Кен Фоллетт - Трое
– Ценю твою откровенность.
Ценишь, ага… Да ты просто счастлив, подумал Ростов.
– Но теперь ты полностью в курсе дела, и нам нужно обсудить, как предотвратить утечку информации.
Хасан кивнул.
– Что ты предлагаешь?
– Тебе, конечно, придется обо всем доложить, однако будь как можно более уклончив, избегай деталей. Никаких имен, адресов, дат. Если припрут к стенке – вали на меня: мол, я нарочно скрывал от тебя информацию. Ни с кем не разговаривай, кроме тех, перед кем обязан отчитываться непосредственно. Ни слова о «Сэвильской судоходной», «Стромберге» и «Копарелли». Про Тюрина на борту «Копарелли» вообще забудь начисто.
– А о чем же тогда докладывать? – встревожился Хасан.
– Да куча всего осталась: Дикштейн, Евратом, уран, встреча с Боргом. И половины этого достаточно, чтобы ты вышел героем.
Хасан еще сомневался.
– Я тоже буду с тобой откровенен: если я тебя послушаю, то мой отчет будет не столь впечатляющим, как твой.
Ростов криво усмехнулся.
– И ты считаешь, что это несправедливо?
– Нет, – уступил Хасан. – Ты заслужил.
– Да и никто, кроме нас, не будет знать, что отчеты различаются, а после завершения операции твои заслуги будут признаны по достоинству.
– Ладно, – сдался Хасан. – Буду уклончив.
– Отлично! – Ростов махнул официанту. – У тебя есть немного времени – выпей на посошок.
Он довольно откинулся в кресле и скрестил ноги.
– Эх, скорей бы домой…
– Что собираешься делать?
– Возьму отгулы и поеду отдыхать с Машей и ребятами – у нас дача на Рижском взморье.
– Неплохо.
– Хотя, конечно, там не так жарко, как у вас. А ты куда – в Александрию?
Объявили о завершении посадки, и араб встал.
– Если бы! Наверное, придется всю дорогу торчать в этом чертовом Каире.
Внутреннее чутье подсказало Ростову, что Хасан лжет.
После Второй мировой жизнь Франца Альбрехта Педлера потерпела крах. Пятидесятилетний кадровый офицер вермахта внезапно оказался бездомным, нищим и безработным. И, как миллионы немцев, начал все с нуля.
Он устроился торговым агентом к французскому производителю краски: без зарплаты, на мизерные комиссионные. В 1946-м покупателей было немного, но к 1951-му немецкая промышленность начала возрождаться, и Педлер сумел воспользоваться новыми возможностями. Он открыл контору в Висбадене, что на правом берегу Рейна: этот городок обещал развиться в крупный индустриальный центр. Список продукции постепенно рос, равно как и список клиентов: вскоре Педлер продавал не только краску, но и мыло и даже сумел обеспечить рынок сбыта на американских военных базах, дислоцировавшихся в то время на оккупированной территории Германии. За эти нелегкие годы он научился быть приспособленцем: если офицер-снабженец желал получить дезинфицирующее средство в бутылочках емкостью пол-литра, Педлер покупал его в пятилитровых канистрах, переливал в бутылки в арендованном для этого амбаре, клеил на них этикетку «Улучшенный дезинфектант Педлера» и перепродавал с большой выгодой.
От покупки оптом и переупаковки до покупки ингредиентов и производства рукой подать. Первую канистру «Промышленного очистителя Педлера» смешали в том же амбаре и продали ВВС США для авиационных нужд. С тех пор дело пошло.
В конце пятидесятых Педлер прочел книгу о химической войне и добился крупного оборонного подряда на разработку растворов для нейтрализации различных видов химического оружия. Амбар постепенно разросся в небольшой комплекс одноэтажных зданий. Педлер снова женился – первая жена погибла под бомбежкой в 1944-м, вскоре у него родился ребенок. Однако в душе Педлер оставался конъюнктурщиком: прослышав о дешевой партии урановой руды, он нюхом учуял грядущую прибыль.
Уран принадлежал бельгийской компании «Сосьете Женераль де ля Шими», которая располагалась в Конго, колонии, известной богатыми месторождениями полезных ископаемых. После вывода войск в 1960 году «Шими», понимая, что скоро и их вышвырнут, постаралась отправить домой как можно больше сырья, прежде чем ворота захлопнутся. Между 1960-м и 1965-м на перерабатывающем заводе возле датской границы скопился порядочный запас желтого кека. К несчастью для «Шими», за это время был ратифицирован договор о запрещении испытаний ядерного оружия, так что спрос на сырье оказался невелик.
