Джон Ле Карре - Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник)
Лицо Эйша налилось кровью, и он попытался ответить:
– Если это тебя смущает…
– Не перебивай, – злобно сказал Лимас. – Не раскрывай рта, пока не дослушаешь меня, понял? Членская карточка клуба выписана на фамилию Мэрфи. Это твоя настоящая фамилия?
– Нет, конечно.
– Сейчас ты мне соврешь, что карточку тебе одолжил приятель, угадал?
– Никто мне ее не одалживал. Если хочешь знать, я часто прихожу сюда, чтобы снять девчонку. И само собой, никто не называет в таких местах своей подлинной фамилии.
– Тогда растолкуй мне, – безжалостно продолжал Лимас, – почему Мэрфи значится съемщиком квартиры, в которой ты живешь?
Наконец Кивер почувствовал, что пора вмешаться.
– Отправляйся домой, – сказал он Эйшу. – Предоставь остальное мне.
Девушка – молодая, но уже довольно-таки потасканная, с черным синяком на бедре – исполняла стриптиз. Ее жалкое тощее нагое тело не вызывало ничего, кроме стыда за нее, потому что в нем начисто отсутствовала эротика, а движения были слишком безыскусными, чтобы вызывать желание. Она медленно кружилась, время от времени подергивая руками и ногами, словно слышала музыку, под которую танцевала, лишь фрагментами, и не сводила с них наивно любопытного взгляда ребенка, попавшего в компанию взрослых. Темп музыки вдруг ускорился, и девушка отреагировала на это, как собака на окрик хозяина, принявшись раскачиваться в такт. С последним аккордом она сорвала с себя бюстгальтер, обнажив чахлую грудь и пошлые блестки в трех местах, похожие на старые елочные украшения.
Лимас и Кивер молча наблюдали за ней.
– Думаю, самое время предположить, что в Берлине я видел стриптиз получше, – после долгой паузы сказал Лимас, и Кивер понял, насколько он все еще до сих пор зол.
– Не сомневаюсь, что видели, – добродушно отозвался он. – Я и сам частенько бывал в Берлине, но, боюсь, ночные клубы мне не по вкусу.
Лимас промолчал.
– Причем, заметьте, я не ханжа, а просто человек рациональный. Если мне нужна женщина, есть способы получить желаемое гораздо дешевле. А если хочется потанцевать, для этого существуют значительно более приятные заведения.
Лимас словно и не слушал его.
– Возможно, вы объясните мне наконец, зачем этот котенок взял меня в оборот? – спросил он наконец.
Кивер кивнул:
– Разумеется. Он выполнял мое указание.
– А зачем это вам?
– Я в вас заинтересован. Хочу сделать вам предложение. Как журналист.
Они снова замолчали.
– Значит, как журналист, – повторил Лимас. – Понятно.
– Я возглавляю агентство, которое распространяет статьи в разных странах мира. И мы получаем хорошие деньги – даже очень хорошие – за по-настоящему интересные материалы.
– Кто публикует подобные материалы?
– Они оплачиваются так щедро, что человек с вашим международным опытом, с вашим… прошлым – вы же понимаете, о чем я, – способный выдать убедительную, подкрепленную фактами историю, мог бы за сравнительно короткое время избавить себя от всяких тревог за свое финансовое положение в будущем.
– Кто публикует материалы, Кивер?
В голосе Лимаса послышалась угроза, и на мгновение, всего лишь на долю секунды, на невозмутимом лице Кивера промелькнул мимолетный испуг.
– У меня всемирная клиентура. Есть корреспондент в Париже, через которого распространяется изрядная часть моей продукции. Зачастую я и сам не знаю, кто ее публикует. И должен признаться, – добавил он с обезоруживающей улыбкой, – что меня не слишком это интересует. Они платят и просят присылать еще. Понимаете, Лимас, это люди, которые не обременяют вас излишними деталями, рассчитываются быстро и готовы переводить деньги в иностранные банки. К примеру, в тех странах, где не знают, что такое налоги.
Лимас молчал. Он держал свой стакан двумя руками, уставившись на него.
«Господи, а они торопят события, – подумал он. – Действуют нагло и напористо. Почти до неприличия беззастенчиво». Ему вспомнилась бородатая шутка комиков из мюзик-холла: «Такое предложение не может принять ни одна уважающая себя девушка. А кроме того, вы даже не назвали сумму». Но с тактической точки зрения, продолжал размышлять Лимас, они поступают правильно, стараясь оказать на него давление безотлагательно. Я пал так, что ниже некуда, тюремный срок еще свеж в памяти, ненависть к этому обществу достигла предельного накала. Я старый конь, не нуждаюсь в психологической обработке и не стану ломаться, делая вид, что они оскорбляют во мне чувство собственного достоинства английского джентльмена. Но с другой стороны, они могут ожидать препятствий чисто практического свойства. Он имеет полное право испугаться: его бывшие коллеги преследовали предателей, как божье око преследовало Каина даже в пустыне, где тот пытался от него укрыться.
