Анатолий Семенов - Преступление не будет раскрыто

Конечно же, сразу спросила о тебе. Обратилась к старым преподавателям в надежде, что кто-нибудь из них тебя помнит. Меня подняли на смех. Посоветовали прогуляться в пионерскую комнату. Там, в пионерской комнате, я и увидела твой портрет под стеклом и в рамке при всех регалиях и званиях. Не скрою, была так потрясена, что чуть не разрыдалась, как тогда на берегу Ангары, когда ты вытащил меня из воды. Я ушла домой и плакала весь день и весь вечер, и вот, вызнав разными путями твой домашний адрес, пишу со слезами на глазах. Не знаю, что такое на меня навалилось, но слезы текут и текут. Может быть от радости, что ты, побывав в такой передряге, остался живой. Может от чего другого.

Говорят, что ты уехал из Зорино насовсем, что учишься в политехническом институте. Если не возражаешь, можем встретиться в Иркутске. Теперь я снова живу в общежитии. Найдёшь меня легко, если захочешь, конечно. Но мне очень хочется посмотреть на тебя, поговорить, вспомнить вместе бабусю из Ольховки, которая угощала нас вкусным клубничным вареньем и рассказывала страшные истории у костра. Все дни и ночи, проведённые с тобой на Ангаре, я помню до мельчайших подробностей. Хочу проверить, помнишь ли хоть что-нибудь ты? Но, к сожалению, встретиться сможем только осенью, когда начнётся новый учебный год. Раньше я не смогу приехать в Иркутск, так как до июня буду жить в Зорино, а потом летние каникулы проведу в Красноярске у своих родителей. До свидания.

Письмо было написано два месяца назад. Два месяца Марина носила его в сумочке, не решаясь бросить в почтовый ящик. Наконец, решилась. Олег получил его в конце апреля, когда наступили удивительно тёплые погожие дни и распустилась верба.

Он сел с письмом на кровать и снова внимательно перечитал его. Почувствовал, как изнутри неудержимо наплывает мучительно-счастливое состояние. Точно такое же, какое испытал когда-то на берегу Ангары, будучи влюблённым по уши в Марину. Аккуратно свернул письмо, вложил в конверт и спрятал в тумбочке. Тут же стал собираться в дорогу. Побросав в сумку всё необходимое, побежал на автовокзал узнать расписание автобусов. Потом — в институт. Декана на месте не оказалось. Разыскал Добровольского на кафедре математики.

— Петрович, умоляю тебя, помоги!

— Что случилось?

— Надо срочно уехать, а декана не могу найти.

— Куда уехать?

— В село Зорино.

— На родину, что ли?

— Да. На родину…

— Случилось что-нибудь? — Добровльский уже собрался выразить соболезнование.

— Да ничего особенного не случилось. Никто не умер. Но очень нужно. Срочно!

— А чем я могу помочь?

— Но что мне делать? Декана нет, отпроситься не у кого, и автобус через два часа. Посоветуй как быть.

— На вот тебе лист бумаги. Пиши быстренько заявление на имя декана с просьбой отпустить на несколько дней в село Зорино по личным обстоятельствам. А я передам ему. Объясню обстановку. Мол так и так. Надо было срочно уехать к родным. Опаздывал на автобус. Но что случилось-то?

— Потом, Петрович, потом, — сказал Олег, наскоро сочиняя заявление. — Когда вернусь, все расскажу.

XXXII

Отправив письмо, Марина пошла посмотреть дом, где жил Олег. На её счастье дед Илларион сидел на лавочке, греясь на солнце. Издали его можно было принять за огородное чучело — настолько он был смешон в залатанной длиннополой шубе, в старой кожаной шапке-ушанке с поднятыми кверху и торчащими в разные стороны ушами, на концах которой болтались длинные завязки. Серые валенки на нём были новые и неимоверно высокие — голяшки выше колен. Опираясь на трость, старик наблюдал за двумя пёстрыми петухами, которые угрожающе вытянули друг перед другом шеи и, то поднимая; то опуская головы, не решались начинать бой.

Марина подошла к нему с некоторой опаской и поздоровалась.

— Здорово, — приятельски ответил дед и пожевал беззубым ртом. Кудлатая с сильной проседью борода оттопырилась и зашевелилась.

— Осинцевы, кажется, здесь живут? — спросила Марина.

— Здесь.

— Я ищу дедушку Иллариона Васильевича.

— Я дедушка Илларион Васильевич.

— Извините, я хотела у вас спросить… — Марина покраснела.

— Не стесняйся. Спрашивай.

— Олег Павлович…

— Хватилась! Альки давно тут нет.

— Я знаю, что его тут нет. Но он вам хоть пишет?

— Пишет.

— Какие последние новости? Не женился ещё?

— Не, не женился. Ему вредно жениться.

