Мэри Кубика - Милая девочка
– Сегодня утром я читала работы учеников, – объясняет она, пока я просматриваю записи, в которых имя мисс Деннет встречается чаще, чем можно ожидать. – Они пишутся еженедельно. На этот раз темой были планы на будущее, после окончания школы.
Несколько минут я размышляю, перебирая листы и почти в каждой работе через строчку натыкаясь на имя мисс Деннет.
– Девяносто девять процентов учащихся думают только о Мии, – заключает Айана. Лицо омрачает уныние, видимо, и она слишком часто думает о ней.
– У Мии были разногласия или проблемы с кем-то из учеников? – спрашиваю я, чтобы удостовериться наверняка; впрочем, ответ мне ясен уже до того, как моя собеседница качает головой. – А как насчет ее друга?
– Ну, если его можно так назвать. Его зовут Джейсон, фамилия мне неизвестна. Они встречались несколько недель, может, месяц, так, ничего серьезного.
Делаю записи. Деннеты и словом не обмолвились, что у дочери был мужчина. Могли они не знать? Разумеется, могли. Как я начинаю понимать, в семье Деннет всякое возможно.
– Вы знаете, как с ним связаться?
– Он архитектор. Работает в какой-то фирме на Уобаш. Они встречались по пятницам, во время «счастливого часа» в баре. Не знаю, может, на Уэкер. Где-то у реки.
Пойди туда, не знаю куда. Что ж, мне в любом случае придется идти. Эту информацию я тоже заношу в свой желтый блокнот.
Наличие у Мии неизвестного друга для меня важная новость. В подобных случаях мужчина почти всегда причастен к исчезновению. Найду Джейсона, найду и Мию. Или то, что от нее осталось. Учитывая, что о ней нет вестей на протяжении уже четырех дней, я начинаю склоняться к тому, что конец у этой истории не будет счастливым. Джейсон работает где-то у реки Чикаго – плохая новость. Одному богу известно, сколько трупов ежегодно сбрасывается в ее воды. Он архитектор, а значит, умен, способен решать проблемы любой сложности, ему вполне под силу найти способ столкнуть тело весом в сто двадцать фунтов так, чтобы это никто не заметил.
– Раз Мия и Джейсон встречались, – продолжаю я, – не кажется ли вам странным, что он ее не разыскивает?
– Полагаете, он может быть причастен?
Пожимаю плечами:
– Если у меня есть девушка и я не разговаривал с ней четыре дня, я невольно стану волноваться.
– Верно, – соглашается Айана, встает и начинает стирать с доски. На безупречно черной юбке появляются белые крошки. – Деннетам он тоже не звонил?
– Мистер и миссис Деннет не предполагают, что у дочери есть мужчина. Они уверены, что она одинока.
– Мия не очень близка с родителями. У них определенные… идеологические разногласия.
– Я уже понял.
– Не думаю, что она стала бы делиться с ними личным.
Разговор уходит в сторону, поэтому я стараюсь вернуть Айану к нужной теме.
– Но ведь вы близкие подруги. – Она сама так сказала. – С вами Мия делится всем?
– Полагаю, да.
– Что она рассказывала о Джейсоне?
Айана возвращается к столу и садится, на этот раз на его край. Разглядывает часы на стене, отряхивая руки. Она размышляет над моим вопросом.
– Это не могло продлиться долго. – Она пытается подобрать верные слова. – У Мии не так часто случались с кем-то отношения, и никогда ничего серьезного. Она не любит быть к кому-то привязанной. Зависимой. Она человек свободолюбивый. Пожалуй, даже слишком.
– А Джейсон был… навязчивым? Нуждающимся в ней?
Девушка качает головой:
– Нет, все не так, просто он не тот единственный. Она не светилась, когда говорила о нем. Не рассказывала об их знакомстве, так, как обычно девочки говорят о чем-то значимом в их жизни. Мне приходилось подталкивать ее, и это было похоже на констатацию факта: ужинали, смотрели кино… Я знаю, у него проблемы с пунктуальностью, он вечно опаздывал или забывал о встречах, что страшно раздражало Мию. Она не собиралась подстраиваться под его график. Если отношения таковы в первый месяц, долго они не продлятся.
– Может, Мия собиралась с ним расстаться?
– Не знаю.
– Но ведь она несчастлива с ним?
– Не могу сказать, что она несчастлива. Скорее ей все равно, как у них сложится в дальнейшем.
– Но откуда вам знать, что Джейсон испытывает те же чувства?
Айана ничего об этом не знает. Видимо, Мия нечасто рассказывала о друге, даже не поделилась деталями: фамилия, рост, вес, цвет глаз и волос. Мия никогда не упоминала, что они целовались и при этом у нее в животе трепетали бабочки – слова Айаны, не мои, – как бывает при встрече с мужчиной мечты. Мия расстраивалась, когда Джейсон не являлся на свидания, что, если верить Айане, происходило довольно часто, и не испытывала восторга от предстоящей, например, прогулки по реке.
