Стив Берри - Шифр Джефферсона
– Кого вы имеете в виду?
– Изменников, – одним словом ответил президент.
И расплата будет жестокой.
Часть 1
Глава 1
Нью-Йорк
Суббота, 8 сентября, настоящее время
18.13
Коттону Малоуну было мало одной ошибки.
Он сделал две.
Первой оказалось пребывание на пятнадцатом этаже отеля «Гранд-Хайат». Это требование поступило от его прежней начальницы Стефани Нелл по электронной почте два дня назад. Ей нужно было видеть его в субботу в Нью-Йорке. Очевидно, задачу они могли обсудить только лично. И, судя по всему, она была важной. Он все-таки попытался дозвониться ей в главное управление «Магеллана» в Атланте, но ее помощница сказала:
– Она уже шестой день не появляется в кабинете, находится на НК.
НК. Никаких контактов.
Это означало – не звони, я сама тебе позвоню.
Он уже бывал в таком положении – оперативник, решающий, когда лучше всего явиться. Однако статус был слегка необычным для главы «Магеллана». Стефани отвечала за все двенадцать тайных операций. Ее задачей было руководить. Пребывание в режиме НК означало, что ее внимание привлекло что-то необычное.
Коттон и Кассиопея Витт решили поужинать и отправиться в театр после того, как он узнает, что нужно Стефани. Они прилетели накануне из Копенгагена и остановились в отеле «Сент-Реджис», в нескольких кварталах к северу от того места, где он теперь стоял. Кассиопея выбрала номер, и, поскольку сама же его и оплатила, Коттон не стал возражать. К тому же трудно было бы протестовать против королевской атмосферы, захватывающих видов и номера, более просторного, чем его квартира в Копенгагене.
Малоун ответил на электронную почту Стефани, сообщил, где остановился. Утром после завтрака карточка-ключ отеля «Гранд-Хайат» ждала его у портье «Сент-Реджиса» с запиской:
ПОЖАЛУЙСТА, БУДЬ У МЕНЯ РОВНО В 6.15.
Он удивился слову «ровно», но сообразил, что бывшая начальница страдает неизлечимым навязчивым неврозом, что делает ее хорошим администратором и раздражающей личностью. К тому же он понимал, что она не связалась бы с ним, не будь это очень важно.
Он вставил карточку-ключ в замок, не обратив внимания на табличку «Не беспокоить».
Вспыхнул зеленый индикаторный огонек электронного замка, и запор открылся.
Номер оказался просторным, с очень широкой кроватью, покрытой красными плюшевыми подушками. На рабочем месте стоял дубовый стол с удобным креслом. Два окна выходили на Восточную Сорок вторую улицу, третье – на запад, в сторону Пятой авеню. Обстановка было именно такой, какую можно ожидать в отеле высокого класса в центре Манхэттена.
За исключением двух вещей.
Взгляд его остановился на устройстве, будто сделанном из алюминиевых распорок, свинченных, словно детали детского конструктора. Оно стояло перед одним из передних окон, слева от кровати. Наверху на крепком металлическом основании стоял прямоугольный ящик размером около двух футов на три, тоже из тусклого алюминия; его привинченные боковые стенки смотрели на окно. Другие распорки тянулись к стенам, передней и задней, одна стояла на полу, еще одна – двумя футами выше, по всей видимости, удерживая устройство на месте.
Это имела в виду Стефани, говоря важно?
Из ящика торчал короткий ствол. Казалось, заглянуть внутрь его можно, только отвинтив боковые стенки. Коробку и раму украшал набор шестерен. Вдоль опор тянулись цепи, словно вся эта штука должна была двигаться.
Он потянулся ко второй аномалии.
К конверту. Запечатанному. С его именем.
Малоун взглянул на свои часы. 6.17.
Где Стефани?
Снаружи донесся пронзительный вой сирен.
Держа конверт в руке, он подошел к одному из окон и посмотрел вниз. На Восточной Сорок второй улице машин не было. Потоки движения направлялись в объезд. Когда он только приехал, то заметил снаружи полицейских.
Что-то происходило.
Малоун знал репутацию ресторана «Чиприани» на другой стороне улицы. Он бывал внутри и теперь вспомнил его мраморные колонны, инкрустированные полы и хрустальные люстры – бывший банк, построенный в стиле итальянского Возрождения, сдавался для элитных собраний. Очевидно, этим вечером происходило событие, достаточно важное, чтобы перекрыть уличное движение, очистить тротуары и потребовать присутствия шести лучших нью-йоркских полицейских, стоявших у изящного входа.
