Гилберт Честертон - Сообразительный мистер Ридер. Воскрешение отца Брауна (сборник)
Разговаривали они об отдыхе. Маргарет собиралась на пару недель махнуть в Кромер[28].
– Поеду второго. Первого еще нужно получить ежемесячные дивиденды (Слышали про такие? Здорово, правда?), а потом…
– Что?
Ридер резко обернулся. В большинстве компаний дивиденды выплачиваются раз в полгода.
– Дивиденды, мисс Маргарет?
Видя его удивление, она сперва слегка покраснела, но потом рассмеялась.
– А вы не догадывались, что я могу иметь вклады? – слегка подтрунивая, произнесла она. – В месяц я получаю десять фунтов. Это отец, когда умер, оставил мне небольшую недвижимость. Два года назад я продала коттеджи за тысячу фунтов и выгодно вложила вырученные деньги.
Мистер Ридер быстро подсчитал в уме.
– Вы получаете около двенадцати с половиной процентов! – сказал он. – Действительно, весьма недурное вложение. А как называется компания?
Она заколебалась.
– Извините, но, боюсь, я не могу вам этого сказать. Понимаете… В общем, это тайна. Компания имеет отношение к одному южноамериканскому синдикату, который поставляет оружие… Как это слово?.. Инсургентам![29] Я понимаю, зарабатывать на этом деньги ужасно… Я имею в виду оружие и так далее, но это приносит очень хороший доход, и я не хочу упускать такой возможности.
Ридер нахмурился.
– Но почему это нужно держать в такой тайне? – спросил он. – Очень многие вполне уважаемые люди зарабатывают деньги на торговле армейскими товарами.
И снова она замялась, девушке явно не хотелось обсуждать эту тему.
– Мы обязались… Мы – это акционеры… Обязались никому не рассказывать о том, что связаны с этой компанией, – сказала она. – Это одно из соглашений, которое мне пришлось подписать. И деньги приходят в срок. Я на своей тысяче уже заработала триста фунтов дивидендов.
– Гм! – протянул мистер Ридер, мудро решив не задавать пока лишних вопросов. Все равно об этом можно будет поговорить и завтра.
Однако его планам на следующее утро не суждено было сбыться. Кто-то сыграл с ним злую шутку. Это была одна из тех шуток, к которым он давно привык, поскольку вокруг него было немало людей, имевших веские основания ненавидеть его, и не проходило и года, чтобы у кого-то из них не возникало желания поквитаться с ним за то внимание, которое он в свое время им оказал.
– Вы что ли Ридер?
Мистер Ридер, крепко сжав обеими руками зонтик, посмотрел поверх пенсне на заговорившего с ним оборванца, который стоял у порога. Сыщик как раз вышел из своего дома на Брокли-роуд и собирался направиться к себе в кабинет на Уайтхолл. Поскольку был он человеком методичным и пунктуальным, эта встреча раздосадовала его, ведь она уже стоила ему пятнадцати секунд драгоценного времени.
– Это вы упрятали Айка Уокера, верно?
Мистер Ридер за свою жизнь «упрятал» множество людей. Он был по профессии «крючком», что на уголовном жаргоне означает человека, который занимается поиском и задержанием преступников. Айка Уокера он и в самом деле прекрасно знал. Это был умный, даже слишком умный фальшивомонетчик. В то время он работал санитаром в Дартмурской тюрьме и мог считать себя счастливчиком, если бы весь остаток двенадцатилетнего срока ему пришлось заниматься этой несложной работой.
На незнакомце, невысоком мужчине с твердым лицом, одетом в костюм, который явно до него носил кто-то более высокий и широкоплечий, были подвернутые внизу брюки, жилет изобиловал такими складками, какие мог соорудить лишь непрофессиональный портной, а носить – только человек, презирающий мнение окружающих. Во взгляде его строгих ярких глаз, устремленных на мистера Ридера, угрозы сыщик не видел.
– Да, я приложил руку к аресту Айка Уокера, – добрым, почти ласковым голосом ответил мистер Ридер.
Человек сунул руку в карман и вынул какой-то пакет, замотанный в кусок зеленой непромокаемой ткани. Мистер Ридер развернул ткань и увидел грязный помятый конверт.
– Это от Айка, – сказал мужчина. – Он из тюряги это передал с одним парнем, который вчера освободился.
Мистера Ридера подобное ничуть не удивило. Он знал, что тюремные правила существуют для того, чтобы их нарушать, и что вещи куда более страшные, чем незаконная передача письма, происходили даже в тюрьмах с самым строгим режимом. Он раскрыл конверт и, продолжая краем глаза следить за лицом посыльного, вынул мятый лист бумаги и прочитал пять или шесть начертанных на нем строк:
«Дорогой Ридер, вот вам загадка. То, что есть у других, может перейти к вам. У меня этого нет, но оно окажется у вас. Когда вы получите это, оно будет горячим, как огонь, но, когда оно уйдет, вам будет холодно.
