Фридрих Незнанский - Кровная месть

— Я его простила.

   — Простила? — переспросил Сережа. — Значит, было за что прощать, да?

— Да, — кивнула Нина. — Он сам признался.

   — И ты его простила? — удивился Сережа. — Но почему? Что, всплыли старые чувства?

Нина покачала головой.

   — Нет, не чувства. Просто я вдруг поняла, что прощать во много раз труднее, чем казнить.

— И только поэтому? — не поверил Сергей.

— Да, — Нина помолчала. — Я избавилась от Бэби. Сережа согласно кивнул.

— Это точно. Но он не остался без хозяина.

— Кто? — не поняла Нина.

   — Твой Бэби, — сказал Сережа. — Он снова действует, но уже без тебя.

Нина глянула на него испуганно.

— О чем ты говоришь, Сережа? Сережа вздохнул.

   — Полчаса назад, — сказал он, — гражданин Соснов Вадим Сергеевич, депутат Верховного Совета, был убит на пороге собственного дома.

   — Как! — вскричала Нина. — Не может быть!.. Я же простила его!..

— Но Бэби не простил, — сказал Сережа.

   — Что за бред? — возмутилась Нина. — Ты сошел с ума, да?.. Какой еще Бэби?

   — Ты не понимаешь? — воскликнул Сережа возбужденно.— Ведь он оказался последним в списке Бэби! Сейчас, после этой истории на суде, ведь Бэби был просто обязан убить Соснова. Разве нет?

Нина ошеломленно кивнула.

   — Его убили, — произнесла она, — как будто это сделал Бэби?

   — Конечно!— воскликнул Сережа.— Теперь все, даже Турецкий, уверены, что это Бэби закончил свою работу. И убедить их в обратном будет просто невозможно, понимаешь?

   — Но я не могла этого сделать, — проговорила Нина. — В это время я ехала из ресторана домой. Охранник гаража видел меня около девяти.

   — Не надо оправдываться, — сказал Сережа.— Теперь уже до суда дело не дойдет в любом случае.

— Но за что его убили?

   — Ну, — сказал Сережа, — председателя комитета по законности и правопорядку всегда есть за что убить. Боюсь, подробностей мы уже никогда не узнаем.

   — И что мне делать? — спросила Нина. — Идти сдаваться?

   — Не сходи с ума, — сказал Сережа. — Теперь тебе надо уехать. Хватай под мышку свою лесбиянку, и дуйте подальше. Хоть в тот же Краснодар. Эти скоты будут тебя искать очень усиленно.

— Они и до сих пор искали меня, — напомнила Нина.

   — Не уверен, — возразил Сережа. — Похоже, они издалека выходили на убийство Соснова. Видимо, этих двоих тебе подставляли. Как бы они теперь тебя не вычислили по спискам присутствующих на суде.

— Неужели это возможно?

   — Конечно, — сказал Сережа. — Ведь по всему ты просто обязана знать Бэби, не так ли?

Нина кивнула.

   — Так что не будем дразнить гусей, — вздохнул Сережа. — Подожди пару дней, и отправляйтесь.

— А ты? — спросила Нина.

— Что — я? — чуть испуганно спросил Сережа.

— Ты с нами не поедешь? Сережа помолчал и спросил:

— А я тебе нужен?

   Нина улыбнулась. Этот самовлюбленный очкарик был полной противоположностью Ани Назаровой, но что-то общее в них все же было.

— Нужен, — призналась Нина.

— Правда? — чуть хрипло переспросил он.

   — Правда, — сказала Нина. — Ты же обещал быть моим верным оруженосцем! Кто же потащит за мной мои ящики с патронами?

Он улыбнулся, но очень неуверенно.

— Я бы очень хотел, — сказал он.

   — Тогда почему бы тебе не сказать об этом, — усмехнулась Нина.

   Сергей перевел дыхание, улыбнулся уже увереннее и сказал:

— Я бы сейчас чего-нибудь выпил...

   — Какая жалость, — рассмеялась Нина. — Я всю выпивку спрятала от Ани внизу. Впрочем, погоди-ка!..

   Она поднялась, отодвинула картину на стене и увидела дверцу домашнего сейфа. Она не открывала его с того самого времени, как въехала сюда. Цифровая комбинация была слишком проста, чтоб она ее забыла. Четыре поворота диска, и вот сейф открылся.

— Ничего себе, погребок, — удивился Сережа.

   — Шампанское,— объявила Нина, доставая бутыль.— Да смотри, какая большая.

— Тут и письмо, — сказал Сережа.

   — Письмо? — насторожилась Нина. — Я про него и забыла.

Сережа раскрыл конверт, достал бумагу и прочитал:

   — «Поздравляю с новосельем, желаю долгого счастья. Твой Феликс».

Нина вздохнула.

   — Я и не знала, что письмо от него. Думала, от фирмы, которая делала сейф. Это все?

   — Нет, — сказал Сережа взволнованно. — Тут приписка. «Это настоящий «Периньон».

— И все, — разочарованно протянула Нина.

