Вор вне закона - Константин Алов
Крюков задумался.
— В принципе могу попробовать. Но ты мне должен кое-что сообщить.
— Даешь слово, что ничего из сказанного мной не будет использовано против меня? — внимательно взглянул авторитет на опера.
— Легавым буду!
— А если серьезно?
— Слушай, Нодари, мы с тобой знаем друг друга сто пятьдесят лет. Извини за напоминание, я тебя из этого дома пендалями десять лет назад выставлял. И ты не дурак. Раз ты ко мне обратился, значит считаешь, что никаких стремных концов в твою сторону не ведет. Если я соглашусь поработать на тебя, обязуюсь любую информацию по этому делу представлять сначала тебе, и только потом в контору, а также не убивать твоих людей. Достаточно? Или на фуфел драный забожиться?
— И на том спасибо. Теперь обсудим твой гонорар.
— Это не убежит, — остановил его Крюков. — Расскажи-ка мне, генацвале, чем занимался твой брат в последнее время? По моим сведениям он активно общался с чеченцами. Что их связывало? Наркота?
— Нет. Он хотел отщипнуть немного от нефтяного пирога. Я предупреждал его, что добром это не кончится, — с осуждением покачал головой Нодари.
— А что взамен? — недоверчиво прищурился Крюков. — Эти ребята за бесплатно ни бабок не поднимут, ни пулю не подарят.
Нодар помялся, потом сообщил:
— Авто обещал помочь им провернуть сделку с партией оружия. Но что-то там не заладилось и они обошлись без него. Нашли какого-то банкира.
— Какого? Не исключено, что этот банкир и заказал твоего брата. Думаю, сделка того стоила. Ладно, будем посмотреть. А теперь обсудим твои издержки и мои прибыли. И вели подавать горячее.
И Крюков посвободнее развалился в мягком кресле.
* * *
Крюков ехал и прикидывал. Он мысленно перелистывал найденную у уюитого лжемайора записную книжку, которая принадлежала исчезнувшему журналисту. По всему выходило, что из Чечни должна прийти большая, может быть очень большая партия героина. Одновременно, скорее всего в обмен, по бартеру, в Чечню, пойдет партия ворованного оружия. Посредник — неизвестный банкир, на которого работает Чингиз. И не эту ли партию наркоты отслеживает товарищ Канарис?
Оставалось выяснить, кто именно заказчик и на чьи деньги будет закуплено оружие. Оружейнику ведь наркотики ни к чему, ему бабки нужны. А перепродавать их самому — лишняя головная боль.
Оптовик известен, это тот же Чингиз. Но своих денег у Чингиза нет. Значит этот бартер финансирует кто-то третий, причем с большой выгодой для себя. Он же, верняк сто пудов, и заказал Автандила. А чего бы тот хотел? Наивный парень, со своим уркаганским опытом сунулся в серьезную игру. Да он кролик против волков большого бизнеса.
Крюков знал, у кого может получить информацию об убийстве Авто. Подругой покойного была известная центровая путанка Марина. За полчаса сыщик добрался до ее квартиры на окраине Москвы.
В доме было как обычно, слегка нассато, стены сплошь в росписи и граффити. Дверь Крюкову открыла молодая женщина. Ее яркая красота была слегка тронута следами увядания. Щеку украшал довольно заметный шрам.
— Маринка, кто там? — раздалось из ванной.
— Это ваш сутенер? — галантно поинтересовался Крюков и врезал выходящему из ванной типу в лоб подметкой.
— Помойся еще немного, — посоветовал он и закрыл дверь.
Путанка Марина с печальным вздохом проводила Крюкова в комнату. Здесь его внимание сразу привлекла фотография на стене.
— С кем это ты? — поинтересовался опер.
— Это Дашка, моя лучшая подруга, — с гордостью произнесла Марина. — Это мы на ее свадьбе. Знаешь, кто ее муж? Самый крутой вор в Москве — Фома. Я запросто могла быть на ее месте, если бы не одна ночь, — она дотронулась пальцем до шрама. — Один чокнутый грузин со шрамом постарался. Мне еще повезло, а Вальку вообще убили. Но тебе это неинтересно.
Крюков внимательно разглядывал фотографию.
— Странное знакомство, — сказал он наконец. — Ты и эта Даша. Путанка и уважаемая леди.
Марина прыснула.
— Она леди? Леди-бледи! Да мы с ней вместе в Москву приехали. Мы же на Тверской начинали. Субботники, сутенеры. Просто ей повезло, а мне нет. И вообще, почему я должна тебе что-то рассказывать?
— Совсем не обязана. Просто жизнь твоя сегодня стоит рублей двадцать — на метро сюда доехать и обратно вернуться. Замочить тебя можно вон тем утюгом или этим чулком. Я хочу услышать от тебя только одно — кто заказал Автандила?
— Не пугай, мусор. Я сама боюсь, — призналась жрица любви. — Ладно. Может так действительно спокойнее будет? Слушай.
В коридоре хлопнула входная дверь. Сутенер свалил. Марина начала рассказывать.
— Так вот, я попала, а Дашке повезло. У меня с тех пор шрам остался. Я — товар пониженного спроса. И вся жизнь этим шрамом перечеркнута. А Дашке все сливки. За короля замуж выскочила, в особняке живет. И любовник у нее постоянный. Банкир.
— Толстый такой? — Крюков сразу подумал на Хоря.
— Не знаю, она его никому не показывает. Так вот, я точно знаю. Этот банкир и заказал Авто. Когда Дашка меня под это дело подписывала, то проболталась, что ее миллионщик все оплатит. А замочили Автандила Чингиз и Сильвер.
Уходя, Крюков посоветовал на прощанье.
— Уходи отсюда как можно быстрее и не появляйся здесь как можно дольше.
Не успела дверь за Крюковым захлопнуться, как снова распахнулась. На пороге стоял Чингиз. Не иначе сутенер заложил и ключ дал.
— Это вы? — испугалась Марина.
— Узнала? — рассмеялся Чингиз. — Это хорошо. Ну что, сучка, всех сдала или кого-то забыла?
Он натянул на руки перчатки. Марину словно парализовало.
— Я? Нет, я…
Чингиз лениво наклонился, поднял с пола чулок, накинул путанке на шею и принялся душить ее. Она упала, из ее горла вырывался глухой хрип.
Чингиз все больше зверел. Он оглядел комнату слепым взглядом, схватил стоявший на полке утюг и несколько раз ударил острым концом по голове. Потом еще и еще раз. От удара ручка утюга отлетела.
Только тут Чингиз опомнился. Он брезгливо отряхнулся, встал и вышел из квартиры.
* * *
Крюков и Нодарик сидели за угловым столиком в ресторане "Семь сорок". Крюков рассказал о проделанной работе. Нодарик внимательно выслушал его.
— Не надоело тебе все это? — спросил его Крюков.
Авторитет сделал большой глоток коньяка.
— Я являюсь необходимым звеном в цепи между органами правопорядка и уголовным миром. Сейчас их силы настолько сравнялись, что в любой момент может начаться война на истребление. И неизвестно, кто победит. Я сглаживаю углы и нахожу компромиссы. Одна беда — общество еще не готово к таким политикам, иначе я бы уже был вице-президентом или премьер-министром.
Крюков с трудом удержался от смеха. Амбиции у авторитета были немеренные.
— Так ты работаешь
