Никки Френч - Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник
Повисла пауза.
– Ну? – сказал Джолл. – Не слышу вопроса в конце фразы.
Фрида не сводила с Уайетта пристального взгляда. Он откинулся на спинку стула и взъерошил волосы.
– Вы хотели, чтобы я именно это сказала? – спросила она.
– Я не знаю, – вздохнул он. – И на самом деле мне все равно.
– Вот что я хочу знать: почему, когда вы догадались о том, что происходит, вы не предъявили претензии своей жене? Почему вы не поговорили с ней вместо того, чтобы скрывать свои чувства и лелеять обиду?
Теперь Уайетт наклонился вперед и опустил голову на руки. Он что-то пробормотал.
– Простите, – заметила Фрида, – но я ничего не поняла.
Он поднял голову.
– Я сказал, что все очень сложно.
– Вы узнали, но не могли поговорить об этом с женой. Итак, что вы сделали?
Уайетт тревожно огляделся, бросил взгляд на Карлссона, стоящего за спиной Фриды, на своего адвоката. Она почувствовала, что он избегает встречаться с ней взглядом.
Внезапно заговорил Карлссон:
– Вы предъявили претензии ему, не так ли?
Уайетт не отвечал.
– Итак? – Тон Карлссона стал жестче.
Уайетт опустил глаза в пол.
– Я поговорил с ним, – тихо произнес он.
– Перерыв, – заявил Джолл. – Мне нужно поговорить с клиентом без свидетелей.
Карлссон кисло улыбнулся.
– Конечно.
Выйдя за дверь, он не стал прятать довольной ухмылки.
– Превосходно! – заметил он. – Если его адвокат не зря ест свой хлеб, он сейчас советует ему признаться. – Он покосился на Фриду и нахмурился. – Вам ведь это должно нравиться. Ну вы понимаете: погоня щекочет нервы.
– С моей точки зрения, здесь нет никакой погони, – возразила она.
Несколько минут спустя они вернулись на свои места. Для Фриды происходящее перестало быть реальным: они словно превратились в актеров, возобновивших репетицию после перерыва на чай.
– Мистер Уайетт хотел бы объясниться, – начал Джолл.
Уайетт нервно откашлялся.
– Я говорил с Пулом о деньгах.
– Держу пари, что говорили, – хмыкнул Карлссон.
– Когда я спросил его о них, все оказалось куда сложнее, чем я ожидал. – Говорил Уайетт по-прежнему негромко, да и вид у него был несчастный. – Вы ведь о нем слышали. Когда он говорил о деньгах, все звучало очень убедительно, ну, почти убедительно. Он рассказал мне о своих планах. Закончилось все тем, что мы вместе выпили. Я даже почти поверил, что это я плохо с ним поступил.
– Где проходила беседа? – уточнил Карлссон.
– У нас дома. Моей жены не было. Она не знала… не знала, что я знаю.
– Почему вы умолчали об этом разговоре?
– Я не знаю, – вздохнул Уайетт. – Было трудно объяснить.
– Это точно, – кивнул Карлссон. – Но объяснить вам так и не удалось. Фрида, желаете что-нибудь добавить?
– Я хочу вернуться к своему первому вопросу, – сказала она. – Что вы теперь думаете о Роберте Пуле?
– Вряд ли я смогу вам ответить, – признался он. – Кстати, какая разница, что я думаю?
– Разница есть, – заверила его Фрида. – Кое-кто сказал бы: как бы вы с этим человеком ни поступили, с его поступком по отношению к вам это все равно не сравнится.
– Спасибо, – искренне произнес Уайетт. – Вам именно за это платят?
– Что меня интересует, – продолжала Фрида, – так это то, что вы, похоже, совершенно на него не сердитесь.
Теперь Уайетт насторожился и разволновался, словно Фрида устроила ему ловушку, и он уже приближался к ней.
– Я не понимаю, к чему вы клоните.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что с Пулом было тяжело разговаривать?
– Я имел в виду только то, что сказал.
Фрида выдержала паузу, прежде чем продолжить допрос, и посмотрела на Уайетта в упор.
– Я никогда не встречалась с Пулом, – заметила она, – я только слышала о нем. Но у меня создалось впечатление, что когда люди встречали его, то им казалось, что он раскусил их, что он их понимает. А это может быть не очень приятно.
– Я все еще не понимаю, куда вы клоните.
– Интересно, – задумчиво произнесла Фрида, – чувствуете ли вы, что каким-то странным образом практически заслужили то, как он поступил с вашей женой. Я собиралась сказать «поступил с вами», но вы ведь не это чувствуете, не так ли? – Она снова сделала паузу. – Вот что мне интересно: чувствуете ли вы, что Роберт Пул заботился о вашей жене так, как вы в течение определенного времени о ней не заботились?
