Дуглас Адамс - Детективное агентство Дирка Джентли

– Согласен, поездка на Багамы повысила расходы, миссис Зоскинд, так всегда бывает. На то и деньги, чтобы их расходовать.

Он взял протянутые ему пачки сигарет, не скрывая разочарования, что их всего две, однако поблагодарил Ричарда, приподняв на мгновение брови, и указал ему на стул.

Сверху опять донеслась сердитая французская речь.

– Разумеется, я объясню еще раз, зачем потребовалось срочно ехать на Багамы, – мягко произнес Дирк Джентли. – Ничто не доставит мне большего удовольствия. Как вы помните, миссис Зоскинд, я верю в фундаментальную взаимосвязь всех явлений. Так вот, я произвел триангуляцию векторов взаимосвязи и отследил их до одного из Багамских пляжей, куда мне в ходе расследования надлежит время от времени наведываться. Лично я этому отнюдь не рад, потому что страдаю аллергией на солнце и ромовый пунш, но ничего не поделаешь. Каждый должен нести свой крест, вы согласны, миссис Зоскинд?

Трубка негодующе зажурчала.

– Вы меня огорчаете, миссис Зоскинд. Ах, если бы ваш скептицизм взбадривал меня и вселял энергию. Я истощен, миссис Зоскинд, истощен полностью. Кажется, в счете имеется пункт, указывающий на это. Давайте-ка взглянем.

Он взял лежащую перед ним копию счета.

– «Выявление и триангуляция векторов взаимосвязи всех явлений – сто пятьдесят фунтов». Здесь все понятно. «Вывод последних на пляж Багамских островов, проезд и проживание». Всего каких-то полторы тысячи. Гостиница, разумеется, самая скромная… Ах да, вот оно! «Борьба с изнуряющим скептицизмом клиента, напитки – триста двадцать семь с половиной фунтов». Как бы я хотел, чтобы этого пункта не было в счете, дорогая моя миссис Зоскинд, но недоверие к моим методам только усложняет работу, а чем выше сложность, миссис Зоскинд, тем выше расходы.

Тем временем обстановка на верхнем этаже накалялась. Француз был на грани истерики.

– Я прекрасно вас понимаю, миссис Зоскинд, и мне очень неприятно, что затраты на расследование несколько отклонились от первоначальной сметы, – продолжал увещевать Дирк, – но и вы, в свою очередь, должны понять, что семилетний труд оплачивается вовсе не по тем тарифам, которые применяют к работе, занимающей полдня. Мне приходится то и дело пересматривать смету и сравнивать предполагаемую и фактическую сложность поставленных передо мной задач.

Трубка зажурчала еще возмущеннее.

– Дорогая моя миссис Зоскинд. Можно, я буду называть вас Джойс?… Нет? Ну и ладно. Так вот, дорогая миссис Зоскинд, знаете, что я вам скажу? Чем так расстраиваться, лучше выбросьте-ка вы этот счет из головы. Зачем, спрашиваю я, сдался вам этот источник беспокойства? Просто стисните зубы и оплатите его.

Он убрал ноги со стола и потянулся к телефону.

– Как всегда, очень рад был с вами поговорить. А теперь всего хорошего.

Дирк положил трубку, но затем вдруг снова снял ее и швырнул в корзину для бумаг.

– Мой дорогой Ричард Макдафф. – Он достал откуда-то из-под стола большую плоскую коробку и подвинул ее к Ричарду. – Вот твоя пицца.

Тот в изумлении отпрянул:

– Э-э, спасибо, не надо. Я завтракал. Съешь ее сам.

Дирк пожал плечами:

– Как хочешь. Я им пообещал, что до выходных ты ее оплатишь. Кстати, добро пожаловать ко мне в агентство. – Он обвел рукой обшарпанный кабинет. – Свет есть. Земное притяжение работает, – сказал он, бросая на пол карандаш. – С остальным мы как-нибудь справимся.

Ричард откашлялся.

– Что это значит?

– Что именно?

– Все! – воскликнул Ричард. – Что это за «холистическое детективное агентство» такое?

– Я предоставляю уникальные услуги, – начал Дирк. – Слово «холистическое» отражает мою убежденность в фундаментальной взаимосвязи всех…

– Да-да, слышал, – перебил его Ричард. – По-моему, ты просто злоупотребляешь доверием добросердечных старушек.

