Агата Кристи - Свидание со смертью
Существенные факты
1. Миссис Бойнтон принимала микстуру, содержавшую дигиталис.
2. У доктора Жерара пропал шприц для подкожных инъекций.
3. Миссис Бойнтон получала явное удовольствие, лишая членов своей семьи радости общения с посторонними.
4. В тот день миссис Бойнтон предложила семье отправиться на прогулку без нее.
5. Миссис Бойнтон была садисткой, причинявшей людям душевные страдания.
6. Расстояние от шатра до места, где сидела миссис Бойнтон, составляет (приблизительно) двести ярдов.
7. Мистер Леннокс Бойнтон сначала сказал, что не знает, когда вернулся в лагерь, а потом признался, что устанавливал время на наручных часах матери.
8. Палатки мисс Джиневры Бойнтон и доктора Жерара располагались рядом.
9. В половине седьмого, когда ужин был готов, к миссис Бойнтон отправили слугу, чтобы сообщить об этом.
10. В Иерусалиме миссис Бойнтон произнесла такие слова: «Я ничего не забываю. Запомни. Я никогда ничего не забываю».
– Несмотря на то что я пронумеровал все пункты по отдельности, некоторые можно объединить в пары. Например, два первых. Миссис Бойнтон принимала микстуру, содержавшую дигиталис. У доктора Жерара пропал шприц для подкожных инъекций. Эти два пункта первыми привлекли мое внимание и должен признаться, что я нашел их весьма необычными – и противоречащими друг другу. Не понимаете, что я имею в виду? Неважно. Я скоро вернусь к этому. Пока же достаточно сказать, что я отметил эти два пункта как нечто, требующее удовлетворительного объяснения.
Теперь закончим с моим анализом возможности вины Реймонда Бойнтона. Факты таковы. Известно, что он обсуждал возможность убийства миссис Бойнтон. Он пребывал в состоянии сильнейшего нервного возбуждения. Он только что… надеюсь, мадемуазель меня простит, – Пуаро с виноватым видом поклонился Саре, – пережил сильнейший эмоциональный кризис. То есть влюбился. Под воздействием чувств он мог повести себя по-разному. Мог смягчиться по отношению к миру в целом, включая свою мачеху… мог набраться смелости, чтобы, наконец, бросить ей вызов и избавиться от ее влияния… а мог найти дополнительный мотив, чтобы превратить это преступление из теории в практику. Но это все психология! Теперь обратимся к фактам.
Реймонд Бойнтон покинул лагерь вместе с остальными приблизительно в четверть четвертого. Миссис Бойнтон была жива и здорова. Вскоре Реймонд поговорил наедине с Сарой Кинг, а затем расстался с ней. По его словам, он вернулся в лагерь без десяти шесть. Он подошел к матери, обменялся с нею несколькими фразами, зашел в свою палатку, а потом направился в шатер. Реймонд утверждает, что без десяти шесть миссис Бойнтон была жива и здорова.
Теперь мы подходим к факту, который прямо противоречит этому утверждению. В половине седьмого слуга обнаружил, что миссис Бойнтон мертва. Мисс Кинг, имеющая медицинское образование, осмотрела ее тело и со всей определенностью заявила: хотя в тот момент она не уделяла специального внимания времени смерти, однако, вне всякого сомнения, смерть наступила по меньшей мере за час до шести – а скорее всего, гораздо раньше.
Таким образом, мы имеем два противоречащих друг другу утверждения. Отбрасывая вероятность того, что мисс Кинг могла ошибиться…
– Я не ошибаюсь, – резко перебила его Сара; голос ее звучал уверенно. – Вернее, если и ошибаюсь, то всегда признаю свою ошибку.
Пуаро вежливо поклонился ей.
– Тогда остаются всего две возможности: кто-то один лжет – либо мисс Кинг, либо мистер Бойнтон. Давайте, попробуем понять, зачем это могло понадобиться Реймонду Бойнтону. Предположим, что мисс Кинг не ошиблась и не солгала. В таком случае, как развивались события? Реймонд Бойнтон возвращается в лагерь, видит мать, сидящую у входа в пещеру, подходит к ней и обнаруживает, что та мертва. Что он делает? Зовет на помощь? Немедленно сообщает всем о случившемся? Нет, он ждет, минуту или две, затем идет к себе в палатку, после чего присоединяется к остальным членам семьи в шатре – и ничего не говорит. Очень странное поведение, не правда ли?
– Разумеется, это просто идиотизм, – резким, нервным голосом сказал Реймонд. – Так что вам должно быть ясно, что моя мать была жива и здорова – как я и говорил. Мисс Кинг была взволнована, расстроена и поэтому ошиблась.
