Агата Кристи - Загадочное происшествие в Стайлзе
– А еще я никак не возьму в толк, как им удалось провернуть дельце с бромидом, – признался я.
– Bon! Ладно. Я попробую по возможности воссоздать для вас цепь событий. Я склонен думать, что наша мисс Говард отлично разбиралась в медицине. Помните, как-то раз она упомянула, что ее отец был врачом? Возможно, она даже помогала ему готовить лекарства или могла почерпнуть трюк с бромидом в одном из учебников, которые изучала мадемуазель Синтия, готовясь к сдаче экзамена. В любом случае она знала о том, что добавление бромида в микстуру, содержащую стрихнин, вызовет осаждение последнего. Вероятно, идея такого убийства посетила ее совершенно внезапно. Миссис Инглторп иногда принимала на ночь снотворное, держа порошки в известной вам коробочке. И нет ничего проще, чем незаметно высыпать содержимое пары пакетиков с бромидом в полный пузырек микстуры, присланный для миссис Инглторп из аптеки! Риска практически никакого. Ведь несчастье произойдет спустя почти две недели. Если кто-то и видел, что они брали это лекарство, то к тому времени уже все забудется. Мисс Говард специально устраивает ссору и уезжает из дома. А давность времени, прошедшего со дня ее отъезда, уничтожит любые подозрения. Да, весьма хитроумный план! Если бы они на том и остановились, то, возможно, их преступление так и осталось бы нераскрытым. Но этого им показалось мало. Они перемудрили и тем самым выдали себя.
Пуаро раскурил свою тонкую сигаретку и, затянувшись, устремил взгляд в потолок.
– В общем, желая бросить подозрения на Джона Кавендиша, они разработали очередной план – задумали расписаться в журнале при покупке стрихнина в аптеке почерком Джона. В понедельник миссис Инглторп должна была выпить последнюю дозу микстуры. И поэтому в тот самый понедельник, в шесть часов вечера Альфред Инглторп старательно обеспечивал себе алиби, встречаясь с разными людьми подальше от деревни. Мисс Говард уже состряпала небылицу о его романе с миссис Рэйкс, чтобы позднее объяснить его молчание. Но в те же шесть часов вечера мисс Говард в обличье Альфреда Инглторпа заходит в аптеку, рассказывает сказочку про больную собаку, получает стрихнин и оставляет запись в журнале от имени Альфреда Инглторпа, копируя почерк Джона, в подделке которого заранее поупражнялась. Однако, чтобы обезопасить ситуацию от случайного алиби самого Джона, она пишет ему анонимную записку – также подделывая его почерк, – в которой призывает его явиться в уединенное место, где его почти наверняка никто не увидит.
Итак, пока все идет по плану. Мисс Говард уезжает обратно в Миддлингхэм. Альфред возвращается в Стайлз. Он не подвергается никакому риску, поскольку стрихнин покупала мисс Говард, да и придумали-то такую покупку лишь для того, чтобы бросить смутное подозрение на Джона Кавендиша. Но вдруг происходит сбой. Миссис Инглторп забывает в тот вечер выпить микстуру. Испорченная сонетка, отсутствие Синтии, устроенное Инглторпом с помощью его же супруги, – все пропадает зря. И тогда он совершает… роковую ошибку. Видя, что миссис Инглторп ушла из будуара, он садится за свою конторку и пишет письмецо своей сообщнице, которая, как он боится, может всполошиться, подумав, что их план провалился. Вероятно, миссис Инглторп вернулась раньше, чем он ожидал. Захваченный, скажем так, на месте преступления, он засуетился и поспешно закрыл свой стол, опасаясь того, что если он останется в комнате, то его могут попросить вновь открыть конторку, и тогда миссис Инглторп увидит то письмо, что он еще не успел спрятать. В общем, он идет прогуляться в лес, легкомысленно не думая о том, что миссис Инглторп откроет его стол и обнаружит это уличающее письмо.
Однако, как мы знаем, именно так и произошло. Прочитав письмо, миссис Инглторп узнает о вероломстве своего мужа и Эвелин Говард, хотя, к сожалению, замечание о бромиде ни в коей мере ее не настораживает. Она понимает, что находится в опасности, но не ведает, в чем эта опасность таится. Решив пока не объясняться с мужем, она садится и пишет письмо своему адвокату, прося его прийти к ней завтра; также она намерена немедленно уничтожить только что написанное завещание. А роковое письмо прячет под замок.
– Значит, именно ради того письма ее мужу пришлось взломать замок бювара?
