Петр Катериничев - Беглый огонь (Дрон - 3)
Глава 66
Филин сидел за столом, щуря красные от недосыпа и табачного дыма глаза. Перед ним стоял включенный компьютер и аппарат спецсвязи. Чуть в стороне импортная кофеварка. В воздухе плавали клубы табачного дыма и аромат кофе. Степан Ильич Панкратов расположился напротив. На голове надеты наушники с микрофоном. Филин встал, подошел к окну, приоткрыл жалюзи. Территория завода тонула во тьме; только в километре от административного корпуса стояли за отдельным высоким бетонным забором корпуса "Цеха-К". Та территория была залита светом. Но свет был белый, мертвенный, неживой. - Ильич, а ты не задумывался, почему священники и убийцы всегда одеты в черное? - Что? - поднял голову Панкратов. - "Мне день и ночь покоя не дает мой черный человек... За мною всюду как тень он гонится20", - тихо прошептал Филин. Неслышно подошел к столу, опустился в кресло, вставил в рот-щель очередную сигарету, щелкнул зажигалкой. Кофеварка пропищала и нацедила в подставленную чашку крепчайшего кофе. Геннадий Валентинович взял с приставного столика бутылку коньяку, плеснул в стакан, на донышко, выпил, поморщившись, как лекарство, запил горьким кофе. Посмотрел на экран компьютера. - Наши друзья в полете уже двенадцать минут. Панкратов только пожал плечами: - Пока все штатно. - Кроме того, что мы сильно припозднились. Панкратов промолчал. Любые разговоры его тяготили. Филин просто дошел до той крайней степени нервного напряжения, когда хочется говорить любые пустопорожние фразы, задирать окружающих, в данном случае его, Панкратова, но не молчать. - По-моему, все складывается нормально. - Свое "по-моему" выброси на помойку! - скаламбурил Филин и оскалил желтые от сигарет и кофе зубы. - Ох, какие кошки скребут у меня на душе! Не кошки - тигры! - За такой бумагой мы - как в крепости! - На всякую крепость бывает свой подкоп! Дедушка проснулся и уволил всю свору: Югашева, Самостьянова... А этот новый генерал-полковник... - Дюжев? - Да. Он не просто темная лошадь, он черная собака! Ты посмотри его послужной! Училище ракетных войск стратегического назначения, где он вполне мог стакнуться с ГРУ, потом - военная контрразведка ГБ, затем кадровик ФАПСИ, погранслужба, Совет безопасности... - Филин вздохнул. Это только в писульках Суворова-Резуна ГРУ воюет с КГБ, как Ленин с буржуазией, на самом деле творческое сотрудничество присутствует! Боюсь, что это как раз тот случай! - Геннадий Валентинович... На нашей бумаге подпись не Югашева, а Самого. Панкратову было немного не по себе оттого, что в решающий момент ему приходилось успокаивать босса. Или - Филин играл? Впрочем, все люди порой бывают похожи на детей: хотят слышать успокаивающие слова, хотя и сами их прекрасно помня г. Кажется, психологи называют это "сторонняя стимуляция". Когда твои собственные мысли высказывает кто-то еще, это кажется дополнительным доказательством твоей правоты. У всех бывают минуты слабости, особенно когда на кону такие деньги. Впрочем, жизни тоже Их жизни. - Вам ли не знать Систему? - спокойно произнес Панкратов. - Пока войдут в дела, пока инвентаризируют хозяйство... - Ты прав, Ильич. Хотя Сам ни о нас, ни об этом сраном "Точприборе" слыхом не слыхивал! Но если какая накладка... А тут еще гребаный Билл со своими бомбежками! "Лиса в законе"! Как подумаю, что такую ювелирную разработку похоронят неуемная активность не ко времени воскресшего Самого и предрождественские игры американского сексофониста-переростка! Заработал аппарат спецсвязи, подключенный к динамику: - Кадет вызывает Первого! - Первый на связи, - отозвался Панкратов. - Слушаю. - Мы подтянулись. Но тут непонятка какая-то! - Докладывай. - Убиты два моих человека. - Кем? - Неизвестно. На связь вышел некто Голик. - Голик? - Он так представился. Из Команды. - Дальше. - Когда мы подъехали, то обнаружили в "жигуленке", метрах в пятидесяти от проходной, связанного человека. Он назвался шофером Тимофеевым Сергеем Павловичем, посланным для загрузки бензина. - Ты можешь короче, Кадет? Какой бензин, какие бочки? - Здешний авторитет Демич крутит свой левый бизнес с кем-то из заводского начальства. Бензин продают втихую, минуя "Ренессанс" и, возможно, Козыря. - Кадет, мне нужна суть! - По словам Тимофеева, некто, братанского вида, остановил "зилок", вырубил его, шофера, в смысле, спеленал, оставил в "жигуленке", сам сел за руль и поехал через проходную. Прямо перед нами проехал, мы видели. Как только мне доложили об этом шофере в "Жигулях", я связался с Бутиком и Сеней, они были посланы патрулировать территорию завода, сообщил о непонятке и приказал разобраться. Связь неожиданно прервалась. Когда я повторил вызов, человек представился Голиком и назвал ключевое слово, действовавшее до