Джон Ле Карре - Ночной администратор
Рук сидел за столом Берра в офисе на Виктория-стрит. Берр находился на пункте связи в Майами. Оба держали в руках трубки телефона.
– Да, Роб, – говорил Берр радостно. – Еще раз подтверждаю. Делай, как решено.
– Давайте еще раз уточним, – сказал Рук тоном, каким военные обычно обговаривают распоряжения гражданских. – Пожалуйста, повторите все еще раз.
– Вытащи все его имена и распиши все покрасивей, Роб. Пайн, он же Линден, он же Борегар, он же Ламон, в последний раз замеченный в Канаде. Убийство, многократные кражи, перевозка наркотиков, получение и использование фальшивого паспорта, нелегальное проникновение в Канаду, нелегальный выезд, если только такая штука существует. Ну и еще что там придумаете поинтересней.
– Устроить побольше шума? – Рук не разделял веселости Берра.
– Да-да, побольше шума. Это везде имеет значение, верно? Международный розыск Томаса Ламона, преступника. Мне нужно прислать тебе заказ в трех экземплярах?
«А когда он перейдет мост, мы сожжем его», – когда-то сказал Берр.
16
– Послушайте, мой милый, – предложил Коркоран, закуривая первую из своих любимых вонючих сигарет и устанавливая на колене фарфоровую чернильницу вместо пепельницы. – Давайте выложим карты на стол.
– Я не желаю вас видеть здесь, – отвечал Джонатан, следуя заготовленной роли. – Мне не надо оправдываться и объясняться. Оставьте меня одного.
Коркоран вальяжно развалился в кресле. В комнате, кроме них, никого не было. Фриски снова получил приказ выйти.
– Вас зовут Джонатан Пайн, служащий Майстера, «Царицы Нефертити» и проч. Но в настоящее время вы разъезжаете под именем Томаса Ламона, имея добротный канадский паспорт. Есть возражения? Нет возражений.
– Я вернул вам ребенка, вы меня подштопали. Отдайте паспорт, я хочу уехать.
– А между Пайном, работавшим у Майстера, и Ламоном из Канады, не говоря уж о Борегаре, вы были Джеком Линденом из далекого Корнуолла. Вот в этом-то качестве вы и прикончили некоего Альфреда, он же Джамбо Харлоу, австралийского лодочника, подозревавшегося в распространении наркотиков. Свернув ему шею, вы дали деру, прежде чем правосудие вышло на ваш след.
– У плимутской полиции есть ко мне кое-какие вопросы. Больше ничего.
– Между тем Харлоу был вашим деловым партнером, – сказал Коркоран, что-то помечая в блокноте.
– Вроде того.
– Распространение наркотиков, не правда ли, милок? – спросил Коркоран, глядя вверх.
– Чисто коммерческое предприятие.
– Газетные вырезки говорят о другом, и сороки принесли на хвосте нам совсем не это. Джек Линден, он же Пайн, здесь присутствующий, переправил в одиночку груз наркотиков для Харлоу с Нормандских островов в Фалмут – серьезное дельце, как утверждают люди, в этом сведущие. А братец Харлоу, наш партнер, отвез наркотик в Лондон, загнал его и не захотел с нами расплатиться. Мы, естественно, оскорбились. Как же иначе? И поступили так, как поступил бы всякий с нечестным партнером, – кокнули его, и баста. Увы, это не было ювелирно осуществленное оперативное вмешательство, учитывая ваш опыт в указанном направлении, но Харлоу оказал грубое сопротивление. Произошла схватка, из которой вы вышли победителем. И победитель кончил побежденного.
«Будь непроницаем, – советовал Берр. – Тебя там не было. Это были совсем другие парни, он ударил тебя первым, он вынудил тебя. Потом постепенно поддавайся нажиму, чтобы они думали, что приперли тебя к стенке».
– Нет никаких доказательств. Они нашли немного крови, но ведь тело не найдено, – сказал Джонатан. – А сейчас, ради Христа, оставьте меня.
Коркоран, казалось, вообще забыл об этом разговоре. Он с улыбкой уставился в пространство, вроде бы что-то вспоминая и не помышляя ни о чем дурном.
– Вы слышали анекдот о парне, который пришел наниматься в Министерство иностранных дел? «Послушайте, Каррадерс, – сказали ему там, – нам нравится ваша внешность, но мы не можем закрыть глаза на то, что вас привлекали за мужеложство, поджог и изнасилование». Вы действительно не слышали этого анекдота?
Джонатан застонал.
– «Все это очень легко объяснить, – отвечал Каррадерс. – Мне приглянулась девушка, которая никак не соглашалась заняться со мной любовью, поэтому я стукнул ее по голове, изнасиловал, а заодно трахнул и папашу, ну и поджег потом их дом». Должны были слышать.
Джонатан закрыл глаза.
