Алан Брэдли - О, я от призраков больна

Варежки.

– Она сказала, они потребуются тебе для обмороженных пальцев.

– Разве у меня пальцы обморожены? – удивилась я, вытягивая руки, чтобы рассмотреть получше. – Немного щиплет, но выглядят они, как раньше.

– О, погоди, – сказала Фели. – Еще двадцать четыре часа, и они начнут чернеть и отваливаться. Тебе придется прикрепить крюки, правда, Фели? Пять маленьких симпатичных крюков на каждой ладони. Доктор Дарби сказал, что тебе повезло. Качество протезов за последние годы стремительно улучшилось, и ты, наверное, даже сможешь…

– Прекрати! – завопила я, поднеся к глазам дрожащие руки.

Мои сестрицы обменялись взглядом, значение которого я когда-то знала, но теперь даже ради спасения жизни не смогла бы вспомнить.

– Давай оставим ее одну, – предложила Даффи. – Она не годится для общества, когда она в таком состоянии.

У двери они синхронно обернулись, как будто соединенные в талии.

– С Рождеством! – в унисон сказали они и удалились.

Я долго лежала в тишине, глядя в потолок.

Моя жизнь всегда будет такой? – размышляла я. Всегда будет за одну секунду переходить от солнечного света к тени? От столпотворения к одиночеству? От яростного гнева к еще более яростной любви?

Чего-то не хватает. Я уверена в этом. Чего-то не хватает, но я никак не могу вспомнить, чего именно.

Я тяжело спустила ноги на пол и села. Перед глазами взорвались крошечные фейерверки, следствие многих дней, проведенных в горизонтальном положении. Я встала, непривычно хватаясь за спинку дивана в поисках поддержки. Мои ноги тряслись.

Секунду я постояла, ожидая, пока слабость уйдет; потом, плотно закутавшись в домашний халат, пошаркала к двери. Если кто-нибудь узнает, что я ползаю по дому, суровых нотаций мне не избежать.

Но коридоры пустовали. Жители деревни и съемочная группа уехали.

В вестибюле звенела привычная, обрамленная темным лаком тишина. Букшоу вернулся в нормальное состояние.

Откуда-то сверху на черно-белые плитки пола падал единственный луч солнечного света, точно попадая на черную линию, так много лет назад нарисованную Энтони и Уильямом де Люсами, дабы разделить Букшоу на два вооруженных лагеря.

Как печально, подумала я. Их ненависть пережила их.

Я двинулась по восточной лестнице, ступенька за ступенькой. Наверху я остановилась отдохнуть, взгромоздившись на последней, словно птица на ветке.

Только здесь, в верхней части дома, я почувствовала, что освободилась от давящей ноши быть де Люс. Здесь, наверху, над всеми, я как-то стала сама собой.

Просто Флавией.

Флавией Сабиной де Люс. Точка.

Через некоторое время я поднялась на ноги и неуверенно побрела к лаборатории. Прошли века с тех пор, как я была в моей святая святых.

Я сделала глубокий вдох… открыла дверь… вошла внутрь, и широкая улыбка заставила слезы выступить на моих неверящих глазах.

– Ару-у-у! – прокричала я, и мне было плевать, если меня кто-нибудь услышал. – Ару-у-у!

Благодарности

Вновь моим редакторам Биллу Мэсси из «Орион Букс» в Лондоне, и Кейт Мисиак из «Рэндом-Хаус» в Нью-Йорке. Билл и Кейт, объединившись, были грозными хранителями дверей, пока я пребывал в 1950-х. Слова никогда не смогут выразить мою благодарность.

Кристин Кочрейн и Брэду Мартину из «Даблдей Канада», чья вера во Флавию никогда не колебалась. Кристин дважды получала награды за меня: долг, который невозможно оплатить.

Моему агенту Денизе Буковски за то, что она всегда рядом на этом пути. И Сандре Хомер, Элизабет де Франческе и Джону Гринвеллу из агентства «Буковски» за горы бумажной работы, которые они всегда преодолевают с юмором.

Моим друзьям Джону и Джанет Харланд за их комментарии и множество ценных предложений.

Сьюзан Коркоран, Шарон Пропсон и Шарон Кляйн из «Рэндом-Хаус», моим бесподобным специалистам по рекламе, этим супергероям издательского мира, которые делают всю самую тяжелую работу.

Рэндаллу Кляйну из «Рэндом-Хаус», который носит так много шляп – и все на нем превосходно сидят, и моему литературному редактору Конни Мунро.

Урбану Хофстеттеру из «Рэндом-Хаус», Германия, за редакторский труд и дружбу; Инге Кунцельман, которая провезла нас на поездах и самолетах по всей Германии, ни разу не утратив улыбки; и Себастьяну Ротфуссу за его ценную помощь в одном весьма запутанном исследовательском вопросе.

