Джозефина Белл - Смерть на каникулах
– Конечно. Я забыл про конверт Лемминга. Вам не кажется, что Фентон взял его сам? Да нет, учитывая все последующие кражи, это фантастика. Я вот только подумал, что он мог взять медали Чарльза, когда разговаривал с ним в гостиной сразу после прибытия актеров. Мог взять все, кроме денег Уорвика. А Бассет мог их украсть, чтобы запастись капиталом перед бегством.
– Взял одну бумажку, а остальные четыре спрятал и место запомнил, чтобы потом вернуться и забрать?
– Нет, вряд ли.
– И кроме того, если вор – Фентон, кто его тогда убил и зачем?
– Быть может, один из обокраденных, то есть Гэш или Лемминг. Гэш говорит, что был в кулисах, но его никто не видел. Лемминг признает, что выходил, хотя утверждает, что был на передней аллее.
– Мне эта идея насчет Фентона кажется чепухой, – твердо заявил инспектор. – Боюсь, ваше буйное воображение после перерыва снова заработало. Когда пропали медали мистера Ридсдейла, Фентон был уже мертв. Мистер Ридсдейл убежден, что положил их в футляр после того, как показывал кому-то из родителей. Когда украли деньги мистера Уорвика, Фентон был мертв. Предположение о двух ворах мне не нравится. Вы сами сказали: один пациент – одна болезнь.
– Как правило, да. Но бывают исключения.
– Которые подтверждают правила, – заключил инспектор.
Услышав эту банальность, Дэвид только вздохнул.
Мистер Ридсдейл решил, что учеников, которых не забрали родители или родители друзей, следует держать подальше от всей суеты, выведя на хорошую прогулку. По жребию руководить походом выпало несчастливому мистеру Хиллу, что никак не ослабило поразившую его тяжелую депрессию. В посещении двумя актерами церкви он увидел не вежливый жест, задуманный Джорджем Леммингом, но злостную интригу со стороны младшего из них с целью сильнее запутать в свои сети его утраченную любовь. С бессильной яростью мистер Хилл отмечал ее частые взгляды в сторону Найджела в течение всей службы. И с отвращением слушал вторжение двух поставленных мужских голосов в пение, ранее возглавляемое им и мистером Лоузом. Общий эффект от этого определенно стал лучше – честность заставляла признать музыкальный успех. Но настроение сие признание никак не улучшило. Замыкая беспорядочную процессию учеников, он оставлял за собой траурный след поникших стеблей папоротника, обезглавленных его гневной тростью.
Вскоре вьющаяся по вересковой пустоши тропа вывела их к небольшому заброшенному карьеру гравия. Мистер Хилл велел остановиться. Ему нужно было привести мальчиков не раньше чем к чаю, но, в конце концов, это же каникулы, и солнце слишком жаркое, чтобы шагать без устали.
– Можно сесть и отдохнуть, – объявил он.
Ребята шлепнулись в тени кустов или растянулись на вереске. Мистер Хилл последовал их примеру, лег на спину, положив руки под голову, и принялся наблюдать за мушками, парящими на невидимых крыльях над папоротником или лениво плавающими в дрожащем мареве.
– Сэр, можно нам поиграть в крепости? – прозвучал над его ухом детский голос.
– Можно, если у вас еще есть силы.
Подопечные удалились, переговариваясь и обсуждая сложные системы атак и защит. Через некоторое время мистер Хилл приподнялся на локте, чтобы посмотреть на них. Гнев его прошел, смешавшись с грустью, но он знал, что пройдет и она, оставив лишь неотступное одиночество, которое придется терпеть, видимо, всю жизнь.
Когда процессия наконец ступила на извилистый обратный путь, мистера Хилла окружала говорливая восхищенная толпа. Лично им построенный форт, хотя и вступил в игру на поздней стадии, выстоял против совместной атаки соседей, а блестящая вылазка с его стороны привела к поражению одного из них.
Мальчики разошлись по территории колледжа, а мистер Хилл направился к дому учителей и увидел, как по траве неподалеку идет Рут Фосетт. Шезлонг, с которого она только что встала, стоял на подстилке, а рядом с ним под деревом возвышалась большая рабочая корзинка. На подстилке грациозно растянулся Найджел Трент. Он плел венок из ромашек.
Джон Хилл скрипнул зубами. Это уж слишком. Воинственное чувство, освобожденное участием в потешной битве на пустоши, вдруг его затопило. Этот молодой хам не восторжествует над ним без боя, ни за что.
Мистер Хилл вошел в дом учителей, насвистывая воинственный марш. Мистер Уорвик испытующе на него покосился. Бедный старина Джон наконец-то добился положительного ответа от мисс Фосетт или же решил списать убытки и свернуть операцию? Мистер Уорвик записал несколько неуверенных ставок на полях своего блокнота и снова их зачеркнул.
