Ли Чайлд - Джек Ричер, или Средство убеждения
– На этой машине разъезжает почтенная мать семейства, – заметил я.
Мальчишка промолчал.
– Не беспокойся, – продолжал я. – Машина наверняка застрахована.
– Вы нисколько не переживаете? – спросил он. – Насчет полицейского?
Я мельком взглянул на него. Тощий, бледный, он отодвинулся как можно дальше от меня, вцепившись одной рукой в дверь. Длинные пальцы напоминали пальцы музыканта. Похоже, паренек пытался заставить себя проникнуться ко мне симпатией, но мне это было не нужно.
– Всякое бывает, – заметил я. – Сейчас уже поздно рвать на себе волосы.
– Что это за ответ, черт побери?
– Другого у меня нет. Произошла неприятная случайность. Переживать бесполезно. Итог: раз мы ничего не можем с этим поделать, надо двигаться дальше.
Ричард снова промолчал.
– Так или иначе в случившемся виноват твой папаша, – добавил я.
– Чем? Тем, что он богат и у него есть сын?
– Тем, что нанял дерьмовых телохранителей.
Мальчишка отвернулся. Ничего не сказал.
– Значит, это действительно были телохранители?
Он кивнул. Молча.
– Разве ты не переживаешь из-за них? – сказал я.
– Немного. Впрочем, я их почти не знал.
– От них не было никакого толку.
– Все произошло так быстро.
– Плохие ребята ждали у самых ворот, – возразил я. – Старый, помятый пикап стоит перед таким навороченным колледжем? Каким же надо быть телохранителем, чтобы не обратить на него внимание? Они никогда не слышали об угрозах?
– А вы, значит, обратили?
Я кивнул.
– Обратил.
– Неплохо для водителя фургона.
– Я служил в армии. В военной полиции. Я знаю толк в охране.
Мальчишка неуверенно кивнул.
– А имя у вас до сих пор не появилось? – помолчав, спросил он.
– Это кое от чего зависит, – сказал я. – Я должен понять твою точку зрения. Меня могут ждать очень большие неприятности. По крайней мере один полицейский мертв, а теперь я еще и угнал машину.
Он молчал. Я незаметно следил за ним, давая ему время подумать.
Мы уже почти выехали из Массачусетса.
– Мои родители высоко ценят преданность, – наконец сказал Ричард. – Вы оказали их сыну услугу. Тем самым оказали услугу им самим. Не сомневаюсь, они даже не подумают вас выдать.
– Тебе нужно будет с ними связаться?
Он покачал головой.
– Они меня ждут. Раз я приеду домой сам, звонить им не обязательно.
– С ними свяжется полиция. Она считает, ты попал в беду.
– У нее нет номера нашего телефона. Его ни у кого нет.
– В колледже должен быть твой домашний адрес. По нему установят номер телефона.
Мальчишка снова покачал головой.
– Адреса в колледже нет. Его ни у кого нет. Мы очень тщательно следим за такими вещами.
Пожав плечами, я молча проехал еще милю.
– Ну а ты сам? – спросил я. – Ты меня не выдашь?
Он потрогал правое ухо. То, которое еще было на месте.
Несомненно, это был чисто подсознательный жест.
– Ты спас мою задницу, – наконец сказал Ричард Бек. – Нет, я тебя не выдам.
– Отлично, – сказал я. – Моя фамилия Ричер.
Мы потратили несколько минут на то, чтобы срезать крохотный уголок штата Вермонт, а затем понеслись на северо-восток через Нью-Гемпшир. Дорога нас ждала дальняя. У меня иссяк адреналин, мальчишка преодолел последствия шока, и в конце концов нас обоих начало клонить в сон. Я приоткрыл окно, впуская свежий воздух и выпуская запах духов. В салоне стало шумно, но зато так было легче бороться с дремотой. Мы немного поговорили. Ричард Бек сказал, что ему двадцать лет. Он учится на первом курсе. Специализируется на какой-то разновидности современного искусства, в чем я совершенно не разбирался. С людьми сближается плохо. В семье он единственный ребенок. К родителям у него отношение двойственное. Похоже, семья представляет собой тесный клан. Какая-то частица Ричарда хочет освободиться от докучливой опеки, а другая, наоборот, стремится остаться в семье. Предыдущее похищение оставило глубокую психологическую травму. У меня мелькнула мысль, ограничилось ли дело тем, что ему отрезали ухо. Возможно, ему пришлось пережить нечто худшее.
Я рассказал мальчишке про армию. Описывая свои навыки телохранителя, я здорово загнул. Мне хотелось, чтобы он хотя бы на время почувствовал, что находится в надежных руках. Я ехал быстро и уверенно. Бензобак «максимы» был полон под завязку. Заправляться нам было не нужно. От предложения перекусить Ричард отказался. Я остановился один раз, чтобы сбегать в туалет. Двигателя не глушил, чтобы снова не возиться с проводами. Вернувшись, застал мальчишку в том же положении, в каком оставил. Выехав на автостраду, мы проехали Конкорд и, покинув Нью-Гемпшир, оказались в Мэне. Время шло. По мере того как мы приближались к Портленду, Ричард становился все более спокойным. И все более подавленным. Опять двойственность.
