Анна и Сергей Литвиновы - Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник)
Борис Андреич скривился: «Да как-то неловко стало сразу бухнуть: я, мол, твой отец…» – «Целую историю придумали про армейскую дружбу…» – «Но ты представляешь: я увидел взрослую милую женщину, тебя то есть, – и у меня язык просто не повернулся признаться. Взять вдруг и сказать, что я – твой отец. Еще слова надо найти, чтобы объяснить, почему меня все не было, не было – тридцать лет подряд! – а теперь вдруг, здрасьте, я появился? Да ты бы меня, наверно, прокляла! Выгнала бы и велела больше не появляться!» – «Может, так оно и было б», – ответила она задумчиво. «Вот и я подумал! И смалодушничал. Не признался сразу. Решил: потом как-нибудь тебе расскажу. Придет время, я к тебе привыкну – и признаюсь. Ну вот: время и пришло». – «И все равно, – сказала тогда Вика задумчиво, – вы мне не сами признались, а ваша жена, Тамара, мне обо всем рассказала». – «Но ты прости меня, Вика, – покаянно произнес Борис Андреевич, и Вика с радостью тогда отметила, что никогда еще не видела его таким приниженным. – За все прости. И за то, что оставил тебя, и за то, что не признался сразу, что ты моя дочь. Прощаешь?» – «Бог простит», – сказала она, впервые в жизни ощущая свою власть над мужчиной. «Нет, ты скажи, что ты – простила». – «Да, – вздохнула она, – конечно же: прощаю».
И тогда она снова расплакалась, и Борис Андреевич, впервые в жизни, обнял ее – нежно, по-отцовски – и легонько похлопывал ее по плечам и бормотал: «Ну-ну, детка, ну-ну…» – и вытирал ей слезы бумажными носовыми платочками. А после, когда она наконец успокоилась и собрала с капота еду, а он снова сел за руль и она устроилась рядом, Вика чувствовала себя легко, а он шутил и по-старомодному, словно за барышней, ухаживал за ней. И часа через три они уже были в Барыкино, и бабка разахалась, и они, все трое, уселись за стол, и отец даже пил самогон – как он уверял, впервые в жизни. А потом Борис Андреич с бабкой, которая обычно становилась очень живой и бойкой от самогона, пошли к старику Иогансену договариваться насчет рыбалки и условились с ним поехать завтра, еще до света, сперва на отцовской машине, сколько смогут по бездорожью, а после пехом.
Спать тогда легли все трое в одной комнате – потому что других в избе не было, и Борису Андреевичу выделили лучшее место – на панцирной кровати с шишечками. И Вика впервые за несколько дней хорошо спала, а когда наутро проснулась, солнце стояло уже высоко, а кровать, где отдыхал отец, была давно пуста, и даже чайник, из которого он пил кофе, успел остыть. А к полудню явились они со стариком Иогансеном и, гордые, притащили целое ведро рыбы – и Вика взялась ее чистить, а бабка все ахала: да сколько ж вы наловили! Вика спросила, откуда столько, а отец захохотал: «Это у старика снасть хорошая!» – и Иогансену подмигивал (тот в предчувствии еды и выпивки тут же крутился), и чувствовалось, что между ними, двумя мужчинами, появилась какая-то общая веселая тайна. А потом они снова сидели за столом, хлебали уху и пили, и Борис Андреич сказал, что уезжать не хочется, и позвонил по мобильному своему заместителю Инкову и сказал, чтобы в понедельник обходились без него. И они снова спали в одной комнате в душной избе, а спозаранок отец с Иогансеном опять отправились на рыбалку, а Вика все утро проговорила с бабкой, и они обе плакали.
В обратный путь пустились только под вечер, и на прощание отец оставил бабке много денег, а они домой повезли свежевыловленную рыбу – в полиэтиленовом мешке, наполненном водой. Вернулись они в особняк уже за полночь – и эти три дня, целиком напролет проведенные Викой вместе с Хозяином, были для нее самыми счастливыми и оказались самым лучшим украшением ее внутренней копилки, где располагались реальные случаи из ее жизни и мечтания. Больше ничего подобного никогда не повторилось, а вскоре на отца произвели покушение, а потом – убили…
…Вот так, незаметно, за грезами, Вика и мясо потушила к ужину. Скоро подавать на стол. Подавать и радоваться – потому что все те, кому она прислуживает, на самом деле – ей ровня. Они – такие же, как она; и Денис – ей брат, и скоро все об этом узнают.
В то же самое время.
