Барбара Вайн - Подарок ко дню рождения
Когда я позвонила Джерри, никто мне не ответил. Я оставила сообщение, что вернусь на следующее утро. В четыре часа пополудни дом был пуст. Одна из девушек или мать Джерри должна была забрать Джастина из школы. Так я думала. Было уже полвосьмого, когда они вернулись домой, Джастину уже давно пора было лечь спать, и если бы это от меня зависело, он бы отправился в постель немедленно. По дороге домой я заехала за продуктами, и хорошо сделала, так как в доме почти не оказалось еды, и я смогла приготовить им ужин.
Перед их приходом я осмотрела весь дом, опасаясь, что столкнусь с ужасным хаосом, так как Джерри совершенно не умеет поддерживать порядок в доме, даже на уровне элементарной уборки. Но все было вполне чисто и аккуратно. Ванные комнаты всегда служат показателем чистоплотности, но наш умывальник оказался вытертым после того, как в нем в последний раз мыли руки, и ванну сполоснули. Полотенца не выглядели слишком грязными, как тогда, когда я в первый раз очутилась здесь, а до меня в этом доме заправляла Грания (или Люси, или Уэнди). Я прошла в спальню Джерри и очень удивилась, увидев, что постели застелены. Мужчины редко убирают за собой постель. Они не видят в этом смысла, если рядом нет женщины, которая заставит их это сделать.
Я открыла ящик, где лежали оставшиеся украшения Хиби. Я была почти уверена, что когда заглядывала туда в последний раз – я часто это делала, чтобы проверить жемчуг, – медальон, обручальное кольцо и браслет лежали в серебристой картонной коробке сверху, а старая коробочка от духов с жемчугом лежала под ней. «Почти». Я не могу быть совершенно уверена, ну и что? Джерри иногда бросал взгляд на эти вещи. Они принадлежали ему, он имел на это право. Может быть, он сидел тут по вечерам, тоскуя по женщине, которая их носила.
Одежда Джерри, как мне показалось, была разложена более аккуратно, чем прежде. Но это было почти три года назад, и он мог уже взять себя в руки. Моя комната сохранилась такой, какой я ее оставила, опрятной и аккуратной, конечно, хотя и покрытой пылью. Ну, я не жду чудес, а если бы Джерри вытирал пыль в квартире, это было бы чудом. В комнату Джастина я вошла в последнюю очередь. Я начинала уже сомневаться в ощущении того, что в мое отсутствие тут побывал кто-то еще. (Я не имею в виду Гранию или Уэнди.) И тут меня опять настигли сомнения. Комната Джастина была такой же аккуратной, какой я ее оставила. Я всегда заставляла его убирать все перед тем, как лечь спать, но он ужасно сопротивлялся, и раз за разом Джерри отменял мои распоряжения и разрешал ему оставить все как есть. Я была уверена, что никто из них не мог поставить все вещи на место, тем более что я обнаружила, что у Джастина появилась новая игрушка. Это была модель фермы с коровами и овцами, с парой лошадей и телегой, с сотней кур, с прудом для уток и стогом сена. Фермер с вилами и его жена с ведром для дойки были похожи на пару амишей[10]. Но, я полагаю, ферма ему понравилась. Кто-то – наверное, его бабушка или одна из девушек, сделал ему этот подарок… нет, не так, – это сделал человек, который не очень хорошо знал сына Джерри, если думал, что эта новинка утешит его в мое отсутствие.
И хотя новое местоположение серебристой коробки заставило меня немного задуматься, я не слишком встревожилась. На пару минут меня охватило сожаление, что я не положила волосок на коробку с жемчугом, ведь тогда я могла бы точно знать, передвинули ли ее. Но я этого не сделала, и вряд ли оно имело значение. Я приготовила на ужин пасту с салатом и хороший цельнозерновой хлеб. Джастин сморщил нос на хлеб, как обычно, и сказал, что ему нравится белый нарезной, который они где-то ели. Я лишь предположила, что в мое отсутствие они, должно быть, часто ужинали вне дома, и всё.
Джерри был со мной очень мил, любезнее, чем все предыдущие месяцы, даже годы. Он спросил о маме; я посетовала на то, что мне понадобится выходной, или даже пара дней, когда я захочу поехать ее навестить, и добавила, что она живет в Онгаре, а это не дальше двадцати пяти миль отсюда. Не могу сказать, что кто-то из них скучал по мне. Мы, как обычно, уселись перед телевизором, но я настояла, чтобы сначала Джастин отправился в постель, так как было уже почти полдевятого. Джерри продолжал быть любезным. Он даже спросил у меня, какую программу я предпочитаю смотреть.
Я вытерла пыль у себя в комнате перед тем, как лечь спать, и вытряхнула тряпку в окно, как делала моя мама, когда я была маленькая.
Эту следующую запись я сделала два дня спустя. Я пишу это потому, что не знаю, чем еще заняться, потому что все еще пребываю в шоковом состоянии.
Сегодня суббота, и Джерри повел Джастина купить туфли. В таком возрасте их ноги растут так быстро, что они меняют по три пары в год. Перед уходом Джерри предупредил меня, что они где-нибудь выпьют чаю и вернутся поздно.
– Надеюсь, не позже семи вечера, – ответила я. – Вчера Джастин лег поздно, а ему не следует приобретать дурные привычки.