семнадцати ноль-ноль: "Анри". Он сообщил, что мои люди, Бутик и Сеня, убиты тем самым братком, человеком Козыря, а он завалил уже этого братка. - Как Голик там оказался? - Он не пояснил. Связаться с вами не мог из-за повреждения его рации. Просил передать, что акция провалилась, Козырь жив, братва подтягивается по периметру к заводу... Сам он приступил к проведению запасного варианта. - Какого запасного варианта? - Он не пояснил. Сказал, вы поймете. - Или, наоборот, не пойму... - пробормотал Панкратов. - Повторите, я не Понял? - Это так. Думаю вслух. Вот что, Кадет. Пошли две машины за этим Голиком. Пусть доставят его ко мне. Задание понятно? - Так точно. - Вот и действуй. - Только... - Да? - Если этот человек не тот, за кого себя выдает? - Захвати его. Если начнет шуметь - убей. И привези мне труп. Командуй сам. - Есть. - Конец связи. - Конец связи. Панкратов вздохнул: - Час от часу... - В чем проблема? - быстро спросил Филин. - Голик и Сафронов находились в группе наблюдения. Несколько часов назад доложили, что начали преследование подозрительной машины: она маячила у центральной проходной. Вышли на городскую окружную, затем связь с ними прервалась. Через полтора часа мои люди из милиции сообщили: авто, на котором они ехали, под откосом, Сафронов мертв, Голик исчез. Исчезла сумка с оружием и препаратами для активного допроса. - Голика нашли? - Нет. Нашли автомобиль, который они преследовали. Без толку: он третий час числится в угоне. - Дела... Козырь действительно жив? - Филин, прищурившись, смотрел на Панкратова. - Проверить это невозможно. Хотя... Панкратов быстро вывел на экран своего компьютера схему завода и города; внизу, отдельными строками, высветились сообщения подвижных патрулей. - Ничего экстраординарного, - констатировал он. В это время зазвонил городской телефон, подключенный к шифровальному аппарату спецсвязи. Филин сдернул трубку: - Филин у телефона. - Это Демин, помощник губернатора. - Слушаю вас, Константин Лукич. - У нас тут нехорошие сигналы. - Поясните. - Звонили и из "Демократического альянса", и из "Яблока". - Лидеры демократов обеспокоены предстоящей сделкой? - Не совсем так. О сделке они ничего не знают. По информации для них на завод вылетела экспертная группа из Канады для зондирования возможностей сотрудничества. - Тогда в чем дело? - Кто-то сообщил им, что красно-коричневые готовят на "Точприборе" масштабную провокацию. По договоренности с военными. - Дичь! - Не совсем. Мой источник в штабе Национального движения сообщил, что они также обеспокоены. - А эти - чем? - Продажей национального достояния жидомасонам. - Идиоты! - Полностью с вами согласен. - Откуда у них эта информация? - Не могу знать. Вот только они, полагаю, уже обзванивают своих отставников, а отставники будут сигнализировать действующим офицерам УФСБ. Да и вообще... Перефразируя классика... Слухи - упрямая вещь. И в Службе безопасности начнут папочку шить. - Пусть шьют хоть две! Не успеют! - Хорошо, что на приеме информации сижу я. Губернатор сейчас в Совете Федерации, но кто-то из ретивцев может стукнуть... Филин слушал вполуха. Он думал, скоро и напряженно. - Вот что, Константин Лукич. На завтра нам не нужно никаких манифестаций и уличных шествий. Позвони Серебрякову в УВД, пусть опускает на город "Невод", "Капкан", "Полкан" - все, что захочет, но чтобы назавтра утром в Покровске все было чинно и благолепно. - Видите ли, уважаемый Геннадий Валентинович... - Демин, ты арифметику помнишь? - Хм... - Так вот. Складывать не нужно. Умножай. На три. - Если я вас правильно понял... - Ты меня правильно понял, Константин Лукич. В три раза. Или ты считаешь, что сумма... - Геннадий Валентинович, по телефону... - Это спецсвязь. Во-первых. А во-вторых, никому не возбраняется развлекаться математическими ребусами в свободное время. Ты меня хорошо понял? - Да. - Отлично. Вот завтра, после ознакомления экспертов с материалами, можно будет уже не беспокоиться ни о чем. И вам, и мне. До конца дней. - Я понял, Геннадий Валентинович. - А если понял, так расстарайся! Пусть Серебряков оставит во имя, так сказать, закона и порядка в городе свое независимое мышление! На сутки! - Если доложить губернатору... - Вот и докладывай! Бумагу с завитком Номера Первого он видел! Упорствовать, я думаю, не станет! Засиделся он в Покровске, хочет повыше взлететь, а когда в Москве гостишь, повыше ох как хочется! Упирай на сокрытые, но государственные интересы! Пусть строит Серебрякова, как Швейка! Ты все уразумел, Демин? - Так точно. - Ну что ты, Константин Лукич, по-военному? Ты давай изъясняйся казенно-суконным, и губернатор, и генерал твой милицейский этот язык лучше поймут. Но чтобы был результат. Лады? - Сделаем, Геннадий Валентинович. - Ну вот и хорошо. Отбой.