Валерий Петрович
Оставшись в одиночестве, Валерий Петрович выудил из кармана мобильник и набрал номер. Он звонил полковнику Ибрагимову.
– Добрый день, Олег Николаевич, – сказал он, когда соединение установилось. – Ходасевич тебя травмирует.
– Добрый-добрый, – проворчал тот.
– Хотелось бы узнать, что нового по моему дельцу.
– А-а, частный сыск в разгаре! – поддел Ибрагимов. – Товарищ полковник увлечен небольшой халтуркой…
– Халтурка не халтурка, а тебе же одной головной болью меньше, когда я это дело размотаю.
– Ладно, имеются у меня для тебя новости. Есть заключение экспертизы. Как раз сегодня переслали. Так что пляши.
– Что пишут?
– Подъезжай, прочитаешь.
– Ты лучше зачти мне быстренько.
– Ты же знаешь, Петрович, не положено. Гриф тут стоит.
– У меня времени нет ни минуты. Я тебя прошу: перескажи хотя бы своими словами. С меня, как дело закончу, – ресторан.
– Ресторан, говоришь?.. Ох, Валера, ты и мертвого уговоришь. Ладно, слушай.
Ибрагимов на другом конце провода зашелестел бумажками.
– В двух словах: в заключении речь идет о том, какого рода начинка использовалась в первом и во втором инциденте. Ты меня понимаешь?
– Естественно.
Разговор шел по открытой сети, поэтому Ибрагимов тщательно избегал пользоваться словами «взрывчатка», «взрыв», «убийство» и тому подобными. Почти наверняка линия прослушивалась, и компьютер прослушки автоматически давал команду на запись разговора при произнесении кодовых слов вроде «тротил», «теракт» или «мина». Впрочем, полковника Ибрагимова его же коллеги могли писать и безо всяких кодовых слов – просто профилактически. Поэтому и изъяснялся тот эвфемизмами.
– Так вот, – продолжил Ибрагимов, – в обоих случаях с участием твоего жмурика использовалась одна и та же, э-э, субстанция. Однако способ установки изделий в том и другом инциденте был разный. Когда товарищ Конышев подвергся атаке первый раз – удачно для него, неудачно для негодяев, – игрушка была установлена непосредственно в кабине его автомобиля, под креслом водителя. Ее мощность составила около двухсот грамм в эквиваленте. Машинка в тот первый раз была подключена к цепи сигнализации и, э-э, включилась при ее срабатывании. Во втором же случае, когда предприятие увенчалось для негодяев успехом, инсургенты установили хлопушку прямо на дороге. Там, если ты помнишь, грунтовая дорожка, – пояснил Ибрагимов. – Штуку на дороге закопали, но не глубоко, всего лишь сантиметров на тридцать – по сути, просто песочком сверху присыпали…
– Помню-помню, – откликнулся Ходасевич.
– Мощность штучки составляла уже, однако, килограммов пять в эквиваленте. Чпокнула она будь здоров; привели ее в действие при помощи дистанционного управления – видимо, сотового телефона. Вероятно, негодяй прятался в лесу и включил ток, когда авто твоего подопечного находилось на дороге точно над сюрпризом. Но самое главное заключается в следующем. Начинка, примененная в первом случае, оказалась идентична начинке, использованной во втором.
– Вот как…
– Полностью идентична, – повторил Ибрагимов.
– Итак, сначала прорепетировали, а потом устроили концерт всерьез, – констатировал Ходасевич.
– Возможно. А скорее, просто с первого раза у них не получилось, только со второго.
– Какая конкретно начинка использовалась оба раза?
Ибрагимов зашелестел бумажками.
– Она, эта начинка, – отечественного производства. Состояла на вооружении в армии. Больше того тебе скажу: удалось определить, что и в первом, и во втором случае кирпичики – из одной и той же партии. Была утырена со склада «вэ-чэ» номер… ну, это тебе знать не обязательно.
– Где-нибудь еще эта украденная партия светилась?
– Мы запросили. Получили ответ: в криминальных переделках – нигде. Во всяком случае, в цивилизованной части страны. По Северному Кавказу гарантии тебе дать не могу.
– А почерк негодяя? – с еле скрываемым нетерпением спросил Валерий Петрович. – Раньше где-нибудь встречался?
– По моим данным, нигде.
– А кто он: любитель, профессионал?
– Со стопроцентной гарантией сказать тебе не могу, но если хочешь знать мое мнение: это однозначно – любитель. Конкретными техническими подробностями, что позволяют сделать такой вывод, я тебя утомлять не буду, но странно вообще, что эта штучка у него сработала. Да еще два раза.