Миль за двадцать до Портленда мальчишка вдруг засуетился, оглянулся, тщательно проверяя, не едет ли кто за нами, и объяснил мне, где сворачивать. Мы повернули на узкую дорогу, ведущую строго на восток к Атлантическому океану. Дорога нырнула под автострадой I-95, а затем миль пятнадцать шла по гранитному мысу к морю. Наверное, летом здешние места выглядят потрясающе. Но пока что тут было холодно и пустынно. Чахлые деревья, истерзанные солеными ветрами, и обнаженные каменные россыпи, откуда ветер и штормовые волны согнали всю почву. Дорога извивалась и петляла, словно пытаясь забраться на восток, насколько только можно. Наконец впереди показался океан. Серый как сталь. Слева и справа от нас остались бухточки. Я успел разглядеть узкие полоски песчаных пляжей. Затем дорога повернула налево, потом тотчас же направо и взобралась на мысок, имеющий форму ладони. «Ладонь» быстро сужалась, превращаясь в одинокий «палец», выступающий в море. Этот каменистый мысок шириной ярдов в сто простирался где-то на полмили. На машину обрушились порывы ветра. Въехав на мысок, я увидел впереди цепочку чахлых, скрюченных вечнозеленых деревьев, которые пытались скрыть высокую гранитную стену, но не имели для этого достаточного роста и густоты. Стена была высотой футов восемь. Сверху ее венчали большие кольца колючей проволоки. Через равные промежутки на ней стояли прожектора. Стена пересекала поперек весь стоярдовый «палец». Она уходила обоими концами в море, где ее массивный фундамент покоился на огромных каменных блоках. Блоки зеленели налетом водорослей. В стене имелись чугунные ворота, прямо посредине. Они были заперты.
– Вот мы и приехали, – сказал Ричард Бек. – Здесь я живу.
Дорога вела прямо к воротам. За ними она переходила в длинную прямую дорожку, заканчивающуюся у особняка из серого камня. Он стоял на самом конце «пальца», прямо на берегу океана. Рядом с воротами был одноэтажный домик. Построенный в том же стиле и из того же камня, что и особняк, но только гораздо меньше и ниже. Домик стоял на том же фундаменте, что и стена. Заранее сбросив скорость, я плавно остановился перед воротами.
– Посигналь, – сказал Ричард Бек.
Я ткнул пальцем в большую подушку в центре руля, и раздался вежливый гудок. Видеокамера наблюдения, установленная на стойке ворот, повернулась и наклонилась. Казалось, на нас уставился стеклянный глаз. После долгой паузы отворилась дверь домика. Появился тип в темном костюме. Несомненно, костюм был из магазина для высоких и широкоплечих, наверное, самого большого из имевшихся размеров, и тем не менее своему владельцу он был узок в плечах и короток в рукавах. Охранник был гораздо крупнее меня, что ставило его в категорию людей необычных. Он был просто великан. Подойдя к воротам, охранник уставился на машину. Он очень долго разглядывал меня и почти не взглянул на мальчишку. Затем отпер ворота и распахнул створки.
– Езжай прямо к дому, – сказал Ричард. – Не останавливайся здесь. Я этого типа терпеть не могу.
Я въехал в ворота. Не останавливаясь. Но я ехал медленно, оглядываясь по сторонам. Попадая в такое место, первым делом надо искать пути отхода. Стена обоими краями уходила в неспокойное море. Она была слишком высока, чтобы через нее перепрыгнуть, а колючая проволока наверху не позволяла через нее перелезть. За стеной была расчищенная полоса шириной ярдов тридцать. Ничейная земля. Или минное поле. Прожектора были расставлены так, чтобы заливать ее светом. Другого пути, кроме как через ворота, не было. Великан как раз запирал их у нас за спиной. Я видел его в зеркало.
Дорожка до особняка была довольно длинной. С трех сторон океан. От самого́ строения веяло стариной. Возможно, жилище какого-то капитана, поселившегося здесь еще в те времена, когда убийством китов можно было заработать приличное состояние. Особняк был весь из камня, с затейливыми архитектурными деталями. Весь северный фасад был покрыт серым лишайником. На остальных стенах кое-где были зеленые пятна. Здание имело три этажа. И не меньше дюжины печных труб. Крыша была сложной формы. Повсюду были фронтоны с короткими сточными желобами и десятками толстых железных труб для отвода дождевой воды. Дорожка закончилась просторным кругом. Развернувшись в нем против часовой стрелки, я остановился прямо перед крыльцом. Дверь открылась, и появился другой тип в темном костюме. Этот был одного телосложения со мной, то есть значительно меньше охранника у ворот. Но мне он понравился ничуть не больше первого. У него были пустые глаза и каменное лицо. Охранник открыл правую дверь «максимы» так, словно знал, кто сидит в машине, – впрочем, скорее всего, так оно и было, потому что его наверняка предупредил тип у ворот.
