Далекое эхо - Макдермид Вэл

От внезапного облегчения у Алекса закружилась голова.

— Отлично. Вперед, — произнес он.

Данкан вынес телефон и надел наушники. Затем он передал пару наушников Карен и подал микрофон Алексу:

— Ну, давайте.

Телефон прозвонил раз, другой. Три раза. На середине четвертого звонка трубку сняли.

— Вернулся за следующей порцией, а, Лоусон? — раздался голос на другом конце провода.

Он говорит как ни в чем не бывало, подумал Алекс. Непохоже на человека, который похитил младенца и чья жизнь висит на волоске.

— Это не Лоусон, — произнес он. — Это Алекс Джилби.

— Мне нечего тебе сказать, ты — гнусный убийца.

— Погоди минуту. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.

— Если ты собираешься отрицать, что убил мою мать, можешь не сотрясать воздух напрасно. Я тебе не поверю.

— Я знаю, кто убил твою мать, Грэм. У меня есть доказательство. Оно здесь, в моем кармане. У меня частички краски, которые соответствуют краске на одежде твоей матери. Я взял их сегодня утром в автоприцепе у озера Лох-Ливен. — В ответ тишина и звук резко втянутого воздуха. Алекс продолжал: — В ту ночь там был еще один человек. Человек, на которого никто не обратил внимания, потому что у него был повод там находиться. Человек, который встретил твою мать после работы и привез ее в свой автоприцеп. Я не знаю, что именно произошло, но подозреваю, что она отказалась от секса с ним и он ее изнасиловал. А придя в чувство, осознал, что не может оставить ее в живых, потому что она пойдет и расскажет об этом. Для него это означало крах. Поэтому он ее заколол. Затем отвез ее на Холлоу-Хилл и бросил там умирать. Никто никогда его не подозревал, потому что он представлял закон. — Карен Пири смотрела на него, открыв рот, в ужасе от того, что сразу сообразила, о ком речь.

— Назови его имя, — прошептал Макфэдьен.

— Джимми Лоусон. Это Джимми Лоусон убил твою мать, Грэм. Не я.

— Лоусон? — Это было почти рыдание. — Это какой-то фокус, Джилби.

— Никаких фокусов, Грэм. Как я уже сказал, у меня есть доказательство. Что ты теряешь, поверив мне? Кончай эту ерунду, и у тебя будет шанс наконец увидеть, что справедливость восторжествует.

Наступило долгое молчание. Данкан подбирался ближе к Алексу с явным намерением отнять микрофон. Но Алекс отвернулся и сжал микрофон крепче. Наконец Макфэдьен заговорил:

— Я думал, что он делал это, потому что только так можно достичь какой-то справедливости. Я не хотел, чтобы это делалось его способом, потому что хотел заставить вас страдать. А он делал это, чтобы прикрыть себя. — Макфэдьен говорил медленно, но растерянному Алексу его слова были абсолютно непонятны.

— Делал что? — переспросил он.

— Убивал твоих ребят.

45

Ночь опускалась на Карлтон-вэй. В темноте двигались темные фигуры, прижимая к бронежилетам автоматы и винтовки. Они распределялись по окрестности с тихой грацией львов, выслеживающих антилопу. Приблизившись к дому, они рассеялись веером, пригнулись под подоконниками, сгруппировались у фасада и у задней двери. Каждый старался дышать ровно и тихо, сердца стучали, как барабаны, призывая на битву. Пальцы проверяли, на месте ли наушники. Никто не хотел пропустить сигнал к штурму, когда он прозвучит. Если он прозвучит. Не было времени на сомнения и колебания. Когда раздастся команда, они покажут, на что способны.

Над их головами завис вертолет, неподалеку техники прильнули к экранам тепловизоров. Они отвечали за правильный выбор момента. Пот заливал им глаза, ладони увлажнились, но они не отрывали глаз от двух движущихся ярких пятен. Как только пятна разделятся, можно давать добро. Но пока они слиты воедино, все остаются на месте. Здесь нельзя ошибиться. От этого зависит человеческая жизнь.

Теперь все было в руках одного человека. Заместитель начальника полиции Джеймс Лоусон шел вдоль Карлтон-вэй, зная, что игра подходит к финалу.

Алекс с трудом пытался осознать смысл слов Макфэдьена.

— Что ты имеешь в виду? — переспросил он.

