Лилиан Браун - Кот, который проходил сквозь стены (сборник)
Миссис Кобб вскочила:
– О боже! Они же убьют друг друга!
Квиллер закричал, захлопал ладонью по здоровому колену, потом с трудом встал и звонко шлепнул попавшего под руку кота по мягкому месту. Коко злобно взвыл, и Юм-Юм удалось вырваться. Но Коко тут же снова погнался за ней. Юм-Юм перелетела через письменный стол, обежала кресло, бросилась под чайный столик, однако преследователь не отставал. Они носились и носились по комнате под грозный крик Квиллера и верещание миссис Кобб. На четвертом круге гонок кошечка нырнула под чайный столик, а кот, не рассчитав, проехал по нему сверху. Журналисту удалось спасти кофейник, но поднос со сливками и сахаром опрокинулся на пол.
– Ковер! – вскричала хозяйка. – Берите тряпку, быстро! Я сейчас принесу швабру.
Она выбежала из комнаты, а из салуна «Развяжись пупок» примчались испуганные антиквары.
– В чем дело? Кого здесь убивают?
– Просто семейная сцена, – кивнул Квиллер на котов.
Коко и Юм-Юм как ни в чем не бывало сидели в кресле. Юм-Юм выглядела вполне умиротворенной и спокойной; Коко нежно вылизывал ее мордочку.
Одиннадцать
Этой ночью Кобб снова храпел. Квиллер проснулся в три часа от боли в колене, выпил таблетку аспирина и лежал под приглушенный рокот из-за стены. Жаль, что у него нет льда. Жаль, что он вообще переехал в Хламтаун. Здешние жители подвержены несчастным случаям, и это, похоже, заразно. Зачем он заплатил за месяц вперед? Неважно, он пробудет тут, пока не закончит материал для «Прибоя», а потом съедет, взяв себе на заметку: бойся хозяек, домашние пироги приносящих. Да, это было бы разумно – сосредоточиться на статьях и перестать совать нос в дела покойного антиквара.
Тут в усах Квиллера по-знакомому защекотало, и он заспорил сам с собой:
– Но ты должен признать: в плане мастерской Энди что-то не сходится.
– Значит, его убили. Значит, это был грабитель. Попытка ограбления.
– Грабитель ударил бы его по голове и убежал. Нет, весь этот спектакль выглядит заранее отрепетированным. Отрепетированным, я говорю. Слышишь?
– Забудь и думать о бывшем актере. Это безвредный старый чудак, который любит животных. Коко сразу проникся к нему симпатией.
– Но не забывай, как с крыши в самый подходящий момент обрушился снег. Любая из сосулек могла раскроить тебе череп. Что касается Коко, он бывает крайне субъективным. Он отверг миссис Кобб просто потому, что она с ним сюсюкала.
– И все-таки интересно, как Айрис повредила спину два месяца назад.
– Ты хватаешься за соломинку! Миссис Кобб – не тот человек. Тут нужен кто-нибудь вроде мисс Дакворт – холодный как лед, целеустремленный, чрезвычайно одаренный…
– Здесь ты не прав. Мэри не так уж холодна. К тому же у нее не было мотива.
– Разве? Она ведь поссорилась с Энди. Кто знает, насколько серьезно?
– Несомненно, они поссорились из-за другой женщины – и все-таки мотива для убийства нет, раз Мэри любила его.
– Возможно, он грозился сделать что-то чрезвычайно неприятное для Драконихи.
– Но Мэри утверждает, что он был добрым и заботливым.
– К тому же догматичным и нетерпимым. Возможно, он опять «выполнял свой долг». Такая личность – классический тип негодяя.
– Когда ты наконец заснешь и дашь мне заснуть?
В конце концов Квиллеру удалось задремать. Утром его разбудили голодные коты, игравшие на кровати в «классики» и чудом избегавшие приземлений на его больное колено. У котов есть какое-то шестое чувство, заметил он, не дающее причинить боль людям, которые им нравятся. За это он подал животным прекрасный завтрак из консервированных крабов.
Журналист прикладывал к колену холодные мокрые полотенца, когда раздался стук в дверь. Квиллер раздраженно вздохнул и, превозмогая боль, встал.
За дверью стояла Айрис Кобб в шляпе и пальто и держала в руках тарелку.
– Я иду в церковь, – сообщила она. – Не хотите ли булочек с клюквой? Я поднялась рано и испекла их. Не могла спать.
– Спасибо, – ответил Квиллер, – но боюсь, вы меня перекормите.
– Как выглядит ковер? От сливок остались пятна?
– Выглядит неплохо, но, если вы хотите отдать его в химчистку, я заплачу.
– Как ваше колено? Лучше?
– Такие ушибы всегда больше болят по утрам. Я пробую ставить холодные компрессы.
