Сирил Хейр - Смерть в аренду
Крэбтри сразу перешел в наступление:
– Послушайте вы, копы позорные, что вам надо? Я отсидел свое. Так отстаньте от меня.
– Присядьте, – вежливо предложил Маллет. – Где вы были все это время?
– Как где? В кутузке, конечно. Разве вам не сказали?
– В какой кутузке? – спросил Маллет.
– В той, что в Спелсборо, конечно. Оскорбления и угрозы в пьяном виде. Не успел домой прийти, как вваливается один из ваших болванов и тащит меня сюда. Что за дела?
Маллет вдруг стал добродушным и располагающим к себе человеком. Он вообще был способен в случае необходимости подладиться под любую компанию и сейчас, чтобы его посетитель почувствовал себя непринужденно, изобразил своего в доску приятеля.
– Послушай, старина, – начал он вкрадчиво. – У нас на тебя ничего нет. Мы рассчитывали, что ты поможешь нам в чертовски запутанном деле. Вот и все. Я очень сожалею об этой истории в Спелсборо, но мы тут ни при чем, так ведь? Да если бы я знал, то в момент бы вытащил тебя оттуда. Но я уверен, ты не такой простак, чтобы назвать им свое настоящее имя. Сядь и возьми сигарету.
Крэбтри немного смягчился, и совершенно необоснованное утверждение инспектора, что тот мог бы вызволить заключенного из тюрьмы в Спелсборо, если бы только захотел, произвело на него глубокое впечатление. Он взял сигарету и сел.
– Имя? – переспросил он. – Конечно, я не назвал им свое имя. А вы назвали бы? Я представился Кроуфордом. И надо же, того чертова судью звали точно так же! Вот невезуха! А?
Он загоготал при воспоминании об этом случае, а Маллет поддержал его негармоничным ржанием. Потом он посмотрел на полицейского, который привел Крэбтри и все еще ждал.
– Вы мне больше не нужны, – резко произнес он. – И если я снова приглашу этого джентльмена, извольте обходиться с ним подобающим образом. Ясно?
Полицейский знал Маллета. Он щелкнул каблуками с нарочитым почтением, выкрикнул «Так точно, сэр!» и удалился, довольный ролью, которую сыграл в маленькой комедии.
Уважение Крэбтри к инспектору возросло. Оно стало еще больше, когда этот обитатель Олимпа после столь впечатляющего проявления власти сразу поднял близкую его сердцу тему.
– Так, значит, ты был на скачках в Спелсборо? – начал он. – И ставил на Неугомонную Девочку на розыгрыше кубка?
– Не сойти мне с этого места, так и было, – сказал Крэбтри, чувствуя себя совершенно раскованно. – В четверг из конюшни мне дали наводку, что эта кобылка победит, и в пятницу утром я отправился туда, взяв все бабки. Я дождался главного заезда и поставил на Неугомонную Девочку. Господи, начальник, ну и заставила же она меня попсиховать! На первом круге клюнула в воду, и я подумал: кранты. Она почти на целый корпус отставала у последнего барьера, но на финишной прямой жокей стеганул ее, и она пришла первой. То-то я радовался, скажу я вам!
– А что было потом? – усмехнулся Маллет.
– Хоть убей, начальник, не знаю. Помню только, что пришел в себя в камере, голова раскалывается, во рту словно кошки нагадили. Все, что было, узнал в понедельник утром. Ну и порассказали мне! Пять дней влепили эти душегубы, без права замещения заключения штрафом. Хотя платить все равно было нечем. Спустил все до последнего пенса.
– Когда тебя отпустили?
– Во вторник утром, сэр.
– Как видно, домой ты не очень спешил.
Крэбтри ругнулся, вспомнив свои злоключения, и образно описал, как попытался на попутной машине доехать до Лондона.
– Я продал жестяную канистру, чтобы купить себе что-нибудь пожрать, сэр, – закончил он, – и на своих двоих потопал домой. Во вторник ночью я спал под забором.
Маллет почесал подбородок и поджал губы. Когда он снова заговорил, то стал больше похож на полицейского, чем на доброго приятеля.
– Во всяком случае, – сказал он, – вы уже знали, что полиция желает задать вам вопросы.
– Я только прочитал об этом в «Дейли тойлор», сэр, – возразил Крэбтри. – Но как можно верить такой газете, а? Сплошная коммунистическая пропаганда…
– А то, что на Дейлсфорд-Гарденс найден труп, – это вовсе не коммунистическая пропаганда.
– Его там не было, когда я уходил, – взволнованно сказал Крэбтри. – Точно не было.
– Когда вы ушли? – спросил инспектор.
– В пятницу утром, сэр, примерно в полдесятого. Как только мистер Джеймс позавтракал, он позвал меня и сказал: «Ты мне больше не нужен, Крэбтри». Потом дал мне зарплату и фунт в придачу, чтобы я помнил его. Убрав со стола, я сразу ушел.
– Мистер Джеймс сообщил вам, что уезжает за границу?