– Да, и, сознавая, на какой огромный риск он пошел ради изъятия этого письма, мы понимаем, какую важность оно для него имело. Ничто, за исключением злосчастного письма, не могло связать его с этим преступлением.
– Мне не понятно теперь только, почему, раздобыв эту улику, он сразу ее не уничтожил?
– Потому что боялся подвергнуться еще большему риску, сунув его в свой же карман.
– Не понял.
– Попытайтесь поставить себя на его место. По моим подсчетам, на то, чтобы забрать письмо, у него имелось не больше пяти минут перед самым нашим приходом на место преступления, поскольку до этого Энни подметала лестницу и заметила бы любого, кто пойдет в правое крыло. Представьте себе эту сцену! Инглторп входит в комнату, открывая дверь с помощью одного из подобных дверных ключей, спешно хватает бювар, обнаруживает, что тот заперт и ключа нигде не видно. Это стало для него ужасным ударом – ведь теперь он не сможет скрыть, как надеялся, свое присутствие в этой комнате. Однако он четко представляет, что должен пойти на такой риск ради изъятия проклятой улики. Быстро орудуя перочинным ножом, Инглторп вскрывает замок и, порывшись в бумагах, находит то, что нужно.
Но тогда перед ним встает новая дилемма: он не осмеливается спрятать эту улику в карман. Ведь его могут заметить на выходе из комнаты, могут обыскать… А уж если при нем обнаружат это письмо, то он будет обречен. Вероятно, в тот момент он также слышит доносящиеся снизу голоса мистера Уэллса и Джона, вышедших из будуара. Ему необходимо действовать немедленно. Куда же лучше всего спрятать этот ужасный листок бумаги? Содержимое корзины для бумаг будет наверняка проверено и изучено. У него нет никакой возможности уничтожить письмо, но и спрятать его в карман он не осмеливается. И вот он оглядывается вокруг и видит… как вы думаете, mon ami, что он видит?
Я в недоумении покачал головой.
– Через мгновение он разрывает листок на тонкие полоски, скручивает их в жгутики для разжигания огня и спешно добавляет к таким же бросовым бумажкам в вазу на каминной полке.
У меня вырвался изумленный возглас.
– Никому и в голову не придет искать там что-то, – продолжил Пуаро. – А позднее он надеялся улучить момент и, вернувшись в спальню, просто уничтожить эту единственную улику.
– Получается, что все это время улика маячила у нас перед глазами среди жгутиков в той вазе? – воскликнул я.
– Да, друг мой, – кивнув, признал Пуаро. – Именно там мне и удалось обнаружить свое «последнее звено», и я обязан поблагодарить вас за столь счастливую находку.
– Меня?
– Именно вас. Вы же сами напомнили мне, как дрожали мои руки, когда я выравнивал безделушки на той каминной полке!
– Ну да, однако при чем тут…
– При том, что вы оживили мою память. Понимаете, друг мой, я вспомнил, что раньше тем утром, когда мы с вами вдвоем осматривали спальню, уже выстроил там все в идеальном порядке. А раз все безделушки уже стояли симметрично, то зачем мне понадобилось снова выравнивать их, если только их не сдвинул кто-то за время нашего отсутствия?
– Боже мой, – пробормотал я, – так вот чем объяснялась ваша странная спешка… Вы помчались в Стайлз проверить, цела ли еще улика?
– Да, я стремился опередить время, надеясь наверстать упущенное.
– Но разве не странно, что Инглторп повел себя как дурак и оставил там эту улику, хотя имел массу возможностей уничтожить ее?
– Ах, нет, я позаботился о том, чтобы у него не осталось такой возможности.
– Вы?
– Да. Помните, как вы упрекнули меня за то, что своими криками я посвятил всех домочадцев в столь важную подробность расследования?
– Еще бы не помнить.
– Так вот, друг мой, я осознал, что такая известность остается нашим единственным шансом. Тогда еще было непонятно, является ли нашим преступником Инглторп, но я рассудил, что если он виновен, то вряд ли станет носить улику при себе, а скорее всего, где-то спрячет, поэтому, заручившись поддержкой домочадцев, я удачно помешал ему уничтожить ее. Он ведь уже находился под подозрением, и, громогласно объявив всем о взломе бювара, я обеспечил нам службу десятка сыщиков‑любителей, которые будут беспрестанно следить за ним, а сам он под их бдительными взглядами не посмеет больше искать попыток уничтожить то письмецо. Таким образом, Инглторп вынужден был уехать из дома, оставив скрученную в жгутики улику в вазе.
– Но ведь мисс Говард имела массу возможностей помочь ему.