И наконец, им прекрасно известно, что они затевают нечто вроде игры в рулетку. Они наверняка знают: непредсказуемость и непоследовательность решений, которые порой принимают люди, могут свести на нет даже самый тщательно продуманный план вербовки: мошенники, лжецы и преступники оказываются готовы устоять перед любым соблазном, а респектабельный джентльмен с легкостью пойдет на измену родине всего лишь потому, что его скверно кормят в столовой министерства.
– Им придется изрядно тряхнуть мошной, – пробормотал наконец Лимас.
Кивер тут же налил ему еще виски.
– Они предлагают аванс в размере пятнадцати тысяч фунтов. Деньги уже лежат на счете в банке «Кантональ» в Берне. При предъявлении нужного удостоверения личности, которым мой клиент вас снабдит, вы сможете снять всю сумму. Однако мой клиент хотел бы сохранить за собой право задавать вам дополнительные вопросы в течение следующего года, за что будут уплачены еще пять тысяч фунтов. Они помогут вам решить любые проблемы… скажем так, с переселением, если оно потребуется.
– Когда они хотят узнать о моем решении?
– Немедленно. От вас не требуется записывать свои воспоминания. Вы просто встретитесь с моим клиентом, а он позаботится о том, чтобы материал попал в руки опытного… мастера литературной обработки текста.
– Где предполагается организовать встречу?
– Нам показалось, что для всех удобнее и спокойнее будет провести ее за пределами Соединенного Королевства. Мой клиент предложил сделать это в Голландии.
– Но у меня нет паспорта, – уныло возразил Лимас.
– Я взял на себя смелость добыть его для вас, – произнес Кивер чрезвычайно обходительно. Ни в его голосе, ни в манерах не промелькнуло ни намека, что он сделал нечто большее, чем выполнил обычную формальность. – Мы летим в Гаагу завтра утром рейсом в девять сорок пять. Быть может, теперь нам стоит отправиться ко мне на квартиру и уже там уточнить все подробности?
Кивер расплатился, и они взяли такси, доставившее их к дому в весьма фешенебельном районе рядом с Сент-Джеймсским парком.
Квартира Кивера выглядела роскошной и дорогой, но создавалось впечатление, что обставлена она была наспех. Лимас слышал, что в Лондоне работали компании, которые могли продать вам ряды корешков книг для полок и прислать декораторов, которые подобрали бы произведения живописи под цвет обоев. Лимас, который, вообще говоря, почти не обращал внимания на подобные мелочи, теперь с трудом верил, что находится в частной квартире, а не в номере отеля. Когда Кивер показывал отведенную ему комнату (окна которой выходили не на улицу, а на захламленный внутренний двор), Лимас спросил:
– И давно вы здесь обосновались?
– О, совсем недавно, – небрежно ответил тот. – Пару месяцев назад или чуть больше.
– Должно быть, такие хоромы обходятся в целое состояние. Но, как я полагаю, вы заслужили роскошь своими трудами.
– Спасибо.
У себя в комнате он обнаружил бутылку виски и сифон с содовой на подносе с серебряным покрытием. В дальней стене за занавеской располагался коридорчик, который вел к ванной и туалету.
– Отличное любовное гнездышко. И за все платит государство рабочих и крестьян?
– Заткнитесь, – откровенно грубо отозвался Кивер и добавил: – Если я вам понадоблюсь, есть внутренний телефон, связанный с моей комнатой. Спать я пока не собираюсь.
– Думаю, с пуговицами на ширинке я справлюсь сам, – съязвил Лимас.
– Тогда спокойной ночи, – излишне резко сказал Кивер и вышел.
«А он тоже весь на нервах», – отметил Лимас.
Разбудил его звонок телефона, стоявшего рядом с кроватью. Это был Кивер.
– Шесть утра, – сказал он. – Завтракаем в шесть тридцать.
– Хорошо, – ответил Лимас и положил трубку. У него болела голова.
Должно быть, Кивер заказал такси по телефону, потому что в семь утра в дверь позвонили, и он спросил:
– Вы готовы?
– У меня нет багажа, – ответил Лимас. – Только зубная щетка и бритва.
– Об этом мы позаботились. Меня интересует, готовы ли вы вообще?