– Конечно, сэр. Он послал меня в бюро путешествий «Брукс» на Дейлсфорд-сквер купить ему билет.
Маллет широко открыл голубые глаза.
– Вот как? – удивился он. – Билет куда?
– В Париж, сэр. На пароход из Ньюхейвена, в каюту первого класса. И еще просил через бюро «Брукс» заказать ему номер в гостинице.
– Вы не помните названия гостиницы?
– Нет, сэр. Какое-то иностранное. Хотя подождите, сэр. Он просил меня записать его, перед тем как я пошел в «Брукс». Может, оно осталось.
Крэбтри начал шарить в карманах и наконец достал смятый клочок бумаги, расправил его и передал Маллету. На нем кривыми заглавными буквами было написано: «Отель „Дю Плесси“, улица Мажента, Париж».
Маллет посмотрел на записку и нахмурился.
– Это ваш почерк? – спросил он.
– Да, сэр. Мистер Джеймс продиктовал мне по буквам. Представьте, я никогда не видел, чтобы он сам что-то писал.
– А когда вы ходили в «Брукс» за билетом?
– Как будто во вторник, сэр. До того как он ушел.
Маллет снял трубку внутреннего телефона и сказал:
– Срочно направьте запрос в Париж. Попросите их оказать нам любезность – выяснить, не остановился ли в гостинице «Дю Плесси» в субботу утром кто-нибудь, чьи приметы совпадают с внешностью Джеймса. А теперь расскажите мне о мистере Джеймсе, – обратился он к Крэбтри.
То, что смог выдавить из себя Крэбтри, немного разочаровывало. Лучше будет обратиться к докладной записке, составленной Маллетом после беседы.
«Описание Джеймса, данное Крэбтри, – говорилось в докладной, – малоконкретное, но во многом совпадает с описанием Харпера. Похоже, он редко виделся со своим работодателем. В его обязанности входило убираться в комнатах и готовить завтрак – Джеймс обедал и ужинал вне дома. По словам К., он был нетребовательным человеком, присутствия женщин в доме не терпел. Отказался от услуг приходящей уборщицы. К. был моряком и справлялся с любой работой. Обычно он приходил в семь тридцать утра и грел воду для бритья, которую оставлял у двери спальни. Джеймс всегда запирал ее на замок. К. никогда не входил туда, пока Джеймс не встанет и не оденется».
На этом месте Маллет перестал писать и подчеркнул жирной чертой две последние фразы.
«Джеймс завтракал в восемь тридцать и обычно выходил из дома в девять – полдесятого. Он всегда ходил с небольшим портфелем или чемоданом (см. показания Роуча). К. заканчивал работу утром и виделся с ним только на следующее утро. Иногда Джеймс говорил, что не придет домой вечером, и утром К. обнаруживал, что комната пуста. Он не может точно сказать, как часто такое случалось, но предполагает, что могло быть два или три раза в неделю. Он твердо убежден, что его работа не была обременительной. Джеймс никогда не разбрасывал свои вещи. К нему никто не приходил, насколько К. знает, и он не смог узнать Баллантайна на предъявленной ему фотографии».
На этом докладная заканчивалась, но беседа продолжалась. Кое-что еще произошло между инспектором и Крэбтри, что не было отражено в докладной, но запечатлелось в цепкой памяти Маллета.
Когда Крэбтри подошел к концу своего рассказа, преподнесенного с подкупающей откровенностью, инспектор сказал:
– Остались две вещи, которые я хотел бы уточнить. Где вы останавливались в Спелсборо в пятницу ночью?
Крэбтри покачал головой, и в его глазах появилось недоверие.
– Этого я не могу сказать, – произнес он. – Там есть одна вдовушка, ясно? И я не хочу, чтобы моя старуха услышала об этом.
– Вы понимаете, – настаивал Маллет, – для вас это может быть важно, чтобы доказать, где вы были в пятницу ночью.
Крэбтри насупился.
– Я этого не скажу, и все тут, – проворчал он.
Маллет не стал упорствовать.
– И последний вопрос. Как вы получили эту работу у Джеймса?
Крэбтри ответил достаточно охотно, хотя от его дружелюбия не осталось и следа.
– Мистер Харпер спросил, не хочу ли я взяться за нее, и я согласился.
– Это не тот ли мистер Харпер из «Инглвуд, Браун и компания»?
– Он самый.
– Так вы его знаете?
– Знаю его? – переспросил Крэбтри. – Конечно, знаю. Не я ли учил его, как управлять яликом, когда был жив его отец? До того, как он потерял все деньги?
– Он потерял деньги, когда лопнул банк? – наугад спросил Маллет.
– Точно – «Фэншоу банк». Все тогда пошло прахом – дом, лошади, даже яхта. Вот трагедия-то была, начальник, – продолжил он. Глаза его потускнели от воспоминаний. – Гоночная красавица яхточка, каких я никогда не видел. Ее купил парень с Клайда[13], он ее и загубил. Спилил мачты, поднял фальшборт, теперь это обычный прогулочный семейный баркас. Плакать хочется.
