Рыцарь справедливости - Николай Иванович Леонов
– Но вы нашли время обговорить и какие-то другие вопросы? – осведомился Лев, окинув приятеля изучающим взглядом.
– Ну, понятное дело! – Крячко важно кивнул. – Я рассказал ему о наших изысканиях на Зоринской, о результатах, полученных Дроздовым. Саньку-то, такую информацию можно же было дать?
– Конечно! Ну что, сейчас перекусим – время-то уже третий час, и опять отправимся на ту же Зоринскую шестнадцать?
– Едем, едем! Только надо будет Санька предупредить – он тоже хочет поучаствовать, – подняв указательный палец, известил Станислав. – И еще один момент не по теме. Знаешь, Лева, последние дни я все думаю и думаю…
– Ты про Свету? – совершенно серьезно спросил Лев.
– Ну-у-у да-а-а… Понимаешь, – Крячко говорил несколько конфузливо и даже чуть запинаясь, – эта злобствующая грымза Шкуродерова – к гадалке не ходи! – в покое ребенка не оставит. А учитывая то, какие у нее защитники – вон, даже до нашего министерства дошли, сволочи, она запросто может добиться, чтобы девочку ей вернули.
– Твое предложение? – поинтересовался Гуров.
– Ну какое предложение? – Стас снова замялся. – Только, чур, не прикалываться! Лады?
– Ста-а-а-с! Не та тема, чтобы упражняться в остроумии. Так, что у тебя?
– Видишь ли, сейчас я встречаюсь с… Да, кстати – вот такое совпадение, тоже со Светланой. Вроде бы даже у нас с ней был разговор, чтобы узаконить свои отношения. И вот я подумал: а что, если Свету нам со Светланой удочерить? Я с ней уже разговаривал, она сразу же согласилась. Как смотришь на мое решение?
– О-хо-хо! И ты туда же! – Лев глубоко вздохнул.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Крячко.
– Видишь ли, друже мой Стас, эту же самую тему мы вчера обсуждали с Марией. Да, представь себе! Она еще позавчера, когда я ей рассказал про нашу юную путешественницу, так разволновалась! А вчера вечером сама завела разговор: как бы Свету нам удочерить? Я, конечно, только за. Но сказал ей, что прежде всего надо иметь в виду: этот шаг невероятно ответственный. Удочерение будет означать, что кому-то из нас придется расстаться со своей работой. Но ты знаешь Марию! Она со слезами на глазах объявила, что ради ребенка даже готова уйти из театра. Но сегодня ситуация вокруг Светы Крыловой поменялась радикально…
– Да?! – чуть растерянно вопросил Станислав. – И в чем суть этой перемены?
– Инна Семигорова уже начала сбор документов для удочерения Светы. Мы только что с ней об этом говорили.
– А она откуда узнала про Свету? – с ноткой ревности осведомился Стас.
На это Гуров широко развел руками.
– Понятное дело, от меня! Ее заинтересовало, с каких таких «коврижек» мы взяли в поле зрения ее племянника Вадима Ешмалова. Ну, я и рассказал ей про девочку Свету, и про ее сон. Инна как бы отнеслась к этому спокойно. И вот только сейчас я узнал о ее решении удочерить ребенка. Инна даже уже успела и со Светой пообщаться, и заручиться поддержкой, как она назвала, своих чад. То есть все четверо детей академика ее решение одобрили. Вот такие пироги… Нам с тобой остается только порадоваться, что судьба Светы начала складываться так удачно. Я даже пообещал Инне поддержку со стороны нашей «конторы». Ну, на тот случай, если Шкуродерова и ее «кореша» сумеют найти какую-то уловку, чтобы девочку отдали этой злыдне.
– Ну да-а-а, ты прав… – разочарованным тоном согласился Крячко. – Ладно! Как говорится, что Бог ни делает – все к лучшему. Дуем в кафе? А то я что-то проголодался не на шутку!
…Когда приятели прибыли на уже знакомую Зоринскую, они увидели поджидавшего их Александра Вольнова. Стоя у подъезда, где и находилась восемьдесят восьмая квартира, тот с кем-то говорил по телефону. Увидев Гурова и Крячко, Александр быстро закончил разговор и, сунув телефон в карман, улыбнулся.
– Привет, мужики! Как ваше драгоценное? – шутливо поинтересовался он.
– Наше драгоценное котируется по курсу Лондонской биржи, по пять тысяч баксов за тройскую унцию! – с нарочитой напыщенностью, изобразив рукой какой-то замысловатый жест, преувеличенно-важно ответил Стас.
Смеясь, Александр прокомментировал:
– Ну, ваше драгоценное, если иметь в виду именно здоровье, стоит намного, гораздо дороже. А вот золото на Лондонской бирже на данный момент стоит сущую ерунду – тысячу семьсот «зеленых» с «хвостиком» за тройскую унцию.
– Моменто! – Крячко, требуя внимания, вскинул руку. – Саша, буквально в двух словах: а чем тройская унция отличается от всяких других?
– О, любопытство обуяло! – Гуров рассмеялся, качая головой.
– В двух словах? – Вольнов изучающе взглянул на Стаса. – Обычная унция – двадцать девять граммов с небольшим, тройская – тридцать один с маленьким «гаком». Почему именно столько? А хрен его знает! Когда-то, уже давно, так решили европейские торгаши во французском городе Труа. Отсюда и «тройская». Вы, сударь, удовлетворены?
– Сударь разочарован – как, оказывается, все просто и скучно… – огорченно сказал Станислав.
– Ну что, мужики, как планируем войти в подъезд? – Александр кивком указал на запертую бронедверь подъезда.
– Да нет ничего проще! – Крячко с видом супермена нажал на кнопки клавиатуры домофона и, когда после гудка вызова раздался раздраженный женский голос, спросивший о том, «кого там черти принесли», сипловато-хрипловатым голосом уведомил. – Сантехник!
– Какой еще сантехник?! – удивилась его «визави».
– Вас что, канализацией еще не залило? – все тем же пропитым голосом спросил Крячко. – Хо-ро-шо! Я пошел дальше. Тоните!
Домофон тут же запикал, дверь открылась, и приятели беспрепятственно вошли внутрь.
– Слушай, Стас, а почему ты не сказал, что ты из полиции? – с подначкой в голосе спросил Александр.
– А почему не подошел ты и не сказал, что из ФСБ? – хохотнул Крячко. – А-а-а!.. Потому, что это могли принять за розыгрыш. Да и вообще, просто могли не открыть – а чего бояться? Чай, не тридцать седьмой… А сантехник – человек уважаемый, ему всякий откроет. Разбиваемся по этажам?
– Минуточку! – Лев достал из кармана свой смартфон.
По его мнению, помимо уже запланированного опроса об инфарктниках, одновременно следовало бы произвести и опознание условно подозреваемого. Он сбросил своим коллегам на их гаджеты выделенный Жаворонковым из общего снимка «фейс» Ешмалова. И они прошли по квартирам. Менее чем за полчаса обойдя весь жилфонд подъезда,
