За грехи отцов - Анна Блейк
– Любишь огонь?
Взгляд вниз, в сторону (на рисунок) и в окно.
– Я хочу рассмотреть его. Позволишь?
Опять счет до двадцати. Карлин встал, подошел к стене и присмотрелся. Судя по всему, нарисовано давно. Цвет поблёк, пламя приняло сероватый оттенок. Он надеялся, что в огне разглядит скрытые символы, но нет. Просто чистый огонь. Он обернулся, чтобы задать какой-то еще вопрос, но замер на месте: Лили смотрела прямо ему в глаза. И он не смог бы подобрать слов, чтобы описать этот взгляд. Он видел много безумцев. Множество людей, впавших в психоз, страдавших бредовым расстройством, людей, живущих в своем мире и не контактирующих с реальностью. Но у них глаза были более человечны, чем у этой женщины, все так же спокойно и невозмутимо сидящей на постели. На какое-то мгновение Карлину показалось, что в ее глаза сверкнули янтарем.
– Я не буду его трогать, – успокоил Марк размеренным тоном. – Просто хотел рассмотреть. Оно прекрасно.
Лили глаз не отвела, но выражение их смягчилось.
– Пламя – это жизнь.
Она слегка нахмурилась.
– Пламя способно очистить все, – пошел ва-банк Марк. Он медленно вернулся на свое место, стараясь не терять контакт с пациенткой, которая теперь внимательно его слушала. – Но оно способно и убить. – Снова нахмурилась. – Я люблю пламя.
На ее губах появилась чуть заметная, пожалуй, даже потусторонняя улыбка. Лили подняла тонкую руку в ожогах и провела по волосам жестом, не лишенным кокетства. Наклонила голову набок.
– Скажи, ты давно видела брата?
Жизнь из ее глаз утекла, но через мгновение вспыхнула вновь. Губы изогнулись так, будто она хотела что-то сказать, но с них не сорвалось ни звука. Марк наконец сел. Их глаза оказались на одном уровне. Находясь в двух метрах от нее, он не нарушал ее личных границ, но мог рассмотреть ее в мельчайших деталях. Кажется, он даже видел, как нервно пульсирует жилка у нее на шее.
– Мне очень нужно поговорить с твоим братом. Его зовут Альберт, так?
Лили медленно развернулась к стене. Протянула руку. И внезапно легла на кровать, будто для того, чтобы Марк мог увидеть до этого момента загороженный рисунок. Обычный карандаш. Старая работа. Какая-то комната. Посреди нее стул, на котором в странной позе двое. Мужчина болезненно откинулся на спинку стула, из его груди на уровне сердца торчит нож. Сверху на нем девушка. Рядом пририсован член так, будто его отрезали. На переднем плане сидит мальчик.
– Он видел, как ты это сделала? – негромко спросил Марк, слегка оглушенный увиденным. Он понимал, что этот незатейливый, неталантливый рисунок будет преследовать его во снах в ближайшее время. Как преследовали детали расследований каждый раз, когда он подпускал их слишком близко.
Лили сдержанно кивнула и снова села.
– Ты любишь его?
Снова кивок.
– Ты поможешь мне его найти?
Отрицательный жест.
– Он знает, что с тобой сделали?
Кивок.
– Он пытается тебе помочь? – Да. – Может, он хочет помочь кому-то еще? – Молчание.
Лили явно устала от контакта. Она улеглась на постель, спряталась под покрывалом и закрыла глаза, показывая, что диалог закончен. Взгляд Марка невольно вернулся к рисунку со сценой, когда Лили Куге убила своего отчима. Бывшего мужа Катарины, чье имя Карлин пока не выяснил. Он вышел из палаты, на ходу доставая телефон, но написать Грину не успел.
Эльза как раз выходила из соседней палаты с тонкой папкой в руках. Доктор выглядела уставшей. На вид ей можно было дать лет тридцать пять – сорок. Невысокая, худая, с тонким, слегка анорексичным лицом, не лишенным природной магии, большими зелеными глазами и черными волосами, которые мягкими волнами ложились врачу на плечи. Она выглядела так, будто в прошлом работала фотомоделью или танцевала. Величавая осанка, неторопливые жесты. Но красота не могла обмануть, ум женщины выдавали глаза.
– Поговорили? – улыбнулась она.
Карлин, оглушенный «диалогом» с Лили, на улыбку ответить не смог. Хотя в другой ситуации не преминул бы воспользоваться моментом и пригласить красивую женщину на чашечку кофе. Просто кофе и ничего лишнего. Ему не хватало общения на равных с людьми, которые не имеют никакого отношения к расследованию и вообще полиции. Но вместо этого он сказал то, что поставило крест на любом сближении:
– Мне нужны контакты Альберта Куге. Все, что у вас есть.
– Альберта Куге? – удивилась Эльза. – Зачем?
– Простите, я не могу вам сказать.
Зеленые глаза женщины остановились на его лице. Он не прочитал в них ни неодобрения, ни каких-либо эмоций.
– Я поручу ассистенту выдать вам все, что у нас есть. Но могу обещать только телефон.
– Телефон меня вполне устроит.
Эльза скользнула по Карлину внимательным взглядом, но больше ничего не сказала. Она молча направилась к своему кабинету, а Марк к стойке администратора. Он чувствовал себя так, будто работал несколько дней без сна и отдыха. Безмолвный диалог с Лили Куге добил его. А рисунок привел в замешательство. В дипломате он держал историю болезни, в которую еще предстояло погрузиться. Часы стремились к восьми вечера. Он мечтал только о душе, горячем ужине и теплой одинокой постели. Марк устало провел пальцами по переносице, по волосам. С трудом распрямил плечи и, нацепив на лицо дежурное выражение, приблизился к администратору.
– Мне нужны контакты Альберта Куге.
– Конечно, доктор Карлин.
Девушка закопалась в бумагах, а профайлер задумался. Он вынырнул из себя, когда медсестра тронула его за рукав пиджака. С трудом сосредоточившись на ее лице, Карлин выдавил из себя улыбку, зная, что искренней она все равно не получится.
– У нас есть только телефон, – виновато проговорила девушка. – Я посмотрела везде, где смогла, но в документах Лили Куге никаких подробностей нет. Есть адрес ее матери, но, боюсь, она вам ничем не поможет. А по брату – только телефон. Ну и мы звонили ему лишь однажды, давно. Не знаю, актуален он или нет.
– Перепишите все, что есть.
– И адрес?
– И адрес.
В текущей ситуации даже самый старый адрес имеет значение. Девушка передала Марку бумажку, которую он тут же перепечатал и отправил Грину, зная, что тот запустит поиск.
«К. исчезла», – пришел мгновенный ответ. Марк нахмурился. Кто бы сомневался, что они окажутся на шаг позади?
9. Альберт
Пятница, вечер
Городская психиатрическая больница
Альберт следил из своей машины за доктором Марком Карлином, который стремительно сбежал со ступенек перед главным входом в психиатрическую больницу и направился к черному длинному автомобилю, стоявшему
