Домашние правила - Джоди Линн Пиколт
3. Вероятность того, что один из давно вымерших динозавров пережил изъятие грунта и обитает под подвалом моего дома, крайне мала.
4. Даже если бы он выжил, то чем стал бы питаться?
– Скошенной травой, – сказал Тэо, когда я поделился с ним своими мыслями. – Вот так.
Одна из причин, почему мне нравится иметь синдром Аспергера, – это отсутствие у меня активного воображения. По мнению многих – учителей, школьных психологов из службы сопровождения и психиатров, – это большой недостаток. Для меня это благословение. Логическое мышление не позволяет тратить время на напрасные тревоги или надежды. Оно предохраняет от разочарований. Воображение, с другой стороны, только будоражит вас и заставляет переживать по поводу вещей, которые никогда не произойдут в реальности.
Вроде встречи с гадрозавром по пути в туалет в три часа ночи.
Две недели Тэо в ужасе просыпался посреди ночи, когда в комнате начинали шипеть батареи. Мама перепробовала все – от теплого молока перед сном до красочной схемы отопительной системы дома и дозы детского снотворного на ночь, чтобы Тэо отключился, – но он, как по часам, начинал кричать в полночь, выбегал из своей комнаты и будил нас обоих.
Я взрослел, это ясно, почему и сделал то, что сделал.
После того как мама уложила меня в кровать, я не заснул, а читал с фонариком под одеялом, пока она сама не легла спать. Потом я взял подушку, одеяло, спальный мешок и устроился под дверью комнаты Тэо. В ту ночь, когда он проснулся с криком и попытался кинуться к маме, чтобы разбудить ее, то споткнулся об меня.
Секунду поморгал глазами, пытаясь сообразить, снится ему это или нет.
– Иди обратно в кровать, – сказал я. – Тут нет никаких дурацких динозавров. – Могу сказать вам, он мне не поверил, тогда я добавил: – А если есть, тогда он сначала убьет меня, прежде чем доберется до тебя.
Это сработало. Тэо забрался в постель, и мы оба заснули. Утром мама нашла меня растянувшимся на полу в коридоре.
Она запаниковала. Решила, что у меня какой-то припадок, и начала трясти меня.
– Хватит, мама, – наконец проговорил я. – Со мной все в порядке!
– Что ты здесь делаешь?
– Я спал…
– В коридоре?
– Не в коридоре, – поправил ее я, – у двери комнаты Тэо.
– О, Джейкоб! Ты хотел, чтобы он чувствовал себя в безопасности, да? – Мама обняла меня и прижала к себе так крепко, что я подумал, у меня сейчас и правда случится какой-нибудь припадок. – Я знала, – бормотала она. – Знала! Все эти книги, эти идиоты-врачи со своими заявлениями, мол, дети с синдромом Аспергера не умеют сочувствовать… Ты любишь своего брата. Ты хотел защитить его.
Я позволил ей обнять себя, так как, видимо, она хотела это сделать. Было слышно, как Тэо в своей комнате заворочался в постели.
Сказанное мамой, формально говоря, было верным. То, что говорят врачи и пишут в книгах про аспи – мол, они не могут сопереживать чувствам других людей, – это полная чушь. Мы понимаем, когда кому-то больно; только это сказывается на нас иначе, чем на других людях. По-моему, это следующий этап эволюции: я не могу избавить вас от печали, так зачем мне замечать ее?
Вдобавок я спал под дверью Тэо не потому, что хотел защитить его, просто я устал от недельного недосыпа, ведь меня каждую ночь будил плач брата, и мне хотелось полноценно отдохнуть. Я преследовал свои цели.
Вы можете сказать, похожий мотив двигал мною и в случае с Джесс.
Оливер
Эмма хочет позвонить в «Американ эрлайнс» и потребовать, чтобы они задержали вылет рейса, но система связи с авиакомпанией полностью автоматизирована. Когда мы наконец связываемся с живым сотрудником, оказывается, что он находится в Шарлотте, Северная Каролина, и не имеет связи с аэропортом Бёрлингтона.
– Вот что, – говорю я ей. – Вы можете опередить его, если полетите напрямик в Сан-Франциско. Оттуда до Пало-Альто почти то же расстояние, что из аэропорта Сан-Хосе. – (Она смотрит поверх моего плеча на экран компьютера с найденной мною информацией о перелете.) – Учитывая долгую пересадку в Чикаго, которая предстоит Тэо, вы, как ни крути, окажетесь на месте раньше его.
Эмма подается вперед, и меня обдает запахом шампуня от ее волос. Она с надеждой скользит взглядом по информации о рейсе, а потом останавливается внизу, на цене.
– Тысяча восемьдесят долларов?! Это нелепо!
– Покупать билеты день в день недешево.
– Ну, мне это не по карману, – говорит Эмма.
Я щелкаю по плашке «Купить билет» и вру отчаянно:
– А мне в самый раз.
– Что вы делаете! Вы не можете платить за это…
– Поздно. – Я пожимаю плечами.
По правде говоря, в смысле финансов мое положение сейчас довольно шаткое. У меня всего один клиент, да и тот не может себе позволить оплату моих услуг, и, что еще хуже, я на это согласен. Разумеется, я пропустил в школе права лекцию о том, как высасывать кровь из своих клиентов, и теперь все свидетельствует о том, что я парень с обложки глянцевого журнала со статьей об адвокате, потерпевшем полный финансовый крах. Но в то же время, думаю, я могу продать свое седло – у меня есть одно очень красивое, английское, оно лежит в кладовке под пиццерией. К чему мне оно, когда у меня даже лошади нет.
– Добавлю эту сумму к счету, – говорю я, но мы оба знаем, что, скорее всего, этого не случится.
Эмма на мгновение закрывает глаза:
– Я не знаю, что сказать.
– Тогда просто помолчите.
– Вам не нужно было ввязываться в эту историю.
– Вам повезло, что на сегодня у меня был запланирован только разбор ящика с носками, – шучу я, но Эмма не смеется.
– Простите, – говорит она. – Просто… у меня никого больше нет.
Очень медленно и осознанно, чтобы Эмма не испугалась и не отдернула руку, я сплетаю свои пальцы с ее пальцами и сжимаю их со словами:
– У вас есть я.
Если бы я был по-настоящему хорошим человеком, то не стал бы подслушивать разговор Эммы с ее бывшим мужем.
Генри, это Эмма.
Нет, я не могу перезвонить позже. Речь идет о Тэо.
Он в порядке. То есть я думаю, что он в порядке. Он сбежал из дому.
Конечно, я это знаю. Он летит к тебе.
Да, в Калифорнию. Если ты не переехал куда-нибудь за последнее время.
Нет, извини. Это не было намеренное…
Не знаю я почему. Просто уехал.
Использовал мою кредитную карту. Слушай, давай поговорим об этом, когда я приеду?
Ох. Я разве не упомянула об этом?
Все идет хорошо, я приземлюсь раньше Тэо.
Будет неплохо, если ты встретишь нас в аэропорту. Мы оба летим «Американ эрлайнс».
Потом последовала пауза.
– Джейкоб? – ответила Эмма. – Нет, он не летит со мной.
Мы решили, что я проведу ночь в доме Хантов как взрослый старше двадцати пяти лет и буду присматривать за Джейкобом, пока Эмма тащит Тэо назад через всю