С любовью, Айк Уокер (отбывающий двенадцать лет из-за того, что на суде вы вышли на свидетельскую трибуну и наговорили кучу лжи)».
Мистер Ридер поднял глаза, и взгляды мужчин встретились.
– Ваш друг случайно не сошел с ума? – вежливо поинтересовался сыщик.
– Он мне не друг. Я его не знаю. Тот парень попросил меня письмо передать, – сказал посыльный.
– Ну что вы! – сияя улыбкой, произнес мистер Ридер. – Он вчера вручил его вам в Дартмурской тюрьме. Ваша фамилия Миллс, вы восемь раз отбывали наказание за кражу со взломом и сядете в девятый раз до конца этого года. Вы вышли два дня назад… Я видел, как вы приходили для отчета в Скотленд-Ярд.
Мужчина на миг встревожился, в его взгляде появилось желание развернуться и дать деру. Мистер Ридер бросил взгляд вдоль Брокли-роуд, увидел стоящую на углу стройную фигурку, подъезжающий к остановке трамвай и, поняв, что время упущено, пересмотрел свои планы.
– Давайте зайдем, мистер Миллс.
– Не хочу я заходить, – бросил мистер Миллс, растревожившийся уже не на шутку. – Он попросил передать вам записку, я передал. На этом все. Мне больше нечего…
Мистер Ридер поманил его пальцем.
– Идем-идем, – самым дружелюбным тоном произнес он. – И прошу, не нужно меня сердить. Я ведь вполне могу отправить вас обратно к вашему дружку мистеру Уокеру. Поверьте, если меня рассердить, я превращаюсь в очень неприятного человека.
Посыльный покорно поплелся за мистером Ридером, старательно вытер ноги о коврик и на цыпочках поднялся по ковровой дорожке на лестнице в большой кабинет, где мистер Ридер имел привычку предаваться размышлениям.
– Садитесь, Миллс.
Мистер Ридер поставил перед стушевавшимся гостем стул, сам сел за большой письменный стол, разложил перед собой письмо, поправил пенсне, прочитал письмо еще раз, беззвучно шевеля губами, потом откинулся на спинку стула.
– Сдаюсь, – сказал он. – Прочитайте-ка вы мне эту загадку.
– Не знаю я, что в вашем письме… – начал Миллс.
– Прочитайте загадку.
Когда он протянул через стол письмо, мужчина себя выдал: он привстал и в страхе подался назад вместе со стулом с таким испуганным выражением, которое сказало мистеру Ридеру очень многое. Он положил письмо на стол, взял с комода большой бокал, перевернул его и накрыл им измятую бумагу. А потом:
– Ждите, – приказал он. – И пока я не вернусь, не шевелиться.
И голос его прозвучал столь зловеще, что гость содрогнулся.
Ридер вышел из кабинета в ванну, рывком задрал рукава рубашки, включил горячую воду, подставил под струю ладони, а потом взял с полки маленькую бутылочку и вылил большую часть ее содержимого в полную воды раковину. Затем он опустил в воду руки и какое-то время подержал их там. После этого он три минуты мыл пальцы щеткой для ногтей, потом вытер их и, аккуратно сняв сюртук и жилет, повесил их на край ванны. К гостю, который дожидался его ни жив ни мертв, он вернулся в одной рубашке.
– Наш друг Уокер работает в тюремном лазарете? – скорее констатировал, чем спросил он. – Что здесь было? Скарлатина или что пострашнее? – Он посмотрел на письмо под бокалом. – Ну конечно, скарлатина. Письмо очень тщательно обработано. Уокера можно назвать почти умным.
Сыщик положил в камин пару дров, зажег растопку и бросил письмо вместе с конвертом в огонь.
– Почти умным, – задумчиво повторил он. – Ну конечно, он ведь сейчас санитаром в лазарете… Так что вы сказали? Скарлатина?
Мужчина, в изумлении глядевший на него широко раскрытыми глазами, молча кивнул.
– Смертельно опасного вида, разумеется. Очаровательно!
Он сунул руки в карманы и благодушно посмотрел на несчастного посланника мстительного Уокера.
– Теперь можете идти, Миллс, – мягко произнес он. – Я думаю, вы заражены. Этот смехотворный кусок ткани – не лучшая защита от бактерий, что означает, он совершенно бесполезен. Через три дня у вас начнется скарлатина и к концу недели вы, вероятно, умрете. Я пришлю вам венок.
Он открыл дверь, указал на лестницу, и мужчина, пошатываясь, удалился.
Мистер Ридер наблюдал в окно, как он перешел улицу и скрылся за углом на Луишем-хай-роуд. Потом Ридер поднялся в свою спальню, надел новый сюртук и жилет, натянул на руки матерчатые перчатки и отправился по своим делам.