– Как вы объясните ее равнодушие? Отсутствие интереса к Джейсону, к их отношениям, ко всему?
– Мия ждет, когда в ее жизни появится кто-то стоящий.
– Они часто ссорятся?
– Мне об этом неизвестно.
– Но ведь Мия поделилась бы с вами проблемами?
– Хотелось бы верить, что да. – Глаза Айаны стали грустными.
Раздался звонок, в коридоре послышались шаги. Айана Джексон встала, что стало для меня знаком к завершению беседы. Я оставляю ей визитку и прошу звонить, если она вспомнит что-то важное.
Ева. После
Я вижу их уже с лестницы – у дома собрались бригады различных новостных каналов. Они толпятся, дрожа от холода, но не расстаются с камерами и микрофонами. Я замечаю Тэмми Палмер с местного телеканала, одетую в тренч цвета хаки и высокие сапоги. Она стоит ко мне спиной, мужчина перед ней вытянул руку и выбрасывает пальцы – три… два… – это знак для Тэмми, что скоро они будут в эфире. «Я нахожусь у дома Мии Деннет…»
Я слышу это уже не первый раз, репортеры давно собираются на нашей лужайке. Постепенно их становится меньше, многие переключались на другие темы: закон об однополых браках и плачевное состояние экономики. После возвращения Мии они разбивают на лужайке настоящий лагерь, в надежде увидеть пострадавшую женщину или узнать нечто сенсационное, что можно сразу превратить в громкий заголовок. Они следовали за нами по пятам по всему городу до тех пор, пока мы не приняли решение не выпускать Мию из дому. На стоянке появились незнакомые машины, в окнах которых мелькают объективы фотоаппаратов, и сидят люди, желающие превратить дочь в источник наживы.
Я плотно задергиваю гардину и поворачиваюсь к сидящей за кухонным столом Мии. Спускаясь по лестнице, я обратила внимание, что она погружена в собственный мир, в который я сейчас бесцеремонно вторгаюсь. На ней потрепанные джинсы и синяя водолазка, цвет которой делает ее глаза потрясающе красивыми. Влажные после душа волосы разбросаны по плечам и спине. На ногах шерстяные носки, руки сжимают чашку с дымящимся кофе.
Мия слышит мои шаги и поворачивается. «Да, – говорю я себе, – в этой водолазке у нее просто удивительные глаза».
– Пьешь кофе? – произношу я, и тень, появившаяся на ее лице, подсказывает, что я говорю что-то не то.
– Обычно я не пью кофе?
На протяжении всей недели я стараюсь – порой чрезмерно – вести себя так, чтобы она чувствовала себя как дома. Делаю все, чтобы компенсировать безразличие Джеймса и вывести Мию из состояния апатии. И в результате, когда разговор, кажется, уже налаживается, я допускаю ошибку.
Мия действительно не пьет кофе. Она вообще старается не употреблять кофеин. Ей от него плохо. Но я смотрю, как она вяло подносит ко рту кружку, и думаю, может, на этот раз кофеин пойдет ей на пользу. Кто эта безвольная женщина передо мной? Я узнаю ее лицо, но не понимаю языка жестов, не представляю, откуда взялось тревожное молчание, заключившее в себя мою дочь, словно в мыльный пузырь.
Я молчу, хотя мечтаю задать ей миллион вопросов. Я столько молила, чтобы она просто была рядом. Любопытства Джеймса с лихвой хватит на нас обоих. Вопросы оставлю профессионалам, доктору Родос и детективу Хоффману, и тому, кто никогда не умел вовремя остановиться – Джеймсу. Передо мной сидит моя дочь и в то же время не моя. Она Мия и не Мия. Она похожа на нее, но пьет кофе, носит шерстяные носки и среди ночи просыпается от рыданий. На Хлою она реагирует живее, чем на родное имя. Она выглядит опустошенной, сонной, даже по утрам, когда встает с постели. Вчера вечером она подпрыгнула на своем месте фута на три, когда я включила измельчитель отходов, и поспешно ушла в свою комнату. Ее не было несколько часов, а когда я спросила, чем она занималась, дочь ответила: «Не знаю». Моя Мия не умеет долго сидеть без дела.
– День обещает быть прекрасным, – произношу я, но не дожидаюсь реакции.
Погода действительно отличная, ярко светит солнце. Но в январе оно появляется ненадолго, воздух вряд ли сильно прогреется.
– Хочу кое-что тебе показать.
Беру Мию за руку и веду в столовую, где повесила копию ее работы. Я сделала это еще в ноябре, когда была уверена, что она мертва. Живописная тосканская деревушка написана масляной пастелью с фотографии, снятой во время поездки несколько лет назад. Краем глаза наблюдаю за Мией и думаю про себя: «Если бы все можно было вот так сохранить».
