Бессмертные Вороны - Лера Сид
– Хочешь сказать, они имеют такую же власть, как военные?
– Да. Я уверен, что Вороны есть на самой верхушке. Не только предприниматели, врачи и депутаты, но и разведчики, скорее всего в отставке, военные, адвокаты, президенты известных компаний и лидеры мнений. Они повсюду, Белый, – сказал он с напором, уставившись на собеседника потемневшим взором серых глаз. – De er overalt rundt oss[23].
Александр еще не видел Питера таким мрачным и апатичным, сбивающимся на норвежский язык и путающим порядок слов. Он посмотрел на него иначе. За на первый взгляд невозмутимым видом умудренного опытом детектива скрывался настоящий человек, со своими страхами, сомнениями, ошибками и желаниями. Заметив сочувствующий взгляд Белого, Холтер мотнул головой и произнес тихое:
– Не нужно.
– Ты можешь поделиться своей историей, если хочешь. Если тебе от этого станет легче.
Питер сел на скамейку и прикрыл глаза ладонью, время от времени делая прерывистые вдохи. «Он плачет?» – удивился Александр, чувствуя себя неловко от неожиданного момента слабости собеседника. Когда мужчина убрал руку от лица, его ресницы были сухими, а щеки словно стали бледнее, черты заострились, в глазах загорелось пламя уверенности. Не смотря на Белого, он негромко начал свой короткий рассказ.
– Вороны забрали у меня близкого человека. Я многих потерял за свои годы… Но не это главное. Они пускают корни и разрастаются. Несут свою веру. Вкладывают ее в умы детей и подростков. – Увидев удивление на лице Александра, он кивнул и сжал губы. – Их Академия стоит в центре Санкт-Петербурга. Частная Академия для детей Воронов и будущих членов стаи. Но далеко не всем им удается закончить обучение.
– Что ты имеешь в виду?
– Да. Ты правильно понял. Они убивают неугодных. Но для расследования не получится… – Питер запнулся. – Расследования бесполезны. Они избавляются от улик и свидетелей. Я подозреваю, что все, кто вступил в ряды Воронов, подписываются на негласное правило: либо вы с нами, либо мертвы.
Александр шокированно слушал объяснения мужчины, в мыслях сопоставляя все данные, которые успел получить о людях, рядом с которыми теперь жила Алиса. И думал о том, кого мог потерять Питер. «Хотя разве это имеет значение? Важен сам факт. Они навредили, – рассуждал Белый, – а может, и убили близкого для него человека. Что бы я сделал на его месте? Если бы любимой грозила реальная опасность со стороны тех, в чьих руках вся верхушка власти? И, судя по словам Питера, не только в России, но и в ближайших к ней странах. Их идеология распространяется и на Запад, и на Восток. Это очень опасные люди. И я не уверен, что игра стоит свеч».
– Они убили твоего близкого человека?
– Хуже. Я не знаю, что они сделали. Неведение страшнее знания. Пожалуй, это единственное, в чем я готов согласиться с Воронами.
– Но разве к ним совсем не попасть? В Академию. Или на их территорию.
– Они прозрачны, как стекло. Академия частная, финансируется извне и основана профессором Джереми Виктором Майерсом и психотерапевтом Николаем Картуниным. За ними не было выявлено никаких правонарушений. Да и попасть в Академию без связей, не являясь преподавателем или учеником, невозможно.
– Но что же нам тогда делать?
– Пока я наблюдал за тобой, заметил кое-что, чего нет у некоторых следователей, но есть у тебя. Интуиция, – легко, словно говорил очевидное, произнес Питер, – твоя интуиция. Она на удивление правдива. Прислушайся к себе.
Белый нахмурился и глубоко задумался. Согревающее ощущение в районе солнечного сплетения приятными волнами разливалось по телу. Медленно черты лица разгладились, на губах появилась спокойная улыбка. Вдох. Выдох. И шепот интуиции, заглушенный шумом ежедневной рутины и мыслями об Алисе, наконец был услышан.
– Подожди, ты сказал, что Воронов полно среди разных профессий, верно?
– Да.
– И если наш убийца является частью их стаи, – вслух рассуждал он, – то должен был засветиться. Где-либо… Ведь не может человек со связями жить в глуши и сушить грибы.
– Это не исключено, – сказал Питер и улыбнулся невольной рифме.
– Но маловероятно, – парировал Александр.
– И что говорит твоя интуиция?
– Что, если Вороны знают про нашего серийного убийцу, в смысле, – уточнил Белый, – о его существовании, но не о том, кто он.
– Ты имеешь в виду…
– Именно! Они с ним не знакомы. – Он звонко хлопнул ладонью по своему бедру. – И, мне кажется, тоже ищут его.
Питер приподнял брови и замер, обдумывая предположение Александра. Почесал за ухом, сощурился и медленно произнес:
– Это возможно. Я понимаю, к чему ты клонишь. Поймав его, мы выйдем на самих Воронов.
– Да, – с огнем энтузиазма в глазах сказал Белый. – Или они сами приведут нас к убийце.
IV
Через открытое настежь окно в комнату проникал прохладный утренний ветер, играя с полупрозрачным тюлем и касаясь лица той, что лежала на кровати, держа в руках сборник «Хребты Безумия» Лавкрафта, и старалась забыться, утонуть в тягучем слоге завладевшего ее вниманием автора:
«Ни смерть, ни душевные или физические муки не могут породить такого отчаяния, какое вызывает утрата собственной индивидуальности. Обратившись в ничто, мы обретаем забвение; но осознавать себя существующим, одновременно зная, что ты лишен собственного «Я» и более не являешься единственным и неповторимым, чем-то отличным от всех других, – вот он, истинный апофеоз ужаса»[24].
Алиса уносилась мыслями в глубь себя, ощущая, как откликается на прочитанные слова душа, понимая, как идеально ложатся они на философию индивидуальности Воронов и осознавая, какую на самом деле важную для человечества работу проделывает их Стая, превращая бесполезных, а порой и опасных людей в ресурсы, что столь необходимы для создания Нового Мира. Она тонула в каждом новом рассказе автора, не замечая ни голода, ни жажды, ни поднявшейся в полдень духоты, ни сменившей ее вечером влажной после дождя прохлады.
Закрыв книгу, Алиса откинулась на подушки и посмотрела в потолок чуть затуманенным взглядом. Прожитое за день в кровати путешествие помогло ей забыться и укрепиться в мысли, что Вороны правы в своих решениях. И, как в любом большом обществе, среди них встречаются как благопристойные, так и несколько безумные личности. Однако каждый из них индивидуальность, чего ни у одного Ворона – посвященного или пока нет – не отнять.
Алиса встала с кровати, потянулась, выгибая хрустнувшую спину, помассировала плечи и подошла к окну. Небо окрашивалось в оранжевые тона, задевая яркими цветами вихревые облака. Она залюбовалась редким явлением, но долго находиться
