Сирил Хейр - Смерть в аренду
– И что ты собираешься сообщить ему, когда он придет?
– Я вообще не собираюсь с ним встречаться, – поспешно ответил генерал. – Я ухожу в конюшню. Это твоя собака, и будет лучше, если ты разберешься с ней сама. Я не беру на себя ответственность, никакую ответственность.
Прикрывая отступление своей любимой фразой при столкновении с трудностями, генерал откашлялся самым воинственным образом, вышел из комнаты и, поскольку был человеком слова, действительно направился в конюшню, где посвятил час спокойному созерцанию животных, за которыми хоть и водились кое-какие грешки, но только не убийство овец.
Оставшись одна, Сьюзен некоторое время сидела молча. Потом любовно потрепала Ганди за уши и пробормотала:
– Это какая-то ошибка, дружочек, правда?
Затем она поднялась наверх припудрить носик. «Если это тот миловидный сержант Литлбой, который приходил, когда нас обокрали, то все будет в порядке, – подумала она, – но лучше не рисковать».
Примерно двадцать минут спустя испуганная служанка провела в гостиную не миловидного сержанта Литлбоя. Вместо него перед Сьюзен предстал человек, чье лицо, она могла бы поклясться, совершенно ей незнакомое, вызвало у нее смутные ассоциации. Она непроизвольно наморщила лоб, стараясь узнать его, но, быстро вспомнив о хороших манерах, изобразила самую очаровательную улыбку и предложила сержанту присесть.
Когда тот опустился в кресло, Сьюзен с веселым удивлением заметила, что форменная одежда ему изрядно тесновата. Мундир был натянут на груди так, что пуговицы едва застегивались; ворот сдавливал шею и затруднял дыхание. Она хотела предложить ему расстегнуться, но побоялась, что это унизит его достоинство. «Сержанту, наверное, пришлось попыхтеть, пока он ехал на велосипеде из Льюиса», – подумала она, поскольку видела, как он подкатил к дому по аллее, на которую выходили ее окна.
Пока эти мысли проносились в голове хозяйки, Ганди проводил собственное обследование. Лениво встав на длинные неуклюжие лапы, он подверг незнакомца длительному и тщательному обнюхиванию. Прошло некоторое время, прежде чем он удовлетворился. Запах форменных брюк ему не понравился. Что-то в нем раздражающе подействовало на его собачье сознание. Но вскоре он успокоился. Какой бы ни была одежда, человек в ней вызывал доверие. Совершенно безошибочно инстинкт принял его за друга. Едва заметно вильнув хвостом, пес не торопясь вернулся на свой коврик перед камином и снова улегся в согласии с окружающим миром. Сьюзен облегченно вздохнула. Первый кризис благополучно миновал.
Она перехватила взгляд сержанта, увидела, что он улыбается, и непроизвольно улыбнулась в ответ. Как ни абсурдно, собака, ставшая причиной неприятностей, казалось, уже сделала их друзьями.
– Это то самое животное, мисс? – спросил он.
– Да, это Ганди. Правда, он очень милый? – проговорила Сьюзен в своей самой обаятельной манере.
– Он выглядит достаточно безобидно, – последовал сдержанный ответ. Затем, с усилием достав какие-то бумаги из кармана своего не по фигуре узкого мундира, он продолжил: – Я уверен, мисс, что вам кажется смехотворным, будто ваша собака повинна в таком злодеянии, как убийство овец. Но это серьезный вопрос, как вам наверняка хорошо известно, поскольку вы живете в стране, где занимаются овцеводством, и должны к этому относиться серьезно. Если так пойдет и дальше, то все пастухи выйдут с ружьями защищать свои стада, и дело кончится тем, что по ошибке будет убито не то животное. Вот у меня некоторые подробности о растерзанных овцах в округе за последние несколько дней. Если вы расскажете о перемещениях своей собаки в указанный период, мы сообщим об этом, и она будет в безопасности. Думаю, вашего пса хорошо знают в этой части света.
Сьюзен кивнула, находясь, сама того не ожидая, под впечатлением от услышанного.
– Я сделаю все, что смогу, – сказала она.
– Не сомневаюсь в этом, и позвольте заметить, что в ваших интересах назвать имена независимых свидетелей, которые подтвердят ваши показания. Знаете, нам приходится быть скрупулезными в таких делах.
– Конечно.
– Очень хорошо. Итак, первый раз в понедельник, шестнадцатого числа этого месяца, примерно четыре часа дня.
– О, это просто. Я простыла и осталась дома. Ганди был со мной.
– Ясно. Кто-нибудь видел его здесь, я имею в виду, кроме живущих в этом доме?
– Да, полковник Фоллет приходил к нам на чай, я помню. Он хорошо знает собаку и всегда подшучивает над ним и его именем.
– Его адрес?
– Рокуэлл-Прайори. Это на другой стороне Льюиса.
Сержант записал и продолжил:
– Следующий день: прошлый четверг, девятнадцатое, три часа дня.