– «Ладно, Каррадерс, – сказали ему в отделе кадров. – Это толковое объяснение. Вот вам совет: держитесь подальше от скромных девушек, не играйте со спичками, ну а теперь поцелуйте нас и можете приступать к работе».
Коркоран по-настоящему веселился. Жирные складки под подбородком налились кровью и колыхались, как студень, от смеха слезы катились по щекам.
– Мне стыдно, – объяснил он, – допекать вас, такого героя, да еще в кровати… Лучше бы нам сыграть в покер, и я бы уж точно вас обчистил. – Он перешел на высокопарный слог полицейского в суде: – Упомянутый человек должен иметь на правой руке глубокий след! Покажите-ка, – уже совсем иным тоном произнес Коркоран.
Джонатан открыл глаза. Коркоран снова стоял у его кровати. Сигарету он держал высоко и чуть на отлете, словно карликовую волшебную палочку. Влажной ладонью схватив правое запястье Джонатана, он внимательно рассматривал широкий закругляющийся шрам на тыльной стороне руки.
– О Боже… – сказал Коркоран. – Во время бритья так не порежешься.
Джонатан выдернул руку.
– Он полез на меня с ножом. Я не знал, что у него нож. Он носил его на икре ноги. Я спросил, что за груз находится в лодке. Тогда я уже все знал. Просто догадался. Здоровый мужик, вряд ли я мог бы сбить его с ног, поэтому и схватил за глотку.
– Адамово яблоко, не так ли? Соображаете, старина. Приятно думать, что пребывание в Ирландии пошло кому-то на пользу. Полагаю, это был не ваш нож? Хотя у вас, кажется, есть некоторое пристрастие к ножам, не правда ли?
– Это был его нож. Я же сказал.
– А кому, по-вашему, Харлоу поставлял наркотики?
– Не имею понятия. Ни малейшего. Мне предназначалась только роль матроса. Послушайте, уйдите. Приставайте к кому-нибудь другому.
– Толкач. Так мы это называем.
Джонатан решил перейти в атаку:
– Кто это «мы»? Вы и Роупер? Значит, вы тоже торговцы наркотиками? Отлично! В чудном же местечке я оказался!
Он откинулся на подушки, ожидая реакции Коркорана.
Она оказалась столь яростной, что застала Джонатана врасплох. С необыкновенной прытью майор подскочил к кровати больного и с силой ухватил его за волосы.
– Дорогуша, – укоризненно прошипел он. – Мальчики в вашем положении стараются выбирать выражения. Мы компания «Айронбрэнд. Газ, электричество и кокс» в Нассау. В первом списке на Нобелевскую премию по респектабельности. Вот ты, дружок, кто ты на самом деле – вопрос!
Наконец его рука выпустила волосы Джонатана. Он лежал не шевелясь, с сильно бьющимся сердцем.
– Харлоу сказал, что это работа по возвращению собственности, – хрипло проговорил Джонатан. – Кто-то, кому он продал лодку в Австралии, не пожелал расплатиться. Поэтому Джамбо с помощью дружков выследил лодку до Нормандских островов. По уговору я ее переправляю в Плимут, мы ее загоняем – и все шито-крыто. Тогда я принял все за чистую монету… Дурак, конечно, что доверился ему…
– А что же, дорогуша, мы сделали с телом? – дружелюбно поинтересовался Коркоран, опять расположившись в кресле. – Бросили, как водится, в оловянный рудник?
«Измени ритм беседы. Пусть подождет. Побольше безнадежности в голосе».
– Почему вы просто не вызовете полицию, не выдадите меня, не посадите в тюрьму? – спросил Джонатан.
Коркоран снял с колена чернильницу, служившую пепельницей, и взял кожаную папку армейского образца, в которой, кажется, находились только факсы.
– Ну а Майстер? В чем этот провинился? – поинтересовался он.
– Майстер меня ограбил.
– Бедная овечка! Невезучий человечек. Но как?
– Все другие служащие получали деньги за обслуживание. Была разнарядка, кому сколько полагается по должности и стажу работы. Набегало порядочно каждый месяц, даже у новичков. Майстер заявил мне, что не обязан платить иностранцам. Потом я узнал, что другим иностранцам он платил.
– Поэтому ты взял свое из сейфа. Что ж, ему здорово повезло, его ты оставил в живых и даже не пощекотал перочинным ножичком.
– Я выполнял для него сверхурочную работу. Днем. В свой выходной проводил инвентаризацию марочных вин. И ничего за это не получал. Он не заплатил даже тогда, когда я возил его гостей кататься на озеро. Он заработал на них состояние и не дал мне ни цента.
– Мы покинули Каир немного в спешке, как рассказывают. И никто толком не понял почему. Никакого намека на нечистую игру. Ни пятнышка на нашей совести в отношении «Царицы Нефертити». Или, возможно, они нас так и не раскусили?
Джонатан был подготовлен. Вместе с Берром они придумали историю.
