Купидон стреляет трижды - Ирина Славская
Я сидела в офисе. Перечитывала дневники Фреда Саврасова. Затянуло меня. Бывает же, что берешь книгу в руки и многого от нее не ожидаешь. А потом оторваться не можешь и перечитываешь раз за разом.
Надо бы подсказать идею его родителям: пусть отдадут дневники в какое-нибудь издательство. Может там оценят его труд и напечатают роман. Будет помощь его жене и ребенку.
Вечером заявился Петька, и мы вместе пошли домой. Выгуляли Грейса. Поговорили. Я и не заметила, как привыкла по вечерам гулять. После работы вечерний променад так хорошо расслабляет. Прогулка, крепкий сон и отсутствие нервотрепки сделали свое дело. Я была спокойна, как удав и умиротворена.
Со следующего утра началось. Первым заявился Корнеев. Потребовал назад все свои деньги. Отдала. Даже спорить не стала.
– Я расторгаю с вами договор.
– И что вы хотите?
– Получить назад все мои деньги.
– Все?
– Все. Я вам платил за то, чтобы вы нашли моего сына, и за то, чтоб нашли убийц моего сына.
– Мы ищем.
– Вы плохо ищете. Вы ничего не делаете! Отдайте мне мои деньги! – заорал он. Аж на дискант перешел…
– Хорошо. Получите.
Подошла к сейфу. Вытащила его деньги. Сегодня утром доложила недостающие в пачке купюры. По сути, могла бы спорить и отстаивать свои интересы. Но не стала. Возьму из денег его сыночка. С этих же денег и с Лешей рассчитаюсь, и с Максом.
– Что? Даже спорить не будешь?
– Зачем? У вас аура плохая. Безденежье наступает. Хотите, предскажу, что вас ждет?
– Пошла ты. И фотография твоя – фотомонтаж.
– Уверен?
– Ты мне не тычь! – запищал он от страха. Вспотел, как мышь…
– Аура плохая…
Он выскочил, как ошпаренный. Охранник пошел за ним.
– Беги от него. Скоро на него охота будет объявлена, – шепнула я ему.
Вот дура. Не удержалась. Нет бы промолчать скромно. Попугать чинушу захотелось…
Потом заявился следователь.
– Ну как?
– Что как? – переспросила я.
– Что-нибудь нашла?
– Ничего. По нолям.
– А что я говорил? Наши спецы тоже гении. И дело свое хорошо знают.
– Угу – согласилась я.
Следователь был рад тому, что оказался прав. Разочаровывать его я не стала. У меня с Максом была одна задумка, как выманить Юрика сюда и заставить признаться в убийстве. Жалко мне было охранника Руслана. Он не убивал, а сидеть будет. Разве это справедливо? Правда, план мог и не удастся. Авантюрный план. Рисковый…
На следующий день я позвонила с телефона Альфреда на телефон Юрика. Макс вычислил его новый номер. Голос смоделировали под голос Фреда. Своим голосом я с ним разговаривать не стала. Зачем подставляться? Разговор мы записывали.
– Здравствуй.
Долгая тишина. Потом нерешительно ответили.
– Фредди?
– Угадал. Знаешь, зачем звоню?
– Отомстить?
– Нет. Месть не мой метод. Попрощаться и сказать тебе здравствуй.
– Кто ты? Ты думаешь, что я поверил, что Альфред жив? Он умер. Он не может быть живым.
– Ты так в этом уверен?
– У него голова болталась. Он не дышал. Слышь ты. Это же ты украл мои деньги. Его никто не убивал.
– Ну да. Он сам с лестницы спрыгнул вниз головой.
– Да ты не понимаешь. Он сам оступился. Зачем нам было его убивать? Он нес нам золотые яйца. Кто рубит сук, на котором сидит? Не было смысла его убивать.
– Он с вами был в сговоре? Вы вместе грабили отца?
– Конечно. Не было смысла его убивать.
– Охранник не убивал?
– Нет. Он просто тупой идиот. Он никого не убивал. Верни деньги.
– Напиши признание на видео. Пришли на этот номер.
– Так это из-за тупого охранника мне прилетело?
– Напишешь?
– Пришлю!
– И пришли послание матери, чтоб она изменила свои показания. Иначе денег не увидишь.
– Хорошо.
Через час мы получили два видеофайла. Профессионально снятое видео, где Юрий давал свои показания. Для суда они ничего не значат. А вот если мать Юрия изменит показания, то охранника отпустят. Я была довольна. Наша задумка удалась.
Звонок от Юрия.
– Верни деньги! Мразь!
– Как только охранника отпустят и твоя мать даст показания в суде, ты получишь свои деньги.
В трубке раздались матерки. Матерился Юрик без затей. Просто и как-то коряво. Стало не интересно, и я отключила телефон. Надо бы ему взять пару уроков у моей подруги Киры. За ней даже грузчики и дворники записывают емкие и хлесткие выражения…
Думаете, я шучу? Ничего подобного. Однажды иду к Маре в гости. Во дворе стоит Кирюха и материт грузчика. Тот почтительно смотрит ей в рот. Внимает, как божественное откровение. А рядом стоит дворник и снимает на телефон все, что она говорит. Телефон я у него отобрала. Сначала была погоня, а затем он сдался без боя и отдал телефон. Я запись стерла.
– Зачем снимал?
– Надо.
– Зачем надо? Для кого?
– Русский язык учить хочу.
– Так это не совсем русский. Это феня.
– Мне такой русский надо. Для работы. Записать хочу.
– Зачем?
– Грузчики Ахмета обижают. Он хотел, чтоб уважали.
– Думаешь, что материться станешь и уважение будет?
– Да. Они ее послушали. Она им русским языком стала объяснять. Они сразу все сделали. Ахмет так же хочет.
– Ну, тогда пиши. Бери блокнот и пиши. Кира, начинай полет фантазии.
И Кира рассказала ему много интересного в мельчайших подробностях. Грузчики из магазина высыпали на крыльцо. Уселись кто на ступеньки, кто на ящики. Смотрели на нее со страхом и почтением. За столько лет своей работы они впервые поняли, что такое мастерство нецензурной брани. Похоже было на ликбез…
После того, как Ахмет записал волшебные слова, я лично от себя пару выражений добавила.
– Только помни, Ахмет. Слова эти волшебные. И применять их всуе не рекомендуется. Только в крайнем случае. Большую энергетическую силу они имеют. Бранные слова для поля брани предназначены. Для боя смертного они. Брешь в ауре пробить могут. Будь аккуратней…
Вот такая история. Смешная с одной стороны, но настолько жизненная…
Я, недолго думая, созвонилась со следователем. Переслала ему файлы. Он пообещал сделать все возможное, чтобы охранник вышел на свободу.
Спустя три дня сижу в офисе. Никого не трогаю. Влетает ко мне Корнеев старший. Швыряет мне на стол деньги. Все те же пачки долларов.
– Что это?
– Это деньги. Возвращаю.
– Зачем? У меня с вами никаких деловых отношений нет.
– Это оплата за выполненную работу.
– За какую?
– Забери.
– Зачем?
– Просто забери. Я был не прав.
– В чем?
– Отстань от меня.
– Я к вам не приставала.
– Обложила.
– Кто?
– Ты.