Моим двум очаровательным ведущим Маргарет фон Шварцкопф в Берлине, Ганновере, Франкфурте и Кельне и Хендрику Вернеру в Ганновере, переводившим с великолепным стилем и чувством юмора, благодаря которым казалось, будто я знаю, о чем говорю по-немецки.

Замечательной Анне Тальбах. Моей огромной привилегией было сидеть рядом с Анной вечер за вечером, когда она оживляла Флавию перед восхищенной аудиторией.

Акселю Шумбруцки из книжного магазина «Хугендубель» и Флориану Крекелю из «Хаймтафен Нойкельн», которые устроили запоминающийся вечер в винтажном бальном зале 1930-х годов. Из подобных воспоминаний и состоит жизнь. Спасибо вам, Аксель и Флориан.

Клаусу Эберицшу из книжного магазина «Лейенхаген унд Парис» в Ганновере, который празднует день рождения одновременно со мной: в тот же день того же года. Теперь мы официально братья. Дирку Эберицшу и Ине Альберт, тоже из «Лейенхаген унд Парис». Ина и Клаус стали первыми книготорговцами, бросившимися обнять меня, когда я еще только выбирался из такси на переполненной улице. Теперь я знаю, почему все любят Ганновер!

Майку Альтвикеру из книжного магазина «Хансен и Крегер» в Кельне, который не только все организовал, но и доставил нас и забрал обратно с чрезвычайно запоминающихся чтений в замке Билштайн.

Камилле Пошольян из «Орион Букс», мастерице по организации встреч и переездов; Майку Велла де Фремо и Фэй Бонничи из «Миллер дистрибьюторс», Мальта.

И наконец, как всегда, с любовью, моей жене Ширли, которая провела со мной так много счастливых часов в Букшоу.

Об авторе

Алан Брэдли родился в Торонто и вырос в Кобурге, Онтарио, Канада. До своего раннего ухода в отставку в 1994 году, чтобы заняться литературой, он в течение двадцати пяти лет был руководителем отдела телеинжениринга в медиацентре университета Саскачевана. Его разносторонность принесла ему награды за его детские книги, радиотрансляции его рассказов и национальное признание за журналистику. Он также соавтор «Мистера Холмса с Бейкер-стрит», получившего огромное признание и много противоречивых отзывов. За ним последовали пикантные мемуары – «Библия обувной коробки». Первый детектив о Флавии де Люс, «Сладость на корочке пирога», получил награду за лучший дебют Ассоциации детективных авторов, первую премию за лучшую детскую книгу гильдии писателей Саскачевана, награду Дилис, награду Агаты и обе премии – Макавити и Барри – за лучший первый роман.

Брэдли живет на Мальте с женой и двумя хитрыми котами и в настоящее время работает над новым романом о Флавии де Люс.

Рецензии на романы Алана Брэдли о Флавии де Люс

«Копченая селедка без горчицы»

Третий роман Алана Брэдли, «Копченая селедка без горчицы», превосходит во всех отношениях, если это вообще возможно, первые два. Флавия пользуется своим фирменным коварством, чтобы свести счеты со старшими сестрами, которые только и ждут возможности ее помучить. Она спасает жизнь цыганки, устанавливает дружеские отношения с ее внучкой Порслин, разгадывает очень странное убийство, имеющее отношение к старинному религиозному культу, находит ключи, упущенные полицией, и бесстрашно бросается навстречу опасности. Она все так же мстительна и умна. Я ее обожаю. И хотя эта книга прекрасно читается во взрослом возрасте, я сожалею, что в детстве у меня не было такой ролевой модели, как Флавия. Это круто – быть умной. Это круто – быть Флавией! И это прекрасно – быть в числе легиона ее поклонников.

Эта уникальная юная героиня продолжает очаровывать.

Считайте Флавию новым Шерлоком в процессе становления.

Потрясающе… В этом удивительном водовороте причуд и загадок Флавия умудряется действовать успешно – во взрослом мире преступлений и страстей, в то же время избегая детских ловушек, которые ей устраивают ее сестры.

Третья книга Брэдли об одиннадцатилетней ищейке Флавии де Люс заставит вас позабыть Нэнси Дрю.

О, снова быть одиннадцатилетним и дружить с неотразимым чудо-ребенком Флавией де Люс…

Хотя этот детектив хорош сам по себе, лауреат многих наград Брэдли предлагает нечто большее… Прекрасно написанный, с полными жизни характерами… (Брэдли) закрепляет свое положение в качестве определенно талантливого писателя и сочинителя историй.