Сара Джио - Последняя камелия

– Да, – проговорил он, будто впитывая дух матери, – это будет здорово.

Мы подошли к краю оранжереи и открыли окно. Петли скрипнули.

– Ш-ш-ш, – предостерегла я. – Твой отец услышит.

Десмонд прижал ухо к окну.

– Послушай. Слышишь?

Из открытого окна доносилась музыка.

– «Я увижу тебя во сне», – сказал он.

– Что? – улыбнулась я.

– Эта песня, – объяснил он. – Я знаю ее. Джанго Рейнхардт. – Он подошел ко мне и взял за руки. – Потанцуй со мной.

Музыка, должно быть, доносилась из апартаментов лорда Ливингстона, расположенных внизу, но мне было все равно. Мое тело свободно, естественно плыло вместе с Десмондом. Мы слились в танце. Я прижалась щекой к его щеке, и когда песня закончилась, он привлек меня к себе ближе, чем когда-либо, и нежно поцеловал.

На следующее утро я вскочила, не понимая, где я нахожусь. Мне приснилось, что в саду среди камелий я встретила леди Анну. Она сказала, что ей нужна моя помощь, чтобы спасти камелию, которую она любит больше всех других. Вдали маячил человек без головы с факелом в руке и черным пауком в петлице, и мы бросились спасать дерево, пока он не поджег его. Анна была красивее, чем я могла вообразить, и в ее присутствии я казалась заурядной простушкой.

Я быстро оделась и поднялась проведать Эббота, все еще думая о его матери.

Подойдя к его спальне, я постучала.

– Это мисс Льюис, – сказала я. – Как ты себя чувствуешь?

– Войдите, – откликнулся он.

Я поставила на столик у его кровати поднос с тостами и чаем, а он сел и, потянувшись, произнес:

– Мне лучше.

Я потрогала его лоб.

– Жар прошел. Слава богу.

– А как долго Десмонд пробудет у нас?

– Ну, я думаю, сколько захочет. Это же и его дом, Эббот.

Мальчик отвернулся лицом к стене.

– Хотела бы я знать, почему ты так зол на Десмонда, – сказала я.

– Не хочу об этом говорить! – крикнул он, падая на постель и закрывая лицо подушкой.

– Ладно. Сегодня отдохни, но мы должны с этим разобраться. В конце концов, вы братья.

Внизу, из кухни, мне помахала рукой Сэди.

– Мистер Бердсли вас ищет. Он собирает нас всех в зале для прислуги.

– В чем дело?

– Не знаю, – сказала она, – но думаю, что-то важное.

Мне не терпелось отнести Десмонду в оранжерею чайник и булочки, и потому я надеялась, что мистер Бердсли не станет затягивать с сообщением новости. К тому же хотелось верить, что новость не будет плохой.

– Как вы думаете, что он хочет нам сказать? – шепнула мне Сэди.

– Понятия не имею.

– А как Эббот?

– Слава богу, лучше.

– Я заглядывала к нему утром, пока вы были с детьми, – сказала она.

– Спасибо, – шепнула я.

Мистер Бердсли и миссис Марден вошли в людскую вместе и переглянулись, прежде чем она уселась рядом с ним во главе стола.

Мистер Бердсли смотрел перед собой.

– Мне сообщили, что пропало кое-что из хрусталя и столового серебра.

Сэди разинула рот.

– Это фамильные ценности, принадлежащие этому дому, – продолжал он, внимательно оглядывая каждого из нас. – И я ни перед чем не остановлюсь, чтобы вернуть их. Я понятно выразился?

Мы все кивнули.

После завтрака мы с Сэди вошли вслед за миссис Марден на кухню.

– Странно, что пропадают вещи, – сказала Сэди. – Что происходит, как вы думаете? Уж не завелся ли в доме настоящий, живой вор?

Я молила бога, чтобы не подумали на меня. С одной стороны, я и в мыслях не держала, чтобы что-то украсть в этом доме, а с другой, все-таки мои намерения были недалеки от этого.

– Какой стыд! – вставила миссис Марден. – Одному богу известно, кто тут может быть замешан.

– Не смотрите на меня так! – взвизгнула Сэди, состроив гримасу.

Миссис Марден понизила голос:

– Тут есть один ушлый молочник, он приходит по воскресеньям и средам. Всегда норовит пошнырять на кухне и говорит так задушевно, прежде чем уехать обратно к себе в деревню. Как-то раз я забежала в кладовую, всего на минутку, а вернулась – он уже намазывает себе маслом хлеб!

Я улыбнулась:

– Не знала я, что молочники – такой ушлый народ.

– Самые прохиндеи.

– Да, кстати, хотела вас спросить – вы случайно не разбираетесь в картошке?

– Разбираюсь ли я в картошке? – попугаем повторила она. – Да вы лучше спросите доктора, смыслит ли он что-нибудь в медицине! Да я, девушка, умею готовить жареную, печеную, тушеную, делать картошку фри. Умею делать картофельные клецки, картофельный гратен, готовить пюре и пирожки с картошкой.