С запада приближались две полицейские машины с включенными проблесковыми маяками, за ними следовал большой черный «Кадиллак». Еще одна полицейская машина двигалась позади. По бокам капота «Кадиллака» возвышались два флажка. Один представлял собой американский флаг, другой – президентский штандарт.
В этой машине ездил только один человек.
Президент Дэнни Дэниелс.
Автомобильный кортеж подъехал к бровке перед «Чиприани». Дверцы распахнулись. Из машины выскочили трое агентов секретной службы, оглядели окрестности и подали сигнал. Появился Дэнни Дэниелс, высокий, плечистый, одетый в темный костюм с белой рубашкой и зеленовато-голубой галстук.
Малоун услышал жужжание.
Нашел взглядом его источник.
Устройство начало действовать.
Раздалось два взрыва, и окна в другой стороне разбились, стекла полетели на тротуар далеко внизу. В комнату ворвался холодный воздух и звуки пульсирующего города. Шестерни завертелись, и устройство высунулось в пустую оконную раму.
Он посмотрел вниз.
Разбитое окно привлекло внимание секретной службы. Головы агентов были запрокинуты к «Гранд-Хайату».
Все произошло за несколько секунд.
Окно разбилось. Устройство высунулось. Затем…
Рат-тат-тат.
Стрельба велась по президенту Соединенных Штатов.
Агенты уложили Дэниелса на тротуар.
Малоун сунул конверт в карман, побежал к устройству, схватил алюминиевый каркас и попытался его оттащить.
Но устройство не двигалось с места.
Он стал искать электропровода и не нашел. Очевидно, эта штука управлялась на расстоянии. Мощное оружие продолжало стрелять. Малоун видел, как агенты стараются затолкать своего подопечного обратно в машину. Он знал, что, когда Дэниелс окажется там, броневая плита обеспечит защиту.
Устройство продолжало стрелять.
Малоун бросился к окну, вскочил на раму и ухватил алюминиевый ящик. Если б он смог двигать его из стороны в сторону или вверх-вниз, то, по крайней мере, отвел бы от цели.
Ему удалось сдвинуть ствол влево, но мотор внутри быстро вернул его обратно.
Внизу, пока ствол был отвернут в сторону, агенты затолкали Дэниелса в машину, и та поехала прочь. Трое агентов остались с полицейскими, ждавшими у входа в ресторан.
Пистолеты были уже у них в руках.
Теперь его вторая ошибка стала очевидной.
Агенты начали стрелять.
По нему.
Глава 2
У побережья Северной Каролины.
18.25
Квентин Хейл не мог представить себе почти ничего лучше, чем нестись под высокими парусами по волнам с белопенным гребнем. Если бы морская вода, как говорится в пословице, могла быть у человека в крови, то он определенно был тем самым человеком.
Шлюпы служили в семнадцатом-восемнадцатом веках океанскими рабочими лошадками. Маленькие, одномачтовые, двухпарусные, они были быстрыми и маневренными. Малая осадка и плавные обводы способствовали их широкому использованию. На борту большинства находилось семьдесят пять человек и четырнадцать пушек. Этот современный вариант шлюпа был больше, длиной двести восемьдесят футов, не деревянный, а построенный из современных сложных материалов, что делало его легким и гладким. Красоты его не портила ни одна пушка. Он был приятным для глаз, утешительным для души – морским судном, построенным для отдыха и заполненным развлечениями. В роскошных каютах шлюпа могли разместиться двенадцать гостей, команда его состояла из шестнадцати человек, большей частью потомков тех, кто служил Хейлам со времен Войны за независимость.
– Почему ты это делаешь? – закричала его жертва. – Квентин, почему?
Хейл в упор посмотрел на человека, лежащего на палубе, закованного в толстые цепи и заключенного в орудие казни – клетку из железных полос шириной в три дюйма. Округлая часть охватывала голову и грудь, бедра и ноги находились в отдельных карманах. В прошлые века такие клетки плотно облегали жертву, но эта была более современной. Двигаться у человека могли только голова и челюсть, и ему специально не стали затыкать рот.
– Ты в своем уме? – крикнул этот человек. – То, что ты делаешь – тяжкое убийство первой степени!
Хейл возмутился.
– Убить предателя – не преступление.
Закованный в цепи человек, как отец и дед до него, вел гроссбух семейства Хейлов. Будучи бухгалтером, он жил в роскошном имении на виргинском побережье. Корпорация «Хейл энтерпрайзис лимитед» охватывала весь земной шар и требовала внимания почти трехсот служащих. Многие бухгалтеры находились в корпоративном списке, но этот человек работал отдельно от всей бюрократии и нес ответственность только перед Хейлом.