   — Ты не понимаешь? — воскликнул Сережа. — Это же и есть ключ!

— Что — ключ? — не поняла Нина.

   — «Периньон»,— воскликнул Сергей.— Смотри, это специально выделено! Мы нашли его, Нина.

   — В самом деле? — произнесла Нина довольно спокойно. — Тогда у нас еще один повод для того, чтоб выпить, не так ли?

   Возбужденный Сережа глянул на нее с некоторым удивлением и покачал головой.

— Ну ты даешь!

   — Меня это всегда мало интересовало,— призналась Нина. — А ты, похоже, только об этом и думал все последнее время.

   — Ты не понимаешь, — возразил Сергей. — Они теперь у нас в руках!

— Принеси бокалы, — сказала Нина решительно. Сережа послушно принес бокалы, и Нина передала ему бутылку.

— Открывай.

Сережа открыл шампанское и разлил по бокалам.

   — Ну что, — сказала Нина, поднимая свой бокал. — За твой успех, Сережа.

   — Глупости, — сказал он. — За нас. Плевать я хотел на этот ключ, — добавил он решительно. — Просто я думал, что это избавит нас...

   — Довольно,— сказала Нина, прикрыв ему рот ладонью. — За нас так за нас.

   Они выпили, поставили бокалы и невольно потянулись друг к другу. Сережа обнял ее и поцеловал в губы, и Нина ответно обняла его.

— Ой, смотри! — воскликнул вдруг Сережа.

   Бумага с письмом Феликса уже потемнела, и различить на ней надпись было уже невозможно.

   — Вот и прекрасно, — улыбнулась Нина. — Значит, ее и не было.

— А мы есть, — Сережа снова обнял ее.

   Когда поздно ночью Аня заглянула в кабинет, то Сережа и Нина спали на диване обнявшись. Она поспешно вышла, закрыла дверь и заплакала.

57

   С утра, когда я явился в прокуратуру, настроение мое было весьма рассеянное. Об убийстве Соснова я уже знал, Грязнов поднял меня поздно вечером и отвез на Кутузовский, где проживал покойный депутат, чтобы самому убедиться в том, что наша история имела продолжение. Я смотрел на лужи крови в свете фонарей, разглядывал следы пуль на служебной машине и тяжело вздыхал. Мы еще не разобрались с убийством Чекалина и Тверитина, а тут еще это.

— Все уверены, что это опять Бэби, — говорил Грязнов.

— Кто — все?

— Наши эксперты из НТО, оперы и Шура Романова.

— Шура? — удивился я. — Она тоже в курсе?

   — Это не Бэби, Саша, — промолвил Грязнов тихо. — Его шлепнул кто-то другой. Бэби никогда не пользовался автоматом.

Я посмотрел на него угрюмо.

— Свидетелей нет?

— Откуда? — он махнул рукой.

— Ну работайте, — сказал я и отправился домой. Признаться, мне уже надоела вся эта круговерть вокруг Бэби, и я был просто счастлив оттого, что список завершен и наш неуловимый убийца должен заканчивать свою эпопею. О том, чтобы его поймать, уже и речи не было, тема Бэби в прокуратуре стала просто запретной. Я думал о том, что при моем непосредственном участии рождался новый миф, которому суждено было пережить наше поколение. Досадно было только, что «Народная совесть» уцелела со всеми своими генеральными планами на будущее, но мы уже успели понять, что это организация серьезного масштаба и наших совместных усилий в этом направлении явно не хватало.

   У меня уже скопилось немало дел, не связанных ни с «Совестью», ни с Бэби, и я безмятежно занимался ими, пока мне не позвонил дежурный и не связал с абонентом, который требовал следователя, занятого делом Бэби. Я, конечно, поморщился, но отказаться от разговора не посмел.

   — Алло, — услышал я возбужденный женский голос, — с кем я говорю?

   — Следователь по особо важным делам Турецкий Александр Борисович, — представился я чинно, чтобы произвести впечатление.

   — Здравствуйте, — сказала женщина. — Я хочу вам сказать, что я знаю, кто такая Бэби... Да-да, не перебивайте меня. Это Нина Шимова, проживающая сейчас в Строгине, по этому адресу...

   Я немедленно нажал кнопку вызова в своем столе — это был сигнал, чтоб мой разговор зафиксировали и одновременно выяснили, откуда говорит эта женщина, а сам сказал:

   — Я понимаю направление ваших мыслей, дорогая... Кстати, а с кем я говорю?

   — Это неважно, — буркнула она сердито, но тут же представилась: — Меня зовут Анна Назарова. Я говорю правду.

   — Дорогая Аня, — сказал я, — но ведь вы должны знать, что все это время Нина Шимова была за границей...

   — Ничего она не была, — надрывно выкрикнула Аня. — Все это время мы жили на «Полежаевской», где Лешу Дуганова убили потом. К ней Феликс ходил, козел старый. Потом он нас на Юго-запад переселил, там еще кого-то убили. Теперь-то я знаю, это все она!.. Она сама призналась.