Агата Кристи - Смерть в облаках
– Что, плохи дела, Норман? – наконец спросила она.
Он бросил на нее быстрый взгляд и тут же отвел глаза в сторону.
– Скажем так, не слишком хороши. Сейчас не сезон.
– Не говорите глупости! – резко произнесла Джейн.
– Джейн!
– Неужели вы думаете, что я не вижу, как вы встревожены?
– Я вовсе не встревожен. Просто раздражен.
– Вы хотите сказать, люди боятся…
– Лечить зубы у вероятного убийцы? Именно так.
– Как это несправедливо!
– Согласен, несправедливо. Поскольку, говоря откровенно, Джейн, я очень неплохой стоматолог. И я не убийца.
– Это нельзя оставлять так. Нужно что-то делать.
– То же самое сказала сегодня утром мисс Росс, моя ассистентка.
– Какая она из себя?
– Мисс Росс?
– Да.
– Даже не знаю. Огромная, костистая, нос с горбинкой… очень толковая.
– Весьма лестная характеристика, – снисходительно заметила Джейн.
Норман совершенно справедливо воспринял это как дань своей дипломатичности. В действительности фигура мисс Росс отнюдь не выглядела столь устрашающей, как следовало из данного им описания, а ее лицо с копной рыжих волос и вовсе было чрезвычайно привлекательным, но он – что вполне объяснимо – не хотел упоминать об этом.
– Я хотел бы сделать что-нибудь. Будь я персонажем детективного романа, то, наверное, стал бы искать улики или за кем-нибудь следить.
Неожиданно Джейн потянула его за рукав.
– Послушайте, здесь, в этом зале, находится мистер Клэнси – ну, этот писатель. Он сидит один, за столиком у стены. Мы могли бы проследить за ним.
– Но мы ведь собирались пойти в кино?
– Бог с ним, с кино. Мне кажется, в этом есть смысл. Вы сказали, что хотели бы проследить за кем-нибудь, вот вам и кандидатура. Никто ничего не знает; может быть, нам удастся что-то выяснить.
Энтузиазм Джейн был заразителен. Норман довольно быстро согласился с ней.
– Как вы говорите, никто ничего не знает, – сказал он. – Где он? Я его не вижу, а поворачивать голову и смотреть на него в упор не хочется.
– Он сидит примерно на одном уровне с нами, – отозвалась Джейн. – Нам нужно поторопиться с ужином и оплатить счет, чтобы быть готовыми пойти за ним, когда он закончит и пойдет к выходу.
Они принялись осуществлять этот план. Когда мистер Клэнси поднялся из-за столика и вышел на Дин-стрит, они последовали за ним, едва не наступая ему на пятки.
– На тот случай, если он возьмет такси, – объяснила Джейн столь близкую дистанцию.
Однако мистер Клэнси не стал брать такси. С перекинутым через руку пальто (полы которого, вследствие невысокого роста его владельца, волочились по асфальту) он семенил по лондонским улицам. Темп его движения постоянно менялся. Временами он переходил на рысцу, временами резко замедлял шаг, а однажды застыл на месте у перекрестка с занесенной над бордюром ногой – как на кинопленке с замедленной съемкой.
Маршрут его перемещений тоже казался беспорядочным. Однажды он сделал столько поворотов под прямым углом, что дважды пересек одни и те же улицы.
В Джейн проснулся охотничий инстинкт.
– Видите? – взволнованно произнесла она. – Он явно опасается, что за ним следят, и пытается сбить преследователей со следа.
– Вы так думаете?
– Конечно. Иначе зачем ему ходить кругами?
– Да, похоже на то.
Они завернули за угол и чуть не натолкнулись на своего подопечного. Он стоял и рассматривал витрину лавки мясника. Лавка была закрыта, но внимание мистера Клэнси, очевидно, привлекло нечто, происходившее на втором этаже здания.
– Замечательно, – произнес он вслух. – То, что нужно. Вот это удача!
Вытащив из кармана блокнот, писатель сделал запись, после чего двинулся быстрым шагом дальше, напевая себе под нос какую-то мелодию.
Теперь мистер Клэнси определенно направлялся в сторону Блумсбери. Когда он поворачивал голову в сторону, его преследователи видели, как у него шевелятся губы.
– Он чем-то сильно озабочен, – заметила Джейн. – Разговаривает сам с собой, не замечая этого.
Когда он остановился на перекрестке в ожидании зеленого света, они поравнялись с ним.
Мистер Клэнси действительно разговаривал сам с собой. Его бледное лицо было напряжено. Норман и Джейн разобрали несколько произнесенных им слов:
– Почему она не говорит? Почему? Должна быть причина…
Светофор зажегся зеленым. Когда они пере-шли на другую сторону улицы, мистер Клэнси произнес:
– Теперь я понимаю. Конечно. Вот почему ее заставят молчать!