– Нет-нет, – улыбнулась я. – Я имела в виду – не готовить, а знаете ли вы, как картошка растет. Вы выращивали картошку из семян?

– Если семена прорастут, это будет чудо, деточка, – сказала она со смехом.

– Значит, дикой картошки не бывает?

– И быть не может. Особенно в здешних краях, с такой твердой, неподатливой почвой. Я удивляюсь, как это ее светлость умудрялась вообще тут что-то вырастить. А с картошкой все не так просто. Нужно посадить рассаду, и то не все росточки принимаются. – Она помешала еду в горшке. – А что, почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – сказала я. – Из любопытства.

– Американцы! – проворчала она себе под нос, когда я засунула в карман лепешку и направилась к черной лестнице.

– Десмонд! – прошептала я, проскользнув в оранжерею.

Он сел, еще не совсем проснувшись.

– Добрейшего тебе утра. – Он зевнул.

Я улыбнулась. Я надеялась, что когда-нибудь я буду слышать эти слова каждое утро.

Десмонд потянулся и взглянул вверх, на стеклянную крышу оранжереи, где только начало проявляться из темноты утреннее небо.

– Ой, который уже час?

– Половина восьмого, – ответила я. – Как спалось?

Он протер глаза.

– Прекрасно. Знаешь, если бы я был предприимчивым человеком, я бы занялся производством матрацев из мха. Давненько я так хорошо не спал.

– Рада слышать. – Я протянула ему лепешку. – Я стащила ее для тебя. Хотела принести чаю, но не решилась. Трудно было придумать причину.

– Очень любезно с твоей стороны, – сказал он, откусывая лепешку. – Видишь, как получилось: я скрываюсь в собственном доме.

Я села рядом, слегка покраснев от мысли о предыдущей ночи.

– Знаешь что, – произнесла я, собираясь с мыслями. – Я хочу спросить тебя про Эббота.

– Да?

– Что между вами произошло? Почему он так злится на тебя?

– О, я бы не стал о нем беспокоиться. Он придет в себя. Я уверен, он просто дуется. В двенадцать лет все дуются.

Я покачала головой:

– Нет, обычно он не такой. Твое появление выбило его из колеи. Хотелось бы понять, почему.

Десмонд встал и, прежде чем расправиться с остатками лепешки, стряхнул с мундира несколько крошек.

– Есть ли у усталого солдата шанс получить горячий завтрак?

– Мистер Бердсли всегда подает завтрак ровно в восемь.

– Старый добрый Бердсли, – улыбнулся он. – Всегда одинаковый, изо дня в день. Но разве тебе не хотелось бы увидеть в нем хоть тень юмора?

– Ну, я…

– Распорядок и традиции, традиции и распорядок. – Десмонд покачал головой. – Нет, это не для меня.

Я посмотрела ему в лицо.

– Ты не такой человек, да? Не как он?

– Совсем не такой, – ответил он.

За окном, которое оставалось открытым, раздался шум. Мы с Десмондом настороженно переглянулись.

– Наверное, твой отец на террасе, – сказала я. – Он иногда читает там газету перед тем, как спуститься к завтраку. – Я помолчала. – Ты готов встретиться с ним?

– Готов!

Мы подошли к двери, но, прежде чем открыть ее, я оглянулась на Десмонда:

– Насчет Эббота. Ты бы не попробовал поговорить с ним?

– Обязательно попытаюсь. Но сначала мне надо побеседовать с отцом, и я не уверен, что это будет легко.

– Вперед, – сказала я. – Я пойду с тобой.

Глава 26. Эддисон

Не Шон ли это в фойе? Я осмотрела первый этаж, потом подкралась к входной двери, выглянула через боковое окно и с облегчением вздохнула: на подъездной дорожке машины не было. Ни одной. Значит, мне послышалось. Но, отойдя от окна всего на шаг, я замерла, услышав звук подъезжающего автомобиля. Такси.

Оттуда вышел пожилой человек лет за шестьдесят, и тогда я вспомнила о визите Николаса Ливингстона.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, выходя ему навстречу; меня обрадовало его появление.

– Рад вас видеть, Эддисон. Я – Николас Ливингстон.

Он молча посмотрел на старое поместье, словно этот вид на мгновение очаровал его.

– Все в точности так, как я запомнил. Похоже, поместье неподвластно времени. Могут проходить годы, может крошиться раствор, могут трескаться камни, но оно все равно сохраняет свой облик. – Он посмотрел на двух вяхирей, синхронно клюющих что-то на карнизе дома. – Я даже не ожидал, что встреча с этим старым домом так на меня подействует. Птичьи крики звучат так же одиноко, как и много лет назад.

– Думаю, вам будет интересно узнать, что в скором времени в доме планируются перемены, – сказала я. – Родители моего мужа затевают перепланировку. – Я выглянула в сад, все еще удивляясь, как это Рекс мог поставить свою подпись под планом вырубки камелий, чтобы освободить место под поле для гольфа. – По крайней мере, что касается дома.