День выдался непогожий, после полудня то и дело начинался дождь. Я решила никуда не выходить, хотя в действительности мне следовало бы заглянуть в библиотеку, так как мне было нечего читать. Вместо этого я осталась дома, но у Джерри было так мало книг, что даже меня это удивило. Хотя я могла ожидать этого, Хиби, конечно, читала самое большее пару дешевых романов в год, а Джерри посвящает все свое свободное время телевизионным передачам – абсурдно много времени для образованного мужчины. Тем не менее я нашла роман Шарлотты Бронте «Городок» – книга нулевого уровня, по-моему, – и вскоре обнаружила, что это самый тоскливый роман из всех существующих. Я не питаю иллюзий по поводу моего состояния и положения в этом мире и не могла не заметить параллелей между историей «Городка» и моей собственной. Героиню могли писать с меня, если бы я жила в то время. Люси Сноу – это я. Но Бронте описывает одиночество женщины, и пренебрежительное отношение к ней слишком жестоко даже для меня, поэтому я сдалась и вместо чтения навела порядок в кухонных шкафчиках.
Они вернулись без двадцати минут восемь, и не одни. С ними пришла Пандора, и Джастин держал ее за руку. Я впервые увидела свою квартирантку с тех пор, как она привезла мой телевизор, но не догадалась, ничего не заподозрила, хотя не увидела в руках Джерри обувную коробку. Пандора скинула жакет, посмотрела в зеркало в прихожей и широко мне улыбнулась. Я подумала, что они случайно встретили ее или столкнулись у входной двери, поскольку Пандоре нужно решить какой-то вопрос, связанный с моей квартирой. Лучше поговорить об этом с глазу на глаз, чем по телефону. Я чуть не спросила ее об этом.
– Я должна сразу же уложить Джастина, – сказала я.
– Не сразу, Джейн, – возразил Джерри, и после этих слов, неожиданно для меня, отступая от своих обычаев, он разлил вино по бокалам и вручил их нам.
Я села.
– Не считая наших родителей, Джейн, мы хотим, чтобы ты первой нас поздравила. Мы с Пандорой помолвлены. Мы собираемся пожениться в ноябре.
Глава 19
Когда Джерри сделал это заявление, я выбросила в его сторону правую руку – не знаю, зачем, возможно, чтобы его оттолкнуть, – и сбила со столика бокал вина. Тот разбился, и вино забрызгало все вокруг. Я зажмурилась, повернулась и побежала вверх по лестнице. Очутившись в своей комнате, я бросилась ничком на кровать, и все это время его слова стучали у меня в голове подобно ударам молота.
«Мы с Пандорой помолвлены. Мы поженимся в ноябре».
Как долго это продолжалось? Должно быть, с тех пор, как она принесла сюда мой телевизор, с тех пор, как она появилась здесь и втерлась в доверие, приветливо поговорив с Джастином. Путь к сердцу отца. И это я во всем виновата. Я чувствовала это с самого начала. Это я во всем виновата, это мое типичное невезение. Стараясь быть доброй и заботливой, я предложила Джерри Ферналу свой телевизор вместо сломанного. Я могла бы с таким же успехом объявить ему, что нашла для него жену, а еще лучше, могла бы предложить Пандоре его соблазнить.
Она поднялась по лестнице вслед за мной. Я так и знала, что она поднимется сюда – нет, я это не знала, я все еще ждала большей чуткости, большего такта. Мы продолжаем надеяться найти лучшее в людях, какими бы они ни были. Пандора поднялась и постучала. Я крикнула: «Уходите», но она не сделала этого. Она стояла на пороге, на ее лице – фальшивая озабоченность и притворное сочувствие.
– Мне очень жаль, что вы так расстроились, Джейн, – проговорила она. – Но вы это зря. Мы хотим, чтобы вы остались. Вы нам нужны, ведь я не собираюсь бросать работу.
Я сказала, чтобы она убиралась.
– Джерри не следовало говорить вам вот так, – как ни в чем не бывало продолжила она. – Наверное, вы испытали шок. Но вы скоро поймете, что ничего не изменится. Я понимаю, в этом доме мало места, но мы собираемся купить больший дом и, возможно, выделим вам собственную гостиную. Джейн, мы можем быть друзьями.
Вот тут я потеряла голову. Я вскочила и набросилась на нее с кулаками. Она пыталась схватить меня за запястья, но отступила с криком, когда я вцепилась ногтями ей в лицо. Тогда Джерри явился на ее крики, схватил меня и сказал, что вызовет полицию. Конечно, он решил меня напугать или успокоить. Но даже такая дура, как я, понимает, что Джерри не сделает этого только потому, что не хочет, чтобы об этом скандале узнали бы соседи. Я сильно ударила его по лицу, а потом остановилась. Не знаю, почему, но весь мой пыл куда-то испарился, я упала на кровать и зарыдала. Даже тогда они не оставили меня в покое. В этой комнате едва хватило места, чтобы разместить двоих, но они остались. Пандора сидела у меня в ногах, а Джерри – на стуле, и они говорили, как меня понимают и уверены в том, что я не хотела напасть на них; их голоса были мягки и добры. А потом они добавили, что я больна и мне надо обратиться к врачу.