Педлеру не требовались большие объемы урана в производстве красителей, но он решил рискнуть: цена невысока, на очистке можно немного заработать, и если рынок улучшится – а все к тому и шло, – ему удастся получить солидную прибыль.
Бодрый семидесятитрехлетний немец с пышной гривой волос и блеском в глазах Дикштейну сразу понравился. Они встретились в субботу. Педлер был одет в яркую спортивную куртку и светло-коричневые брюки. Он угостил посетителя бокалом зекта, местного шампанского. Сперва они держались настороженно: в конце концов, когда-то они воевали по разные стороны баррикад. Однако Дикштейн всегда понимал, что истинный враг – не Германия, а фашизм, и опасался, что Педлер будет чувствовать себя неловко. Последний, видимо, боялся того же.
Дикштейн позвонил ему из отеля в Висбадене и назначил встречу. Его звонка ожидали с нетерпением: местный израильский консул заранее известил Педлера о том, что к нему едет мистер Дикштейн, старший офицер-снабженец, с крупным списком покупок. Педлер предложил краткую экскурсию по фабрике субботним утром, а затем обед у него дома.
Если бы Дикштейн был тем, за кого себя выдавал, его постигло бы разочарование: фабрика оказалась вовсе не образцом немецкой аккуратности, а кучкой бараков на захламленной территории, над которыми витал стойкий омерзительный запах. Просидев полночи над учебником по химической технологии, Дикштейн подготовил несколько вопросов о миксерах, лотках, обработке, контроле качества и упаковке. Он уповал на то, что языковой барьер скроет технические ошибки; похоже, это сработало.
Ситуация была непростая: Дикштейну надлежало играть роль сомневающегося, уклончивого покупателя, которого обхаживает продавец, тогда как на самом деле он надеялся заманить Педлера в отношения, которые тот не сможет или не захочет разорвать. Ему нужен уран, но он не собирался его просить – ни сейчас, ни потом. Вместо этого он намеревался поставить Педлера в зависимое положение.
После экскурсии Педлер посадил желанного посетителя в новенький «Мерседес» и привез в свое шале на склоне холма. Они устроились в гостиной перед огромным окном, потягивая зект, пока фрау Педлер, приветливая миловидная женщина за сорок, хлопотала на кухне. Приглашение потенциального покупателя к себе домой на обед смахивает на еврейский стиль ведения дел, отметил Дикштейн. Интересно, понимает ли это Педлер?
Окно выходило на долину. Внизу неспешно текла широкая река, вдоль нее бежала узкая тропинка. По берегам лепились серые домики с белыми ставнями, виноградники взбирались вверх по склону до самого дома Педлера и дальше. «А здесь было бы неплохо – если бы я вдруг решил жить в прохладном климате», – подумал Дикштейн.
– Ну и что вы думаете? – спросил Педлер на приличном английском с американским акцентом.
– Про вид из окна или про фабрику?
Педлер улыбнулся и пожал плечами.
– И про то, и про другое.
– Вид просто великолепен. Фабрика меньше, чем я ожидал.
Педлер зажег сигарету. Он был заядлым курильщиком – странно, что протянул так долго.
– Меньше?
– Пожалуй, мне стоит объяснить, что я ищу.
– Сделайте одолжение.
Дикштейн выдал заранее подготовленную легенду:
– В данный момент армия закупает чистящие средства у разных поставщиков: стиральный порошок – у одного, мыло – у другого, растворители – у третьего и так далее. Мы пытаемся снизить расходы, поэтому ищем единого производителя всех этих товаров.
Педлер поднял брови.
– Это… – Он замешкался, подбирая слова. – Это трудная задача.
– Да, пожалуй, для вас сложновата.
Только не соглашайся!
– Необязательно. На данный момент у нас небольшой объем выработки лишь потому, что к нам не поступали запросы такого масштаба. Разумеется, мы обладаем необходимым техническим и административным потенциалом: благодаря заказам от крупной фирмы можно было бы расширить производство. Все зависит от конкретных цифр.
Дикштейн поднял с пола портфель и открыл его.
– Вот спецификации, – сказал он, передавая Педлеру список, – а также требуемые объемы и сроки. Вам понадобится время, чтобы посоветоваться с вашими специалистами и выполнить подсчеты…
– Я – хозяин, – улыбнулся Педлер. – Мне не нужно ни с кем советоваться. Дайте мне два дня на подготовку цифр и визит в банк. Во вторник я позвоню вам и назову цены.
– Мне говорили, что с вами приятно иметь дело, – сказал Дикштейн.
– У небольшой компании есть свои преимущества.
Из кухни вышла фрау Педлер.