Сьюзен наморщила лоб.
– Теперь припоминаю, – немного помолчав, проговорила она. – Я ходила на почту в тот день.
– Кто-нибудь был с вами?
– Нет, но миссис Холт с почты вспомнит, потому что Ганди погнался… то есть ее кот бегал за Ганди по всему залу. Поднялся такой переполох.
Сержант засмеялся.
– Отлично, – заметил он. – На обратном пути я повидаюсь с миссис Холт. Теперь остается только одна дата – худший случай из всех. Пятница, двадцатое, то есть вчера утром.
– Я знаю, это не мог быть Ганди! – торжествующе воскликнула она. – Вчера я каталась на лошади по холмам, и он был все время со мной.
– Вы уверены, что это было в пятницу утром?
– Конечно. Накануне вечером я танцевала в Брайтоне.
– А каким образом это помогло вам вспомнить?
– Дело в том, что человек, с которым я танцевала, ночевал у нас, и на следующий день мы вместе совершали верховую прогулку.
Сьюзен разозлилась, почувствовав, что, как девица в начале девятнадцатого века, залилась краской, отвечая на вопрос. Вероятно, сержант заметил это, потому что спросил:
– Он беспристрастный свидетель?
– Не совсем беспристрастный, – по возможности невозмутимо ответила Сьюзен. – Честно говоря, мы помолвлены. Если вы хотите знать его имя и адрес, – продолжила она, – вот, пожалуйста. – И передала ему письмо, которое написала в то утро.
– Благодарю вас, мисс, – сказал сержант, переписал адрес в свой блокнот и вернул письмо. – Позвольте вас поздравить, – учтиво добавил он.
– Спасибо, – ответила Сьюзен в некотором смущении. Первые поздравления очень приятны даже из уст полицейского.
Сержант между тем встал.
– Свадьба, наверное, скоро? – спросил он.
– Да, очень скоро. Мы достаточно долго ждали.
– Еще бы. И вы, несомненно, будете жить в Англии?
– Нет, нам предложили владеть фермой на паях в Кении. Мы уедем туда, как только поженимся.
– А, в Кению, – задумчиво произнес сержант. – Ну что же, надеюсь, вы там будете счастливы. Я уверен. Мне говорили, там хорошо живется, если есть небольшой капиталец.
– Да, это замечательный шанс, правда? – охотно отозвалась девушка. – Я всегда об этом мечтала, но никогда не думала, что мы сможем осилить это. Я так удивилась, когда он сказал мне… – Она осеклась, словно только сейчас поняла, как далеко разговор увел ее от существа обсуждаемого вопроса в личные дела. – Могу ли я чем-то еще быть вам полезна, сержант? – закончила она другим тоном.
– Ничем больше, мисс, огромное вам спасибо, – любезно сказал сержант, запихивая бумаги обратно в карман. – Мне пора возвращаться в Льюис. И не стоит особенно беспокоиться по поводу вашей собаки. Между нами говоря, я не думаю, что вы услышите в дальнейшем об этом деле. Всего хорошего.
Он задержался на пороге и предложил:
– Пожалуй, я могу отвезти ваше письмо в Льюис.
– Нет, спасибо. Не стоит беспокоиться, – ответила Сьюзен. – Вообще-то я хотела еще кое-что дописать.
Сержант понимающе улыбнулся:
– Ясно. Тогда до свидания, мисс. И тебе до свидания, Ганди.
Генерал Дженкинсон, которого угораздило выйти из конюшни на полминуты раньше, застал сержанта на аллее, когда тот садился на велосипед. Он прошел бы в дверь, не заметив полицейского, но почувствовал, что генеральский чин требует ответить на отданную ему честь. Делая это, он с любопытством посмотрел на сержанта.
– Я не видел вас прежде, – сказал он. – Вы не местный, правда?
– Нет, сэр. Я временно назначен в это отделение.
Генерал хмыкнул, а затем вдруг воскликнул:
– Учтите, я не беру на себя ответственность за эту собаку, никакой ответственности!
– Совершенно верно, сэр, – согласился с ним сержант. – Молодая леди взяла всю ответственность на себя в этом деле. В любом случае, – продолжил он, – я не думаю, что есть какие-либо причины подозревать этого пса. По-моему, очевидно, что он не тот, кого мы разыскиваем. Я сожалею, что причинил вам беспокойство.
– Никакого беспокойства, – заверил его генерал. – Я всегда рад так или иначе помогать полиции. Это мой долг как гражданина, особенно в наши дни. – Он явственно преисполнился гордости от оказанного им содействия. – И учтите, – продолжил он, – я вовсе не сожалел бы, окажись эта собака той, которую вы разыскиваете. Нелепая собака и названа нелепым именем. Скажу вам, сержант, я не выношу ее в доме. Ни родословной, ни воспитания, и потом, все время слышать ее имя – имя злейшего врага нашего Индийской империи. – Это чудовищно.
