Элизабет Джордж - Верь в мою ложь
— Ну, ты… Мы в этом заодно, старушка. — И прежде чем Манетт успела что-то сказать, он выскочил из машины, обошёл её и открыл дверцу для Манетт. — Давай поскорее дёрнем льва за усы, пока не растеряли храбрость. Если дело пойдёт совсем плохо, мы можем позвонить твоей сестре и попросить её отвлечь страшного зверя.
Манетт хихикнула. Фредди отлично знал её родных, разве не так? Конечно, знал. Он ведь был членом их семьи почти половину своей жизни. И Манетт вдруг неожиданно для самой себя сказала:
— А какого чёрта мы вообще развелись, Фредди?
— Ну, насколько я помню, кто-то постоянно забывал завинчивать колпачок на тюбике с зубной пастой, — беспечно ответил он.
Они не стали стучать в дверь, потому что та была не заперта, и просто вошли в длинный прямоугольный холл, где царил осенний холод, говоривший о том, что пора уже и разжигать огонь в гигантском камине. Манетт выкрикнула приветствие, и звук её голоса, казалось, породил эхо в холодной пустоте. Фредди тоже дал о себе знать, громко произнося имена Бернарда и Валери.
Откликнулась на их зов Валери. Они услышали её шаги в коридоре наверху. Через мгновение она уже спустилась вниз. Улыбаясь, Валери сказала:
— Какой приятный сюрприз! Рада видеть вас вместе.
Последние слова она произнесла так, словно ожидала услышать объявление о счастливом воссоединении пары. «Ну, такое вряд ли возможно», — подумала Манетт. Её мать ведь не знала о последних приключениях Фредди и о его чрезвычайно успешных поисках подходящих дам в Интернете.
Впрочем, предположение Валери Манетт сочла чрезвычайно удобным для данного момента. Она взяла бывшего мужа за руку и сказала с напускной скромностью:
— Мы надеялись поговорить с тобой и папой. Он дома?
Валери, похоже, это доставило немалое удовольствие. Она сказала:
— Как это мило… Да, должен быть дома. Подождите, попробую его отыскать. Фредди, дорогой, ты не разожжёшь огонь? Мы можем посидеть здесь, или вы предпочтёте…
— Здесь очень хорошо, — поспешно сказала Манетт. Она слегка сжала пальцы Фредди и кокетливо посмотрела на него: — Ведь так, Фредди?
Тот тут же порозовел, чего и хотела Манетт, поскольку это выглядело очень мило и намекающе. Когда Валери вышла из холла, он сказал:
— Ну, ты даёшь, старушка!
А Манетт ответила:
— Спасибо, что подыграл. — И, быстро подняв его руку, запечатлела на ней нежный поцелуй. — Ты славный парень. Давай займёмся огнём. Проверь, открыта ли вытяжка.
К тому времени, когда Валери вернулась с Бернардом, в камине ревел огонь, а Манетт и Фредди стояли перед ним, греясь. По выражению лиц родителей Манетт сразу поняла, что те успели уже коротко переговорить о том, зачем бы могли явиться их дочь и Фредди. И Бернард, и Валери явно были полны ожиданий. Оба они просто обожали Фредди с того самого дня, когда Манетт впервые представила его им.
Бернард предложил кофе. Валери предложила сухие печенья, шоколадный торт и бисквиты — все из пекарни в Уиндермире. Манетт и Фредди вежливо отказались.
— Давайте-ка сядем, — предложила Манетт и подтолкнула Фредди к одному из диванчиков, стоявших перпендикулярно к камину.
Её родители сели напротив. Причём оба они, что было интересно, уселись так, словно готовы были вскочить и убежать в любое мгновение. То ли опасались каких-то провокаций, то ли собирались рвануть за бутылкой шампанского. «Надежда умирает последней, — подумала Манетт, — когда дело касается того, что люди считают в принципе возможным».
Она вопросительно произнесла:
— Фредди?
Это было сигналом к тому, чтобы схватить быка за рога.
Фредди заговорил, переводя взгляд с её отца на мать и обратно:
— Бернард, Валери… это касается Яна и финансовых дел.
В глазах Бернарда вспыхнула тревога. Он бросил взгляд на жену, как бы заподозрив её в том, что она участвует в заговоре вместе с дочерью, но Валери просто смотрела на Фредди с любопытством, ничего не говоря и явно ожидая продолжения. Манетт не знала, заметил ли это Фредди. Да это было и не особенно важно, потому что он принялся выкладывать всё как есть.