Уайетт нервно сглотнул. И залился румянцем.
– Звучит немного жалко.
– Я вовсе не считаю, что это жалко, – возразила Фрида. – Как вы считаете: возможно ли, что, когда вы узнали о том, что сделал Роберт Пул, даже когда вы узнали, что он спал с вашей женой, вы совершенно не рассердились? Предполагается, что мужчина сердится на другого мужчину, который спал с его женой, но все было немного не так, правда? Или не только так. – Уайетт беспомощно смотрел на нее. – Я думаю, вы растерялись. Разумеется, вы оскорбились. Возможно, вы даже представляли себе, как отомстите ему. Но я считаю, что вы человек думающий, и прежде всего вы подумали о своем браке, о своих детях. Возможно, вы даже задумались о том, как вы допустили, чтобы все зашло так далеко.
Когда Уайетт заговорил, его голос звучал чуть громче шепота.
– И что вы по этому поводу думаете?
– Вы заснули в браке, – ответила Фрида. – Роберт Пул что-то вам показал. Возможно, он даже разбудил вас.
– Я не мог поверить, – медленно произнес Уайетт. – Все оказалось ложью. Все, во что я верил.
– Вы поговорили с женой об этом чувстве?
Уайетт пожал плечами.
– Немного. Я и сам-то не могу сформулировать свою мысль, а говорить об этом еще тяжелее.
– Вы должны попробовать.
Джолл откашлялся.
– Простите, – сказал он. – Я не совсем понимаю, при чем здесь это.
– И я, – поддержал его Карлссон. – Я тоже. Я думаю, на сегодня достаточно.
Когда они вышли из комнаты для допросов, он сделал Фриде знак следовать за ним.
– Что это было? – возмутился он. – Он сам к нам пришел. Мы уже почти добились от него признания. Что это было? Куда подевалась прежняя Фрида?
Она с любопытством посмотрела на него.
– А вы сами не хотели бы встретиться с ним?
– С кем?
– С Робертом Пулом.
Карлссон, похоже, потерял дар речи.
– Нет, – наконец заявил он. – Нет. И вам тоже не следовало бы, Фрида, потому что он мертв, и ваши попытки понять его, или спасти, или изменить то, что случилось, бессмысленны.
Хлоя ждала. Фрида заметила, что она вымыла волосы и надела чистую белую блузку и черную мини-юбку стрейч. Она не стала краситься и выглядела хрупкой и очень юной. Оливии нигде не было видно.
– Тапас будешь? – спросила Фрида.
– Я мясо больше не ем.
– Ну и ладно.
– И только экологически чистую рыбу.
– Хорошо.
– Ее мало.
До ресторана было несколько минут ходьбы, он находился в Ислингтоне, и они дошли туда молча. Недавно прошел дождь, и свет фар проезжающих машин дрожал в длинных мелких лужах. Только после того, как они сели за колченогий деревянный столик у окна, Фрида нарушила молчание.
– Ты ходила сегодня в школу?
– Да. Я же сказала, что пойду.
– Хорошо. Все прошло нормально?
Хлоя пожала плечами. Фрида заметила, что лицо ее слегка опухло, словно она долго плакала. Рукава блузки закрывали запястья, так что трудно было сказать, не начала ли она снова резать себе вены.
Они заказали кальмаров, жареные болгарские перцы, испанский омлет и тарелку ранней зелени. Хлоя разрезала крошечное колечко кальмара пополам, затем еще раз пополам, положила его в рот и стала медленно жевать.
– Давай по порядку, – предложила Фрида. – Начнем со школы.
– А что школа?
– Ты очень хорошо сдала экзамены на аттестат о среднем образовании. Ты умная. Ты говоришь, что хочешь стать врачом…
– Нет. Это ты говоришь.
– Я? Я так не думаю.
– Ну ладно, люди говорят. Взрослые. Мой папа. Учителя. Все думают, что можно пойти только одним путем. Сначала сдаешь общие экзамены, потом выбираешь специализацию, снова учишься, снова сдаешь экзамены, теперь уже по специальности, потом поступаешь в универ, потом получаешь приличную работу. Я могу рассказать тебе всю свою жизнь наперед: она лежит передо мной, как магистраль. Но что, если мне этого не нужно?
– А тебе не нужно?
– Я не знаю. – Она вонзила вилку в ярко-зеленый перец, и оттуда брызнул сок. – Я не знаю, какой во всем этом смысл.
– Тебе пришлось нелегко, Хлоя. Твой отец бросил…
– Знаешь, ты можешь называть его по имени. Его зовут Дэвид, и он твой брат.
– Хорошо. Дэвид. – Она всего лишь произнесла его имя, но во рту остался противный привкус. – И у Оливии появился новый друг.
– Угадай, где она сейчас, – предложила Хлоя.
– Думаю, что с Киараном.
