Смерть по расчету - Алексей Макеев

– Можете идти, сейчас выпишу вам пропуск.

В гнетущей тишине она заполнила бумаги и отдала Яковлеву. Тот с удовлетворенным видом молча стоял у двери. Нетерпеливо выдернув документ из рук следователя, он без единого слова хлопнул дверью и удалился. За рыжим мужчиной семенил его защитник.

А сотрудница прокуратуры наконец-то дала волю чувствам и с размаху швырнула пачку служебных записок Яковлева на пол.

– Вот как тут работать, Лев Иванович? – Женщина прошлась по кабинету. – Один звонок, и главный подозреваемый уходит из кабинета без всяких последствий. Вы видели, как он заерзал, как был испуган нашими вопросами? Вы правы на сто процентов, это он! Он организовал похищение и возвращение коллекции, чтобы сесть на место Костякова. Тогда бы и с Симоновой не надо было по углам прятаться, и экспонаты подделывать и продавать на черном рынке.

Гуров поднял разбросанные листы бумаги и сложил ровной стопкой на столе.

– Согласен, ведет он себя более чем подозрительно, у вас были все основания его задержать. А по поводу его поведения я пообщался с рабочим, и нарисовалась очень интересная схема. Яковлев согласовывал и проверял отчетные документы по ремонту музея. А ремонт этот был основательным и долгим, насколько помню, он длится уже более полугода. Так вот этот рабочий подтвердил, что Марьяна Симонова, Яковлев и прораб Безуглов были знакомы между собой, даже как-то организовали посиделки с шашлыком в дальнем конце парка.

Эльвира Николаевна остановилась перед Гуровым:

– Надо срочно произвести выемку бухгалтерских отчетов из музея, ведь очевидно, что эта троица сидела на откатах. Субсидия потрачена на ремонт, а часть денег осела в карманах чиновника, бухгалтера и прораба. Может быть, Яковлев с Безугловым уже давно этот своеобразный бизнес делают, во всех учреждениях проводят двойную отчетность. Это же самая распространенная схема. Нарвался на идейного Костякова, который не захотел воровать, вот и давил его всеми способами, в том числе и таким. С Марьяной, я так понимаю, контакт он нашел, но все-таки все документы требуют подписи директора, вот и постарался избавиться от пенсионера. В результате его действий у нас подделки на международной выставке, директор с сердечным приступом в больнице, реставратор в психдиспансере.

Женщина немного успокоилась, она взяла миниатюрную лейку и принялась поливать растения, которыми был уставлен подоконник и шкафы.

– Сам министр надавил на моего начальника – отпускайте и больше не вызывайте. Он же помощник депутата, перспективный работник и все такое прочее. Чтобы его прижать, нужны серьезные доказательства, улики против Яковлева, – следователь рассуждала уже спокойно, методично переходя от одного горшка к другому.

– Вы пальму пропустили, – заметил Гуров, который задумчиво наблюдал за работой лейки.

– Это юкка. Растение не любит влагу. Для его роста юкку нужно очень редко поливать. От прямого и регулярного полива оно погибает, листья желтеют и сворачиваются, а параллельно в земле сгнивают корни, – пояснила Эльвира Николаевна. Она закончила полив растений, который устроила для успокоения. – Лев Иванович, как Яковлева прижать? У вас есть идеи? Ведь коллекция так и не найдена, в Париже, по вашему мнению, подделка. Может быть, поискать, кто изготовил по заказу Яковлева фальшивые монеты? Опросить ювелиров, скульпторов и прочих умельцев?

По поводу этой троицы все понятно, я в срочном порядке изымаю всю финансовую документацию из музея, начнем проверку по трате субсидированных на ремонт денег. Есть возможность хорошенько потрясти Яковлева. Уверена, что найдутся доказательства отката, сговора, в котором участвовали Симонова, Безуглов и Яковлев. Но ведь это не даст ответа, что случилось в музее в ту ночь. Или, думаете, два этих преступления связаны?

Но Гуров словно не слышал ее, он подошел к капризной пальме, с интересом стал ее разглядывать, потом потрогал листья и толстый ствол.

– Лев Иванович, – окликнула его следователь, с удивлением наблюдая за его странным поведением.

Сыщик вернулся обратно к своему стулу сел, потер виски и предложил:

– Давайте будем двигаться по намеченному плану. Повторный обыск в музее; с ювелирами тоже хорошая идея, и завтра с генералом Орловым организуем группу сотрудников для отработки этого вопроса. Я сам встречусь с Безугловым и постараюсь у него узнать, что у него общего с бухгалтером музея и чиновником из департамента кроме посиделок с шашлыком. Сергей рассказал, что они отмечали какое-то событие, вот и узнаю, что за повод.

– Да, конечно. Я повторно допрошу Симонову на предмет ее отношений с Яковлевым и участия в финансовой схеме по откату субсидии на ремонт. Ее подельник, Пыжов, вовсю сотрудничает со следствием, а девушка написала по совету своего защитника чистосердечное признание, но пытается меня запутать. Все время меняет показания, ссылаясь на забывчивость. Ее адвокат наобещал ей добиться освобождения, и девушка ему верит. Пока они всеми силами просто тянут время.

– Это все-таки была ее идея – украсть коллекцию монет?

– Да. Когда Марьяна узнала цену монет, загорелась идеей обогатиться, вот и придумала этого подставного сотрудника посольства, благо доступ ко всей документации у нее был, а остальные сотрудники музея и не подозревали, что недалекая красотка замыслила такую схему. Не так она проста, как кажется поначалу. Нет образования и воспитания, зато есть алчность и готовность использовать каждого на своем пути в личных целях.

Гуров, соглашаясь, кивнул. Девушка и его удивляла своей беспринципностью; она с готовностью флиртовала с любым, от кого можно получить хоть какую-нибудь выгоду.

Следователь задумчиво провела пальцами по толстой папке с делом, ей явно хотелось обсудить свои сомнения.

– Кстати, Завьялова на днях выписывают из диспансера. Будем в отношении его назначать судебно-медицинскую экспертизу. Как думаете, может быть, это преступление все же провернул реставратор? Подделать монеты он мог, всю эту историю про стук в окно он придумал для отвода глаз. Естественно, он будет пока находиться под домашним арестом, но опять же нужны доказательства его вины. Подозреваемых много, а улик мало.

– Да, я подозреваю всех, а потом проверяю эти подозрения. Работа такая. Согласен, миллион – лакомый кусок и мог соблазнить любого сотрудника, но у нас действительно пока мало доказательств, чтобы обвинить кого-то конкретно. Вы не сомневайтесь, Эльвира Николаевна, отработаем все версии, – успокоил оперативник расстроенную женщину. – Выпишите разрешение на обыск, и я со всеми переговорю. Связка Симонова – Яковлев тоже кажется подозрительной. Ее должность бухгалтера и учетчика в музее дает много возможностей для финансовых махинаций. Они оба друг другу были полезны, а вот Костяков мешал им устраивать интрижку и проворачивать свои двойные отчеты. Касаться расследования по факту отката я не буду, это не мое направление, а вот дело с монетами расследую до победного конца.

Эльвира Николаевна со вздохом