— Я понимаю, что вопрос не из лёгких, но мы должны разобраться с ежемесячными выплатами Миньон и заметно их сократить. А лучше — прекратить вообще. И мы должны наконец разобраться с этой историей с Вивьен Талли. Речь о тех суммах, которые уходят в Арнсайд-хаус, и на счёт Миньон, и на счёт Вивьен… Мне, конечно, приятно думать, что у «Файрклог индастриз» денег просто море, но, по правде говоря, если собрать все, включая стоимость садов для детей здесь, мы можем плохо кончить. И скорее рано, чем поздно.
«Да, — подумала Манетт, — это всё тот же старый добрый Фредди. Он был таким же пылким и правдивым и таким же простодушным и бесхитростным». В такой ситуации её отец просто не мог заявить, что все эти утечки денег не касаются Фредди. Тот ведь не обвинял его в чём бы то ни было. И никого это на самом деле не касалось больше, чем Фредди, который тщательно разбирался во всех финансовых потоках после смерти Яна.
Манетт ждала, что ответит отец. Фредди тоже ждал. И Валери. Огонь потрескивал и шипел; одно из поленьев упало на решётку, выгорев снизу. Бернард воспользовался этим, чтобы выиграть время. Он встал, взял щипцы и щётку и аккуратно вернул полено на место, пока трое остальных наблюдали за ним.
Когда он вернулся на место, Валери сказала:
— Расскажи-ка мне о деньгах, что переводятся Вивьен Талли, Фредди.
Но, говоря это, она внимательно смотрела на мужа.
Фредди вежливо ответил:
— Ну, это выглядит довольно любопытно. Ясно, что деньги перечисляются в течение многих лет, и суммы постоянно возрастают. Я извлёк ещё не всю документацию из компьютера Яна, но из того, что я уже собрал, видно, что вроде бы на её имя через банк была переведена очень крупная сумма несколько лет назад, потом был перерыв в несколько лет, когда она ничего не получала, а потом начались ежемесячные переводы.
— И когда это началось? — ровным тоном спросила Валери.
— Примерно восемь с половиной лет назад. Конечно, насколько я знаю, она заседает в правлении фонда, и…
— Бернард?.. — Валери повернулась к мужу и произнесла его имя, в то время как Фредди продолжал:
— Но это ведь не должно оплачиваться, как и во всех благотворительных фондах, разве что в случаях возмещения каких-то расходов, конечно. Но она тем не менее получает большие суммы. Ну, может быть, конечно, — тут он хихикнул, и Манетт захотелось расцеловать его за истинную невинность его смешка, — она каждый вечер ужинает с потенциальными инвесторами, причём в очень дорогих ресторанах. В общем, это не тот случай, когда…
— Я уже поняла в целом, — перебила его Валери. — Ты ведь тоже понял, Бернард? Или суть ситуации до тебя всё ещё не дошла?
Бернард смотрел на Манетт. Конечно, ему хотелось знать, что именно она рассказала Фредди и какую игру они затеяли с ним здесь и сейчас. И наверняка он чувствовал себя преданным. То, что отец говорил дочери накануне, он говорил доверительно. Но ведь если бы он рассказал ей всю правду, думала Манетт, она могла бы и оставить его откровения при себе. Но он этого не сделал, разве не так? Он рассказал ровно столько, чтобы успокоить её в тот момент; по крайней мере, ему так казалось.
Бернард решил воспользоваться прежним объяснением и сказал:
— Я понятия не имею, почему Вивьен перечислялись деньги. Может быть, Ян чувствовал, что должен это делать… — Он запнулся, ища подходящую причину. — Возможно, он хотел таким образом защитить меня?
— От чего именно защитить? — спросила Валери. — Насколько я припоминаю, эта Вивьен приняла предложение занять более высокую должность в какой-то лондонской фирме. Её не увольняли. Или всё-таки уволили? Тут есть что-то такое, чего я не знаю? — Она повернулась к Фредди: — О какой конкретно сумме мы говорим?
Фредди назвал сумму и банк, через который осуществлялись переводы. Рот Валери сам собой открылся. Манетт увидела её белые зубы, которые тут же нервно сжались. Валери пристально посмотрела на Бернарда. Тот отвернулся.
— И как бы ты хотел всё это интерпретировать, Бернард? — спросила она.
Бернард промолчал.
— Видимо, мне следует предположить, — продолжила Валери, — что эта женщина чем-то шантажировала Яна? Может быть, он занимался махинациями со счетами, а она как-то узнала об этом, и, чтобы продолжить жульничать, он стал ей платить? Или, может быть, она обещала ему молчать и ничего не рассказывать Найэм о его сексуальных отклонениях, пока он ей платит? Хотя в таком случае непонятно, почему он продолжал платежи после того, как ушёл от Найэм к Кавеху, ведь так, милый? Так что лучше вернёмся к первой идее. Фредди, ты нашёл какие-то признаки того, что Ян жульничал со счетами?
— Ну, если только считать жульничеством увеличение выплат Миньон. Но в остальном — ничего подобного.
