Эллери Куин - Тайна греческого гроба. Грозящая беда

— Меня поставили в затруднительное положение, — вздохнул Рис. — Я не могу оставить деньги себе — они не мои. А если бы я использовал их с целью создания фонда для спасения «Огипи», никто бы не поверил в эту историю. Ведь после аукциона меня считают полностью разоренным… Я не могу ни хранить, ни отдать эти деньги.

— Да, — пробормотал Пинк, — это нужно обдумать.

Рис вышел из кухни в прихожую, чтобы снять пальто.

Пинк резко повернулся к плите, будто что-то начало пригорать. Вэл с трудом встала.

— Пожалуй, мне уже не хочется есть, Пинк, — сказала она. — Я пойду…

— Боже мой! — послышался сдавленный голос Риса.

Вэл застыла, парализованная страхом. Голос вернулся к ней вместе со способностью двигаться.

— Папа! — крикнула она и едва не сбила с ног Пинка, стараясь первой выбежать в прихожую.

Рис включил верхний свет. Дверца стенного шкафа была открыта, и он, присев на корточки, заглядывал внутрь.

На полу шкафа лежали два предмета.

Одним из них была длинная рапира с рукояткой-чашечкой и бурым пятном на острие.

Другим было скомканное коричневое пальто из верблюжьей шерсти.

Глава 8

— Твое пальто! — ахнула Вэл. — И… шпага!

Рис схватил рапиру за рукоятку, вытащил ее из шкафа и стал вертеть в дрожащих руках, будто был настолько ошеломлен, что мог лишь разглядывать страшную находку.

Это, безусловно, была та самая итальянская рапира, которая ранее висела на стене в кабинете Солли Спета. Окровавленное острие уничтожало последние сомнения на этот счет.

— Не трогай ее! Не прикасайся к ней! — прошептала Вэл. — Она… она отравлена! Ты можешь пораниться!

— Положи рапиру, — сказал Пинк. — Нет, лучше дай мне. Мы должны избавиться от нее.

Но Рис крепко держал рапиру, внимательно обследуя ее, как ребенок — необычную игрушку.

Пинк полез в шкаф, вытащил пальто и встряхнул его. Несомненно, это было пальто Риса. Под правым карманом был выдран узкий лоскут шерстяной ткани.

— Смотрите! — тихо вскрикнула Вэл.

На груди пальто было запачкано темной жидкостью. Красная кровь, свернувшись, приобрела грязно-бурый оттенок.

Рис поднялся, все еще сжимая в руках рапиру.

— Каким образом эти вещи оказались здесь? — прохрипел он.

Перед глазами Вэл промелькнуло малопривлекательное видение мрачного и пьяного Уолтера Спета, сидящего на краю кресла в их гостиной, когда они вернулись после допроса. Он сам признался, что украл ключ со столика портье внизу. Неужели…

— Уолтер! — тихо простонала Вэл.

Рис провел рукой по глазам.

— Не делай поспешных выводов, Вэл. Мы должны сесть и все обдумать. — Он стоял с рапирой в руке, словно не зная, что с ней делать.

— Ради бога, Рис, не будь ослом! — заговорил Пинк. — Ты не можешь торчать здесь с этой штукой. Это слишком рискованно…

И тут в дверь позвонили.

Все выглядело настолько нелепым и мелодраматичным, что Вэл начала нервно хихикать и не могла остановиться, пока слезы не покатились по ее щекам.

Звонок раздался вновь, уже не прекращаясь, как будто человек за дверью забыл убрать палец от кнопки.

Пинк взял Вэл за подбородок и встряхнул ее голову, как непослушного щенка.

— Заткнись! — прорычал он. — Рис, нужно спрятать ни вещи… Минуту! — крикнул он в сторону двери, откупа донесся резкий голос инспектора Глюке:

— Откройте!

— П-папа, — запинаясь, начала Вэл, окинув помещение диким взглядом, — выбрось рапиру в окно. Ее не должны найти здесь…

Лицо Риса обрело осмысленное выражение.

— Нет, — медленно произнес он. — Так не пойдет.

— Откройте, Жарден, или я взломаю дверь!

— Ради бога, папа! — шепнула Вэл.

— Нет. — Рис покачал головой. — Этого не избежать.

— Глюке явно предупредили, и он должен найти эти вещи. Открой дверь, Пинк.

— Рис, не будь дураком!

— Впусти их.

Вэл отшатнулась. С подавленным рычанием Пинк шагнул к двери. Рис подобрал пальто, отнес его в гостиную имеете с рапирой и положил на диван.

Вошла группа мужчин, возглавляемая Глюке.

— Ордер на обыск, — грубо сообщил он, размахивая бумагой. Пройдя мимо Вэл, инспектор остановился у входа в гостиную.

— Вам нужны эти вещи? — устало спросил Рис, опускаясь в кресло.