— Почему?

— Здоровье слабое.

— Это у него-то здоровье слабое? — хмыкнула Марина.

— Слабак, — сказал дед. — Воевать, может, и силён, а с бабами слабак. Не в меня пошёл. Я в молодости бывало…

— А он приезжает к вам?

— Приезжает. А как же. В прошлом годе приезжал.

— А когда? В какое время?

— В прошлом годе, однако, не то на Успеньев день, или на Ильин ли день приезжал. Гутя! — вдруг крикнул старик, обращаясь к женщине, которая, распахнув настежь створки окна, протирала стекла. — Когда Алька в прошлом году приезжал?

Августа Петровна высунулась из окна.

— Точно не помню, дядя Ларион, — ответила она. — По-моему, в конце августа. Вы насчёт Олега пришли?

— Я хотела разузнать кое-что о нём. Поподробнее. Мы давно знакомы, но в последние годы не виделись.

— Заходите в дом.

— Не помешаю?

— Я как раз заканчиваю. Последнее стекло вот протру и все. Слава Богу, навела маленько порядок к празднику. Заходите, пожалуйста.

Марина вошла в дом. Августа Петровна вскипятила чайник. Поставила на стол варенье. Они сидели, пили чай и разговаривали часа три.

Было это за неделю до Первомая. А за два дня до праздника у Марины было уже, как говорится, чемоданное настроение. Собиралась ехать в Красноярск, чтобы отпраздновать Первомай там со своими близкими. Она работала в первую смену и около часу дня проводила последний урок, когда увидела в окно подошедший автобус. Со второго этажа школы вся площадь как на ладони. И пассажиров, которые выходили из автобуса, видно очень хорошо. Вдруг Марина отпрянула от окна. В сильном волнении подошла к столу. Чтобы скрыть волнение, стала бесцельно листать классный журнал. Но ученики всё-таки обратили внимание на резкую перемену в ней. И кое-кто даже заглянул в окно. Но на площади кроме автобуса и пассажиров, которые расходились в разные стороны, ничего интересного.

Марина взглянула на часы. До конца урока оставалось пять минут. Она закрыла журнал и сказала:

— Урок окончен. Выходите по одному. Только, пожалуйста, тихо.

Но где там!

— Ура! — закричали ребятишки, вскакивая со своих мест. Каждый хотел первым выскочить на улицу, на солнышко.

Марина из школы пошла не домой, а в детский сад, где Августа Петровна работала воспитательницей. Был как раз тихий час. Дети легли в кроватки после обеда. И Августа Петровна по просьбе Марины сбегала домой на минутку.

Олег только что умылся с дороги. Вытирал лицо полотенцем. Чувствовалось, что возбуждён. Радость и счастье написаны были на его лице. Тепло поздоровались.

— Давненько не виделись, — сказала Августа Петровна и добавила с загадочной улыбкой: — А тут о тебе, между прочим, справлялись недавно. Догадываешься кто?

— Очень интересно, — кто это обо мне мог справляться? — Олег и без того был взволнован, а тут и вовсе как шальной стал. Кое-как вдел петельку полотенца на крючок.

— Зна-аешь кто справлялся. — Августа Петровна расплылась в улыбке. — Иначе бы не приехал. Дней пять тому назад она была здесь. Наговорились мы всласть. Умница. Красавица. Все при ней. Прямо дух захватывает, когда представлю вас мужем и женой.

— У меня сёдни нос зуделся, — сказал дед, намекая на выпивку. — С самого утра.

— С утра говоришь? — весело сказал Олег и подмигнул Августе Петровне. — С утра — не в счёт. Это к ненастью, дед.

— Если такие девахи будут приходить сюда, какая намедни была, то уж точно — жди затяжного ненастья. — Дед сидел на своём топчане. Оттопыривал бороду и шевелил тонкими губами. В ясных карих глазах его сверкнул озорной огонёк. — Ишо раз придёт, и заненастьит твоя жись. Как пить дать. Гляди, как бы опять не повезли на ероплане в ентот самый… в госпиталь.

— Все может быть дед. Как говорит один мой знакомый: пути Господни неисповедимы.

Августа Петровна пошла в свою комнату и поманила Олега пальцем. Олег пошёл следом. Августа Петровна с таинственно-интригующим видом стояла посреди комнаты.

— Она ждёт тебя в берёзовой роще. На опушке возле большой поляны. Знаешь где?

— Знаю.

— От всей души желаю вам счастья. … Берёзовая роща — любимое место отдыха зоринцев. Олег бежал туда как ошалелый. Когда выскочил на поляну, услышал окрик:

— Олег!

Обернулся. Увидел Марину и побежал к ней, протянув вперёд руки. Она бросилась ему навстречу. Они обнялись. Марина зарыдала. Олег прижал её к себе крепко-крепко и стал целовать.