– Может, поужинаете с нами около семи? Тогда вам не нужно будет выходить из дома… Си-Си расскажет что-нибудь интересное про Хламтаун, – добавила она, заметив нерешительность Квиллера. – У нас будет тушеное мясо с пюре – ничего особенного.
Просто картофель, взбитый со сметаной и укропом. И салат с заправкой из рокфора. А на десерт – шоколадный кекс.
– Хорошо. Я приду, – сказал Квиллер.
Он оделся и поковылял в аптеку-закусочную, поскольку не мог прожить без воскресных газет. У стойки он с трудом проглотил два крутых яйца, которые, впрочем, предлагались как приготовленные всмятку, и заработал несварение желудка, прочитав новую колонку Джека Джонти. Этот Джонти, будучи моложе Квиллера в два раза, имел наглость с дельфийских высот своего юношеского невежества написать статью, претендующую на остроумие и мудрость.
Весь оставшийся день журналист лечил больное колено и стучал на искалеченной машинке, и его страдания смягчал свойственный котам инстинкт Флоренс Найтингел[7]: каждый раз, когда Квиллер садился, Юм-Юм вспрыгивала к нему на колени, а Коко ходил вокруг с озабоченным видом, тихо мяукал и, едва встретив взгляд Квиллера, начинал мурлыкать.
К семи часам запах говядины, тушенной с чесноком и сельдереем, выманил постояльца из комнаты.
Си-Си, голый до пояса и босой, сидел с банкой пива в руке, перекинув ногу через подлокотник кресла. Он что-то проворчал, увидев гостя, – более благодушно, чем ожидал Квиллер, – а миссис Кобб радостно посмотрела на жильца и усадила его во внушительное кресло с подголовником.
– Эпоха Карла Второго, – сказала она. – Лучшее, что у нас есть.
Потом пришел черед демонстрации других сокровищ. Квиллер сдержанно восхищался: вот чучело совы, вот деревянный орел с разинутым, ярко-красным изнутри клювом (вероятно, ангина), вот портрет младенца с обрюзгшим лицом сорокалетнего пьяницы (масло) и аптекарский стол с двумя дюжинами крошечных ящичков, не нужных никому, кроме аптекаря.
Радиоприемник на столе издавал бессмысленный непрекращающийся ритмический шум. Миссис Кобб, опытная хозяйка, принесла блюдо крошечных пирожков с мясом и подала на тарелках с кружевными бумажными салфетками стаканчики клюквенного коктейля.
Си-Си сказал:
– Кого ты пытаешься поразить всей этой чепухой?
– Нашего нового жильца, разумеется. Стала бы я трудиться над эмпанадас для такого разгильдяя, как ты!
Си-Си повернул небритое, но все равно красивое лицо к Квиллеру:
– Будьте осторожны с ее «вкусностями», мистер. Она может отравить вас, как отравила своего первого муженька.
Он проговорил это без улыбки, но Квиллер заметил в глазах антиквара удивительно ласковый блеск.
– Если я и отравлю кого-то, – ответила Айрис, – то это будет Невежа Кобб… Хотите послушать кое-что интересное? – Она достала с нижней полки переносной магнитофон, перемотала пленку, нажала зеленую кнопку и сказала: – Начали!
Пленка пошла-поехала, и раздалась дьявольская какофония: бульканье, свист, подвывание, хрюканье и сипение.
– Заткни эту чертову машину! – заорал Кобб больше для порядка, чем от злости.
Она рассмеялась:
– Вот как ты храпишь. Как каллиопа[8]. А ни за что бы не поверил, правда?
– И на это ты потратила мои деньги?! – Си-Си ударил кулаком по кнопке магнитофона, заставив аппарат замолчать. Но выглядел при этом совершенно беззлобно.
– Я использую запись как доказательство, когда подам на развод. – Миссис Кобб подмигнула Квиллеру, и тот почувствовал себя очень неловко, словно подсматривал в замочную скважину.
Си-Си мрачно поинтересовался:
– Есть-то будем?
– Вот всегда так: говорит, что терпеть не может моей стряпни, – сообщила Айрис, – но еще ни разу от нее не отказался.
– Я могу съесть все что угодно, – добродушно проворчал муж. – Так что у нас сегодня за помои?
Когда обед был подан и все занялись едой, Кобб подобрел и стал выглядеть просто-таки обаятельным. Квиллер пытался представить Си-Си выбритым, в белой рубашке и при галстуке. Получался или удачливый коммерсант, или актер – любимец женской публики, или сердцеед, или мошенник. Почему Си-Си избрал себе в Хламтауне амплуа неряшливого брюзги?
Журналист небрежно обронил:
– Вчера я познакомился с «тремя сестричками», – и стал ждать реакции.
– Ну и как вам понравилась рыжая? – поинтересовался Кобб, бросив сердитый взгляд в свою тарелку. – Не будь у нее нога в гипсе, она бы побежала за вами, как собачонка.