Глюке рванулся к дивану. Его подчиненные загородили выход в коридор.

— Ага! — произнес инспектор, ограничившись этим возгласом.

— Полагаю, — промолвил Рис, — бесполезно уверять вас, что мы только что нашли пальто и рапиру в стенном шкафу нашей прихожей?

Глюке не ответил. Он поднял пальто, внимательно обследовал его, затем повернулся и подал знак своим людям. Двое из них подошли к дивану с сумками и оберточной бумагой и начали упаковывать пальто и рапиру с такой осторожностью, будто те были сделаны из китайского фарфора времен династии Мин[62].

— Он говорит правду! — с отчаянием воскликнул Пинк. — Не будьте ослом, инспектор, выслушайте нас! Мы втроем нашли эти вещи. Кто-то хочет оклеветать Риса! Вы не можете…

— Возможно, в ваших словах кое-что есть, мистер Пинкус, — заметил Глюке.

— Пинк, — машинально поправил Пинк.

— Отделение «Вестерн Юнион» в центре Лос-Анджелеса передало по телефону в Главное полицейское управление анонимную телеграмму, где нам советовали немедленно обыскать эти апартаменты. Телеграмму отправили также по телефону, и нам не удалось отследить звонок. Может, это в самом деле подтасовка.

Однако, судя по голосу, сам он едва ли в это верил, просто пытался таким образом завязать дружескую беседу.

Глюке кивнул подчиненным, и двое мужчин вышли вместе с ним из апартаментов. Третий стал спиной к открытой двери, время от времени переминаясь с ноги на ногу.

Вэл съежилась у стены прихожей, будучи не в силах шевелиться и даже думать. Рис поднялся с кресла и направился к своей спальне.

— Не выходить из комнаты, — скомандовал детектив у двери.

Рис посмотрел на него и снова сел.

— Привет! — послышался голос из коридора.

Пинк подбежал к двери, ткнув локтем в живот детектива, сердито отпихнувшего его руку. Два других детектива склонились на перила запасной лестницы, которая спускалась в вестибюль. Они находились не более чем в пяти футах от двери и равнодушно смотрели на Пинка.

— Привет! — повторил тот же голос.

Пинк увидел Фицджералда из «Индепендент».

— Никому не входить, — распорядился детектив у двери. Бегающие глаза Фица под похожими на птичьи гнезда бровями заметили стоящую у стены Вэл, а потом и Риса, неподвижно сидящего в гостиной.

— Они что, держат здесь вахту? Отойди, парень, это пресса.

— Ты слышал, что тебе сказали? — проворчал Пинк, наступая на него.

— Мне позвонил знакомый из Главного управления, — продолжал Фиц. — Вроде бы… Уйди с дороги, приятель.

Детектив у двери закрыл глаза.

— Убирайся отсюда! — рявкнул Пинк.

— Рис! — позвал Фиц. — Я хочу поговорить с тобой. Это важно, Рис. Может, я смогу подать тебе нужный намек…

Шагнув за порог, Пинк толкнул своей широченной ладонью Фица в грудь.

Детектив у двери оставался с закрытыми глазами, а двое у лестницы даже не шевельнулись.

— Уйдешь по-хорошему, как пай-мальчик, или хочешь получить в зубы? — осведомился Пинк.

Фиц расхохотался и взмахнул кулаком. Пинк отступил в сторону, слегка согнув левую руку. Он ощущал исходящие от журналиста пары алкоголя — Фиц явно был навеселе.

— Эй, вы, прекратите, — сказал один из детективов у лестницы. — Выясняйте отношения на улице.

Пинк схватил Фица за брюки и поволок его к лестнице.

Вэл вошла в гостиную и села на пол у ног Риса, прижавшись щекой к его колену.

— Думаю, времени у нас мало, — тихо сказал Рис. — Вэл, слушай меня…

— Да, папа?

— Глюке скоро вернется. — Он покосился на детектива в дверном проеме. — Может, через пять минут, а может, через час. Но в любом случае с ордером на мой арест.

Вэл вздрогнула:

— Но он не должен так поступать! Ты же не убивал — не мог этого сделать! Ты был здесь, когда…

— Тише, Вэл, не то тебя услышат. — Рис наклонился и зашептал ей на ухо: — Об этом я и хотел с тобой поговорить. Ни полиция, ни кто другой не должны знать о моем алиби.

Вэл приложила руку ко лбу. У нее путались мысли.

— Мне ничего не грозит, — продолжал Рис. — Мибс Остин в любое время подтвердит, что я находился в вестибюле «Ла Салль», когда убили Спета. Понимаешь?

— Да, — кивнула Вэл.

— Существует важная причина, по которой я должен позволить Глюке арестовать меня, котенок… Не шуми, иначе услышит детектив.

Вэл отпрянула, чувствуя, что внутри у нее все дрожит. Ее кидало то в жар, то в холод.