– Возникает вопрос, – невозмутимо продолжил Пуаро, – какова возможная причина такого поведения? На первый взгляд кажется, что Реймонд Бойнтон не может быть виновен, поскольку в то время, когда он единственный раз во второй половине дня подходил к матери, она уже давно была мертва. Теперь, полагая Реймонда невиновным в убийстве, можем ли мы объяснить его поведение? Я утверждаю, что можем – именно на основании его невиновности! Я помню фразу из подслушанного мной разговора. «Ты ведь понимаешь, что ее нужно убить, правда?» Реймонд возвращается с прогулки, находит мачеху мертвой, и нечистая совесть подсказывает ему объяснение. План был осуществлен, но не им, а его сообщником. Tout simplement[32] – он подозревает в убийстве сестру, Кэрол Бойнтон.
– Это ложь, – тихим, дрожащим голосом запротестовал Реймонд.
– Теперь рассмотрим возможность того, что убийца – Кэрол Бойнтон. Каковы свидетельства против нее? У нее такая же легковозбудимая натура – так что подобный поступок она вполне может истолковать как геройский. Именно с ней Реймонд говорил в Иерусалиме. Кэрол Бойнтон вернулась в лагерь в десять минут шестого. По ее словам, она поднялась к матери и говорила с ней. Никто этого не видел. Лагерь был пуст – слуги спали. Леди Уэстхолм, мисс Пирс и мистер Коуп осматривали пещеры далеко от лагеря. Возможные действия Кэрол никто бы не увидел. И время вполне подходящее. Таким образом, обвинение Кэрол Бойнтон вполне обоснованно.
Пуаро умолк. Кэрол подняла голову и посмотрела на него открытым, печальным взглядом.
– И еще один момент. Следующим утром, очень рано, Кэрол Бойнтон что-то выбросила в ручей. Есть основания полагать, что этим предметом был шприц для подкожных инъекций.
– Comment?[33] – удивленно вскинул голову доктор Жерар. – Но мой шприц вернули. Да, да – он сейчас у меня.
Пуаро энергично кивнул:
– Конечно, конечно. Второй шприц – это очень интересно… очень интересно. Насколько я понимаю, этот шприц для подкожных инъекций принадлежал мисс Кинг. Так?
Сара смутилась – буквально на долю секунды.
– Это был шприц не мисс Кинг, – поспешно сказала Кэрол, – а мой.
– Значит, вы признаете, что выбросили его, мадемуазель?
Она колебалась не больше секунды:
– Да, конечно. А что в этом такого?
– Кэрол! – вскрикнула Надин. Она подалась вперед, глядя на девушку широко раскрытыми, тревожными глазами. – Кэрол… О, я не понимаю…
Та повернулась к ней. В ее взгляде плескалась враждебность.
– Тут нечего понимать! Я выбросила старый шприц. Я не трогала… яд.
– Мисс Пирс рассказала вам чистую правду, мистер Пуаро, – сказала Сара. – Это был мой шприц.
Пуаро улыбнулся:
– Эта история со шприцом очень запутанная… и тем не менее я полагаю, что у нее есть объяснение. Так вот, теперь у нас имеется две гипотезы – гипотеза о невиновности Реймонда Бойнтона и гипотеза о виновности его сестры Кэрол. Но я абсолютно беспристрастен. Всегда стараюсь смотреть на вещи с точки зрения обеих сторон. Давайте рассмотрим ситуацию в случае невиновности Кэрол Бойнтон.
Она возвращается в лагерь, подходит к мачехе и обнаруживает – как бы это выразиться, – что та мертва! О чем она подумает в первую очередь? Заподозрит в убийстве своего брата Реймонда. Кэрол не знает, что делать. Поэтому она никому ничего не говорит. Затем, примерно через час, возвращается Реймонд Бойнтон и, предположительно, поговорив с матерью, тоже никому ничего не говорит. Вам не кажется, что теперь ее подозрения должны превратиться в уверенность? Возможно, она идет в палатку брата и находит там шприц. Теперь она не сомневается. Кэрол быстро хватает шприц и прячет, а рано утром выбрасывает подальше.
Существует еще одно свидетельство невиновности Кэрол Бойнтон. Во время нашей беседы она заверяет меня, что у брата никогда не было серьезных намерений привести в исполнение преступный план. Я прошу ее поклясться – и она без колебаний и абсолютно серьезно клянется в своей невиновности. Понимаете, все дело в том, как она это сформулировала. Кэрол не клянется, что они не совершали преступления. Она говорит только о себе, но не о брате – полагая, что я не обращу внимания на местоимение.