Джейн с силой ущипнула Нормана за руку.
Мистер Клэнси пошел вперед быстрым шагом, волоча за собой пальто и явно не замечая мужчину и женщину, следовавших за ним по пятам.
Наконец он остановился перед дверью одного из домов, открыл замок ключом и вошел внутрь.
Норман и Джейн переглянулись.
– Это его собственный дом, – сказал Норман. – Кардингтон-сквер, сорок семь. Этот адрес он сообщил во время судебного следствия.
– Возможно, через некоторое время он вый-дет. И, как бы то ни было, мы кое-что слышали. Кого-то – женщину – заставят молчать, а какая-то другая женщина не хочет говорить… О боже, как это напоминает детективный роман!
В этот момент из темноты донесся голос:
– Добрый вечер.
Обладатель голоса выступил вперед. В свете уличного фонаря молодые люди увидели аккуратно постриженные черные усы.
– Eh bien, – произнес Эркюль Пуаро. – Чудесный вечер для погони, не правда ли?
Глава 15. В Блумсбери
Первым пришел в себя Норман Гейл.
– Ну, конечно, – сказал он, – это месье… месье Пуаро. Вы все еще пытаетесь реабилитировать себя?
– А-а, помните наш разговор? Так что же, вы подозреваете бедного мистера Клэнси?
– Точно так же, как и вы, – парировала Джейн. – Иначе вас сейчас здесь не было бы.
Маленький бельгиец некоторое время задумчиво смотрел на нее.
– Вы размышляли об этом убийстве, мадемуазель? Я имею в виду, размышляли вы о нем отстраненно, хладнокровно, объективно, рассматривая его как бы со стороны?
– Да я вообще не думала о нем до недавнего времени, – ответила Джейн.
Эркюль Пуаро понимающе кивнул.
– Вы не думали о нем до тех пор, пока оно не коснулось вас лично. А я занимаюсь расследованием преступлений уже много лет, и у меня имеются собственные взгляды и методы. О чем, по-вашему, следует думать в первую очередь, когда вы расследуете убийство?
– О том, как найти убийцу, – ответила Джейн.
– О правосудии, – сказал Норман.
Пуаро покачал головой:
– Существуют более важные вещи, чем установление виновного. И правосудие – хорошее слово, только порой бывает трудно точно сказать, что именно под ним подразумевается. По-моему, самое главное – установление невиновных.
– Ну, естественно, – сказала Джейн. – Само собой разумеется. Если кого-то обвинят несправедливо…
– Этого мало. Может и не быть никаких обвинений, но до тех пор, пока не доказана вина человека, совершившего преступление, все остальные, так или иначе имеющие отношение к этому преступлению, страдают в той или иной степени.
– Истинная правда, – с чувством произнес Норман Гейл.
– Нам ли не знать этого! – воскликнула Джейн.
Пуаро внимательно посмотрел на них.
– Понятно. Вы уже прочувствовали это на себе.
Последовала небольшая пауза.
– Послушайте, у меня есть здесь кое-какие дела. Поскольку наши цели совпадают, мы можем объединить усилия. Я собираюсь нанести визит нашему изобретательному мистеру Клэнси и предлагаю мадемуазель сопровождать меня в качестве моей секретарши. Вот блокнот с карандашом для стенографических записей.
– Я не умею стенографировать, – упавшим голосом произнесла Джейн.
– Разумеется, не умеете. Зато вы умны и сообразительны. Будете делать вид, будто стенографируете. С этим, надеюсь, вы справитесь? Очень хорошо. А с мистером Гейлом мы встретимся где-нибудь через час. Скажем, в «Монсеньоре»? Bon![31]
Он подошел к двери и позвонил в звонок. Слегка ошарашенная Джейн последовала за ним, держа в руке блокнот и карандаш.
Гейл открыл было рот, словно хотел что-то возразить, но затем, видимо, передумал.
– Хорошо, – сказал он. – Через час в «Монсеньоре».
Дверь открыла пожилая женщина довольно грозного вида, одетая во все черное.
– Могу я видеть мистера Клэнси? – спросил Пуаро.
Женщина отступила назад, и Пуаро с Джейн вошли в дом.
– Ваше имя, сэр?
– Эркюль Пуаро.
Грозная женщина проводила их в комнату на втором этаже.
– Мистер Эйр Куль Прот, – объявила она.
Пуаро сразу же оценил правдивость заявления мистера Клэнси, сделанного им в Кройдоне по поводу того, что он неаккуратный человек. В длинной комнате с тремя окнами и книжными шкафами и полками вдоль стен царил хаос. По всему полу были разбросаны бумаги, картонные папки, бананы, пивные бутылки, открытые книги, диванные подушки, тромбон, фарфоровая посуда, гравюры и множество авторучек. Посреди этого беспорядка возился с кинокамерой хозяин дома.