– Злоупотребляю доверием? – Дирк вздернул бровь. – Ты был бы прав, если бы хоть одна из них мне когда-нибудь заплатила. Поверь, мой дорогой Ричард, не существует ни малейшей угрозы, что такое произойдет. Мы живем, как говорится, одними надеждами и упованиями. Я надеюсь на интересные и выгодные заказы, моя секретарша надеется получить жалованье, ее домовладелец надеется, что она внесет деньги за квартиру, энергоуправление ждет, когда он оплатит счета… По-моему, очень оптимистичный подход к жизни. Тем временем благодаря мне очаровательные и бесхитростные пожилые леди получают отличную возможность повозмущаться. К тому же я гарантирую свободу их кошкам. И вот я спрашиваю (вообще-то спросить должен был ты, но ведь ты знаешь, как я не люблю, когда меня перебивают): существует ли в мире дело, где потребуется применить хотя бы тысячную долю моих – не мне напоминать тебе об этом – исключительных умственных способностей? Нет. Впал ли я в отчаяние? Снедала ли меня тоска? Да, так и было. Пока, – добавил он, – не наступил сегодняшний день.

– Рад это слышать, – сказал Ричард, – но что за вздор ты нес о кошках и квантовой механике?

Вздохнув, Дирк одним щелчком ловко отбросил крышку с коробки, с некоторой грустью взглянул на холодную круглую лепешку и оторвал большой ломоть. По столу разлетелись крошки.

– Я уверен, Ричард, что тебе знакомо понятие «кошка Шрёдингера», – произнес он и откусил пиццу.

– Разумеется, – ответил Ричард. – Более или менее.

– Можешь пояснить, в чем оно заключается? – спросил Дирк с набитым ртом.

Ричард поерзал на стуле.

– Оно иллюстрирует, как на квантовом уровне все события подчиняются вероятностям…

– На квантовом уровне, а следовательно, и на всех остальных тоже, – перебил Дирк. – Впрочем, на любом уровне выше субатомного кумулятивный эффект таких вероятностей при нормальном ходе событий неотличим от эффекта обычных физических законов. Продолжай.

Он запихал в рот еще один кусок холодной пиццы.

Ричарду вдруг бросилось в глаза, что из-за поглощаемой Дирком пищи и неумолчной болтовни рот его практически не перестает двигаться. Уши же при этом остаются почти неподвижными, будто они не нужны для участия в разговоре.

Если Ламарк прав, то вполне возможно, что привычки, свойственные нескольким поколениям людей, в конце концов приводят к радикальным изменениям их внутренней организации.

Ричард продолжил:

– Суть не только в том, что вероятности управляют событиями на квантовом уровне. Вероятности не превращаются в события, пока их не измерят. Или, если использовать фразу, которую ты давеча употребил в довольно странном контексте, акт измерения приводит к коллапсу волновой функции. До этой точки все возможные пути развития для, скажем, электрона сосуществуют. Пока не выполнены измерения, ничто не определено окончательно.

Дирк кивнул.

– Примерно так, – пробубнил он, откусывая следующий кусок. – Ну а кошка-то при чем?

Ричард решил, что есть лишь один способ отвлечься от жующей физиономии Дирка – доесть пиццу самому. Свернув оставшуюся часть в трубочку, он для начала отгрыз совсем чуть-чуть от краешка. На вкус неплохо. Он откусил смелее.

Дирк недоуменно следил за его действиями.

– Итак, – произнес Ричард, – эксперимент с кошкой придуман Шрёдингером, чтобы показать, как эффекты вероятностного поведения на квантовом уровне будут действовать на уровне макроскопическом. Или, другими словами, в повседневной жизни.

– Да, верно, – сказал Дирк, с беспокойством глядя, как исчезают остатки пиццы.

Ричард откусил еще и весело продолжил:

– Так вот, представим себе, что в герметичном ящике заперта кошка. В ящике также имеется крохотное количество радиоактивного вещества и колбочка с ядовитым газом. Параметры мы подбираем так, чтобы за определенный период времени шансов, что атом радиоактивного вещества распадется или не распадется, было пятьдесят на пятьдесят. Если атом распадется, то сработает детектор, произойдет выброс газа, и кошка погибнет. Если нет, кошка останется жива. Пятьдесят на пятьдесят, в зависимости от того, распадется или нет единственный атом.

Смысл, как я понимаю, вот в чем: поскольку распад атома – событие квантового уровня, оно не определено до тех пор, пока не выполнено наблюдение. А поскольку наблюдение невозможно, пока мы не откроем ящик и не увидим, жива кошка или нет, то результаты эксперимент дает довольно необычные.

Пока ящик не открыт, кошка пребывает в неопределенном состоянии. Вероятность того, что она жива, и вероятность того, что она мертва, – две разные волновые формы, перекрывающие друг друга в закрытом пространстве ящика. Шрёдингер придумал это, чтобы проиллюстрировать абсурдные, по его мнению, положения квантовой теории.

Дирк встал и побрел к окну. Не затем, чтобы полюбоваться открывающимся оттуда видом на убогий старый склад, который очередной разбогатевший клоун принялся вдруг переделывать в шикарные апартаменты. Его расстраивал вид тающей на глазах пиццы.

– Именно так, – подтвердил он. – Браво!