Глава 12
Жаркий день медленно тащился к вечеру, и колледж «Денбери» впал в приятное отупение. Энергию мальчишек удачно рассеяла прогулка с мистером Хиллом. Персонал наслаждался кратким затишьем. Исследователи местности таинственно исчезли, и даже в окрестностях музея воцарился покой. Только грузовик труппы «Шекспир плейерз лтд.» стоял заброшенный между гардеробной и входом в музей, напоминая проходящим по дороге, что чрезвычайное положение еще не отменено.
Но в шесть часов заскрипели гравием, останавливаясь, первые вернувшиеся машины, оттуда выгружали мальчишек, тихих и сытых, как птенцы, которых родители кормили с излишним усердием. Следом за ними подтянулись другие, и вскоре аллея была полна разворачивающихся и сдающих назад машин, родителей, с ловкой вежливостью уступающих дорогу друг другу, и мальчишек, нагруженных не поощряемой руководством школы едой. Родители, которым было далеко ехать, отправлялись немедленно. Другие ждали конца переклички, и лишь немногие намеревались остаться до вечерней службы, завершающей внутрисеместровые каникулы.
Алистер Уинтрингем и его родители прибыли минут за пять до переклички и пришли в школьный зал, когда она уже началась. Брюс Притчард, кажется, еще не приехал: из уже вернувшихся друзей Алистера его никто не видел. Не показывался и дядя Дэвид. Но было еще рано, и Алистер верил тете Джилл. Раз она обещала, что дядя Дэвид с ним встретится, то разговор состоится во что бы то ни стало.
Уинтрингемы медленно обходили зал, останавливаясь время от времени посмотреть на гимнастические снаряды, украшавшие стены и свисавшие с потолка.
– Вам повезло с таким помещением, – заметил Хью Уинтрингем. – В колледже, где я учился, у нас был закуток и ни одного приличного снаряда.
Реакции не последовало. Все это уже много раз слышали, и ответа не требовалось. Разговора не получилось, несмотря на попытки Алистера его поддержать. Едва они обошли зал, появился мистер Уорвик со списком. Уинтрингемы вышли в коридор, слушая, как ученики откликаются на свои фамилии.
Вскоре появился Алистер в сопровождении Брюса Притчарда, которого он встретил в толпе, и с облегчением увидел, что дядя и тетя приехали и разговаривают с его родителями. Дэвид перехватил его взгляд и кивнул. Алистер шепнул Брюсу:
– Слава небесам, что тетя Джилл с ним поговорила. Теперь ты сможешь ему все рассказать.
Но Дэвид был занят долгой дискуссией с братом и, казалось, не мог положить ей конец. Ребята переминались с ноги на ногу. Джилл увидела их нетерпение и решила вмешаться.
– Мама прислала тебе цветы, Маргарет, – сказала она. – Они в моей машине. Наверное, лучше переложить их сейчас, а то забудем. Дэвид, возьми Алистера, чтобы он показал тебе, где стоит их машина.
– Ох, спасибо тебе огромное! – сказала Маргарет. – Но, может, лучше сходит Хью?
– Нет, пусть Дэвид. Он будет только рад это сделать. Правда, дорогой?
Дэвид благодарно ей улыбнулся, Алистер тоже. Брюс мрачно окинул их взглядом и пошел следом. Когда цветы были переложены из одного автомобиля в другой, Дэвид сказал:
– Я так понимаю, ты хочешь мне что-то рассказать.
Алистер замялся.
– Вообще-то да. Но на самом деле нам запрещено об этом говорить.
– Это ничего, я не школьная власть. Так что говори смело.
Алистер описал, как Гермиона принесла ему известие об инциденте, как школьники организовали свою часть расследования, игнорируя его совет насчет полиции, – с разочаровывающим результатом и запрещением любых дальнейших поисков.
– И это совершенно правильно, – твердо сказал Дэвид.
– Но понимаешь, Брюс не отнес это орудие инспектору, а теперь не может, а он клянется, что это оно и есть.
– Что?
– Брюс Притчард. Он нашел старую булаву в водяной бочке в садовом сарае и…
– Бог мой! – Дэвид пораженно уставился на своего племянника. – Отведи меня к Притчарду.
– Он здесь, – гордо сообщил Алистер. Его новость произвела желаемый эффект. С видом импресарио, представляющего неизвестный талант, он вытолкнул друга вперед и скомандовал: – Рассказывай!
– Понимаете, сэр, мне досталась задняя аллея от музея до ворот.
– Что досталось?
– Мы поделили территорию, – объяснил Алистер. – Он взял себе заднюю аллею, потому что это была его идея и он захотел себе тот кусок.
