Пуговицы - Ида Мартин
От слова «надежда» мне стало не по себе.
– Ну хорошо, – согласилась я после некоторых раздумий. – Тогда нам нужно сфоткаться вместе, чтобы Слава поверил, что ты от меня.
Фотографировались минут тридцать. Получилось забавно. Первая фотка не понравилась ей, вторая мне, и мы стали выбирать места, позы и выражения лиц. Сделали кадров двадцать: на кровати, возле окна, у стены. Потом Яна взяла адрес Томаша и ушла. Снова потянулось томительное, наполненное назойливыми мыслями ожидание. Один раз заходила Аня. Принесла обед, но разговаривать со мной не стала. Торопилась.
Яна вернулась к ужину. Они зашли вдвоем. Яна была возбуждена, Аня недовольна. Впервые я видела их вместе, и, кроме цвета волос и выражения лиц, различий не нашла.
– Я у тебя его забираю, – первым делом сообщила мне Яна. – Я влюбилась. Ты не обманула. Он прекрасен.
– Перестань, – одернула ее Аня и пояснила мне: – Она влюбляется во всех подряд.
– Боже, ты его просто не видела! Сплошной ходячий секс.
Яна жизнерадостно светилась, и Аня осуждающе покачала головой.
– Опять ты все путаешь. Секс – это польза, влюбленность – идиотизм.
– Мне нравится это чувство, – с вызовом, провоцирующим на спор, ответила ей сестра.
– Самое бессмысленное чувство из всех. – Аня подхватила нотку спора. – Страсть – это чувство, а влюбленность – иллюзия.
– Твоя страсть всегда заканчивается чем-нибудь плохим. Влюбленность же просто рассеивается. Она безопасна и легка.
– Безопасно все, что не привязывает.
– Спасибо, кэп, я в курсе.
Их странный, не относящийся к делу диалог грозил затянуться, не выдержав, я перебила:
– Как все прошло? Как Слава отреагировал? Что сказал, когда узнал, что я здесь?
– Сказал, что переживает и волнуется за тебя, но денег не даст. – Взгляд Яны наполнился жалостью. – Извини.
– Как? – Я чуть не свалилась с кровати. – Почему?
– Мужики все такие, – зло прокомментировала Аня. – Вот потому-то нужно использовать их, а не болтать ерунду о влюбленности. За влюбленность никто не заплатит.
– Я думала, что он меня любит… – Я не знала, что и думать.
Конечно, ни в какую любовь я не верила уже с тех пор как стала «плохой», но Томаш всячески убеждал, что я ему нужна, и было очень горько выяснить обратное.
– Люди любят только себя, – поучительно сказала Аня, – потом деньги, потом удовольствия. Больше ничего. Когда ты удовольствие, тебя любят, а если проблема – извините. Никто не любит проблемы. Это же так очевидно.
– Но он хоть как-то объяснил это?
Аня злила. Мне было не до ее нравоучений.
– Просто сказал: я не могу. – Яна развела руками. – Без объяснений. Потом спросил, как ты и какие здесь условия.
– И он не собирается меня спасать?
Услышав это, Аня расхохоталась:
– Спасать? Ты серьезно? Мне казалось, ты адекватная. Никто никого не спасает. Никогда.
– Слушай, заткнись уже, а? – Я готова была наброситься на нее с кулаками. – И без тебя тошно.
Яна встала между нами:
– Вопрос в другом. Что теперь будем делать?
Аня кивнула:
– Без денег мы тебе помочь не сможем.
Они обе уставились на меня. Я не знала, что ответить. Предательство Томаша, не то чтобы очень неожиданное, но такое гадкое, полностью выбило почву из-под ног.
– Только давай ты не будешь страдать? – бросила Аня строго. – Времени у нас немного. Здесь мы и так задержались. А чтобы куда-то попасть, нужно двигаться. Сейчас же соберись с мыслями и придумай другой, более реалистичный вариант, откуда нам взять за тебя деньги.
– Других вариантов нет.
– Они всегда есть. – Яна присела рядом. – Просто подумай хорошенько. Ты нам нравишься, и очень не хотелось бы тебя вот так здесь оставлять.
– При чем тут нравишься? – фыркнула Аня. – У нас сейчас, кроме нее, никого. Остальные уже «не здесь», а когда появится кто-то следующий – неизвестно.
Яна виновато улыбнулась:
– Мне ты нравишься. Честно. Должен же быть кто-то еще. У тебя есть родители? Родственники? Хоть кто-то?
– Или, может, ты знаешь какой-нибудь большой-пребольшой секрет, за который захотят и смогут заплатить? – добавила Аня.
Вот уж чего-чего, а секретов в последнее время я узнала предостаточно. Лучше всего было сдать им Тамару Андреевну. Она всю жизнь откупалась от Нади. И сейчас тоже смогла бы. В конце концов, она это заслужила за то, что упекла меня сюда. И Томаш заслужил. Пригрози ему Яна связаться с Марком, он бы все деньги за свою бесценную Дашу отдал, не то что сто тысяч.
– Эй! – потрясла меня Яна. – Уснула, что ли?
– Не знаю. – Я пожала плечами. – Все, что есть, не подходит.
– Расскажи нам, а мы сами решим, подходит или нет. – Аня принялась нервно ходить по комнате. – Измены, внебрачные дети, подлог, финансовые махинации, медицинские ошибки, фальсификация, убийства – все подходит. Только чтобы человек мог заплатить и не помчался тут же в полицию.
– Есть один секрет, только его все знают! – Я готова была уцепиться за любую возможность.
– Что это за секрет, о котором знают все? – удивилась Яна.
– Рассказывай, – потребовала Аня.
– Короче, жил в «Пуговицах» дед. Миллионер. И его сын-наследник, чтобы долго не ждать, пока тот помрет, заплатил местным работницам, чтобы они устроили деду сердечный приступ. Женщин этих теперь уже здесь нет… И найти их вряд ли получится.
– Еще бы, – вставила Аня, – я бы тоже сразу свалила.
– Но тот мужик – сын миллионера, который сам теперь миллионер, вполне себе жив, здоров и не только реален, но и доступен. У меня есть его номер и адрес места, где он бывает. Вариант глупый, я понимаю, но вы здесь работаете и могли бы сказать, что нашли какие-то доказательства и передадите их каким-нибудь другим его родственникам. Блеф, конечно, но вдруг сработает?
Сестры напряженно молчали. Потом многозначительно переглянулись.
– Это не очень глупый вариант, – медленно произнесла Яна, – только непродуманный. Миллионеры-убийцы – наш профиль.
– Нам нужно это обсудить. – Аня потянула сестру за рукав. – Жди.
Их не было около часа, потом Яна вернулась.
– Мы приняли решение: миллионер нам подходит. Получится, естественно, не так быстро, но и рассчитываем мы теперь не на сто тысяч. Потребуется месяца три, может, чуть больше. Чтобы точно сказать, нужно его увидеть и что-то про него узнать.
– Но я не могу сидеть здесь три месяца! – Я подскочила на кровати.
– Мы не будем его шантажировать. Мы будем его разводить. Это совсем другое. Шантаж – быстро и дешево. Разводка – дорого и круто. Мы навели справки. Этот человек действительно существует, ты нам не врешь. А значит, тебе есть чем расплатиться. Его телефон стоит ста тысяч. Миллионеров кругом полно,