— Я видел его прошлой ночью. С бейсбольной битой. Под мостом. Он избивал вашего друга. Я думал, он хочет справедливости. Я думал, он делает это во имя справедливости. Но если мою мать убил Лоусон…

Алекс судорожно вцепился в единственный факт, который знал точно.

— Он убил ее, Грэм. Я достал улику. — Внезапно связь прервалась. Алекс с недоумением повернулся к Данкану. — Какого черта?

— Хватит, — сказал Данкан, срывая у него с головы наушники. — Я не дам вам вещать на весь мир. Какую ахинею вы порете, Джилби? Вы что, заключили пакт с Макфэдьеном подставить Лоусона?

— Да в чем дело? — требовала ответа Линн.

— Это был Лоусон, — повторил Алекс.

— Я слышала. Ты сказал, что Лоусон убил Рози. — Линн крепко вцепилась ему в руку.

— Не только Рози. Он еще убил Зигги и Брилла. И пытался убить Верда. Макфэдьен видел его. — Алекс с трудом осознавал это.

— Я не знаю, в какие игры вы тут играете… — начал Данкан и замолчал на полуслове, потому что появился Лоусон. Бледный и потный заместитель начальника полиции оглядел собравшихся у фургона, в недоумении и нескрываемой ярости.

— Что за чертовщина тут творится? Что тут делаете вы двое? — Он ткнул пальцем в Алекса и Линн и сразу повернулся к Карен. — Я велел, чтобы вы не выпускали ее из фургона. Господи, что за цирк. Уберите их отсюда. Немедленно.

Наступило молчание, затем Карен Пири произнесла:

— Сэр, здесь прозвучали очень серьезные обвинения, которые нам необходимо обсудить…

— Карен, тут не дискуссионный клуб, черт побери, тут вот-вот начнется смертельно опасная операция, — прокричал Лоусон. Он поднес рацию к губам. — Все на позициях?

Алекс выхватил рацию из рук Лоусона:

— Слушай меня, ублюдок…

Прежде, чем он успел сказать что-то еще, Данкан повалил его наземь. Алекс боролся с полицейским, выворачивая голову, чтобы крикнуть: — Лоусон, мы знаем правду. Ты убил Рози. И ты убил моих друзей. Все кончено. Ты больше не сможешь прятаться.

Глаза Лоусона бешено сверкнули.

— Ты такой же сумасшедший, как и он. — И пока двое полицейских навалились на Алекса, он нагнулся и подобрал свою рацию.

— Сэр, — настойчиво повторила Карен.

— Карен, не сейчас, — взорвался Лоусон. Он отвернулся и снова поднес рацию к лицу. — Все заняли позиции?

Ответы взорвались щелканьем в наушниках. Прежде чем Лоусон смог произнести следующий приказ, он услышал голос начальника группы технической поддержки, наблюдающего за происходящим из вертолета:

— Не стрелять. Объект опять с заложником.

Но Лоусон колебался лишь секунду.

— Штурм! — крикнул он. — Штурм, пошли, пошли!

Макфэдьен был готов встретиться с миром лицом к лицу. Слова Алекса Джилби восстановили его веру в возможность справедливости. Он вернет этому человеку его дочку. Чтобы гарантировать себе безопасный выход, он прихватил с собой нож. Это последняя мера предосторожности, чтобы благополучно выйти и предаться в руки ждущей его полиции.

Он был на полпути к входной двери, держа Дэвину под мышкой, как сверток, и кухонным ножом в свободной руке, когда мир взорвался. Передняя и задняя двери обрушились одновременно, ворвавшиеся кричали дико и оглушительно. Белые вспышки ослепили его. Он инстинктивно прижал ребенка к груди — рукой с ножом. Сквозь шум и хаос до него донеслось что-то вроде: «Брось ее».

Он замер, остолбенев. Он не мог шевельнуться, не мог разжать руки.

Командир группы снайперов увидел, что жизнь ребенка под угрозой. Он широко расставил ноги и прицелился Макфэдьену в голову.

46

Апрель 2004 года; Голубые горы, Джорджия

Лучи весеннего солнца золотили кроны деревьев, когда Алекс и Верд поднялись на очередной гребень. Верд направлял путь к скальному выступу, нависавшему над пологим склоном. Вскарабкавшись на него, Верд уселся наземь, свесил длинные ноги вниз и заболтал ими в пустоте. Он полез в рюкзак и достал оттуда маленький бинокль, навел его на подножие холма и передал Алексу: