Фэй Келлерман - Змеиный зуб
— О чем это вы? — Флейм по-прежнему ничего не понимал.
— Главным образом о фотографиях, которые Амос пытался спустить в унитаз. Решили заключить еще одну сделку, а, Мэл? В первый раз все прошло так гладко, что захотелось повторить?
На лице адвоката отчетливо проступило выражение замешательства. Малкольм побледнел, но ничего не сказал. Ухмылка, однако, разом исчезла с его губ.
— К чему вы клоните, лейтенант? — пробормотал Флейм.
— Спросите у своего клиента, — ответил Декер.
— В таком случае дайте мне минуту, чтобы я мог поговорить с моим клиентом с глазу на глаз.
— Вам нужна минута — ради бога. Беседуйте хоть целый час. Потому что знаете, что я собираюсь сделать, адвокат? Я собираюсь пообщаться с Шоном Амосом. Если он захочет выступить в качестве свидетеля обвинения против вашего клиента — а не наоборот, как предполагал я, — меня это тоже вполне устроит.
— Свидетеля обвинения?— запинаясь, спросил Флейм.
— Он блефует!— выпалил Кэри. — Берет нас на пушку.
— Я никогда не блефую и никогда никого не беру на пушку. Мне нужна голова Шона Амоса, Малкольм. Или твоя голова. Так что либо ты начнешь говорить, либо мы поговорим с Шоном.
— Если ты сейчас дашь показания, Мэл, тогда, возможно, мы сумеем помочь тебе заключить сделку с окружным прокурором, — добавила Мардж. — А будешь играть в молчанку, вместо тебя расколется Шон.
— Если вы собираетесь выдвинуть какие-то обвинения против моего клиента помимо тех, что уже перечислили, вам придется сделать это как положено, — заявил Флейм. — Вы не имеете права скрывать улики, которые имеются в вашем распоряжении.
— А я ничего не скрываю, — сказал Декер. — Адвокат, мы еще не дошли до той стадии расследования, когда все карты выкладываются на стол. И никаких новых обвинений я пока не выдвигал.
— Лейтенант, повторяю, если вы что-то утаиваете в нарушение существующей процедуры, это неминуемо разрушит все ваши замыслы.
— Я просто дрожу от страха, — хмыкнул Декер.
— Объясните, о чем вы тут толкуете, — снова потребовал Флейм.
— Мы собираемся выдвинуть против вашего клиента и Шона Амоса обвинение в подготовке заказного убийства.
— Что?! — Адвокат уставился на Кэри. — Я-то думал, ты рассказал мне все!
Малкольм хотел было ответить ему что-то, но смолчал и затушил сигарету.
— Жертвой убийства должен был стать человек по имени Уэйд Энтони, — заговорила Мардж. — Именно поэтому Мэл пытался спустить в унитаз фотографии Энтони и распорядок его дня.
— А кто такой этот Уэйд Энтони? — изумленно пробормотал адвокат.
— Теннисист-инвалид.
— Ты его знаешь? — обратился Флейм к Кэри.
— Он берет нас на пушку, — прошептал тот.
— Вообще-то идея убийства, скорее всего, принадлежит Шону Амосу, — снова взял слово Декер. — Предполагая, что Уэйд увел его подружку, Шон пришел в отчаяние и решил нанять убийцу, чтобы тот расправился с Энтони. Как раз в тот момент, когда мы ворвались в дом, он и договаривался с будущим киллером.
— Мы еще ни о чем не договорились, — возразил Малкольм, глядя на Декера.
— Заткнись! — рявкнул Флейм.
— Можно мне сказать одну вещь? — спросил Кэри довольно спокойным тоном.
— Нет, нельзя! — отрезал адвокат.
Малкольм, однако, решил не следовать его совету:
— С каких это пор обычные разговоры стали считаться чем-то противозаконным, даже если это разговоры об убийстве? Да нет на свете человека, который хотя бы раз не заявлял, что собирается кого-то убить?
— Разговоры, конечно, не являются чем-то противозаконным, — согласился Декер, — а вот нанимать людей для убийства — это уже преступление. Как и выполнять условия подобных контрактов. Тебе эта дорожка знакома, сынок, — ты ведь вводил людям в вену наркотики. Мы оба знаем, о чем я говорю.
Лицо Малкольма побелело.
— Да что вы имеете в виду, лейтенант? — Флейм был взбешен.
— Если Шон расколется первым, тебе конец, — заметила Мардж.
— У вас нет доказательств... — пролепетал Кэри.
— У нас есть отпечатки пальцев, — солгал Декер.
— Этого не может быть! Я был в перчат...
— Заткни пасть! — заорал адвокат.
В камере наступила полная тишина. Затем снова раздался голос Декера:
— И потом, конфискованный у тебя наркотик тоже о многом говорит. Хроматографический анализ показывает, что у него в точности такой же состав, как и у героина, которым накачали Дэвида Гаррисона. Ты ведь понимаешь, что это значит?
— С уликами не поспоришь, — констатировала Мардж.
— Кто такой Дэвид Гаррисон?— тщетно пытался разобраться в ситуации адвокат.
— Вы просто запугиваете меня, — сказал Малкольм, на лице которого выступила испарина.
— Ну, кто расколется первым — Шон или ты, Малкольм? — резко спросила Мардж.
Флейм поднялся на ноги.
— Прежде чем мы продолжим, — заявил он, — мне необходимо проконсультироваться с моим клиентом. Судя по всему, я недостаточно информирован.
— Мы не собираемся сидеть здесь всю ночь, — предупредил Декер.
— И между прочим, нам еще надо побеседовать с Шоном, — добавила Мардж.
— Нет! — крикнул Малкольм.
— Я настаиваю на том, что мне необходимо побеседовать с моим клиентом наедине, — сказал Флейм. Голос его звучал словно натянутая до предела струна. — Тем не менее я прошу вас пока воздержаться от разговора с другим арестованным. Дайте мне несколько минут.
— Знаете что? Я дам вам целых пять минут, — неожиданно согласился Декер и направился к двери. На пороге он обернулся, взглянул на часы и коротко бросил: — Время пошло.
Лицо Руперта Флейма выражало ярость, но голос адвоката оставался ровным и спокойным. Чтобы успешнее противостоять Флейму, Декер привел с собой Мортона Уэллера — помощника окружного прокурора с двадцатилетним стажем работы на этом поприще. Сухощавый, с узким лицом, глубоко посаженными глазами, легким белым пушком на голове и длинной жилистой шеей с резко выраженным крупным кадыком, Мортон Уэллер был одет в серый однобортный костюм и белую рубашку, на фоне которой ярко выделялся красный галстук. Войдя, он обменялся с Флеймом рукопожатием.
— Очень бы хотелось, чтобы вы продемонстрировали мне свои добрые намерения, — почти дружелюбно сказал Флейм.
Уэллер потеребил мочку уха и небрежно бросил:
— Мы не будем требовать смертной казни.
— Да вы что, охренели?! — возмущенно заорал Малкольм. — Я никого не убивал!
— Малкольм, сядь! Тебя специально пытаются вывести из равновесия.
— Я клянусь, Руперт...
Глядя на помощника окружного прокурора поверх головы своего клиента, Флейм решил сразу расставить точки над «i»:
— Раз вам угодно, чтобы начал я, Морт, я начну. Если вы хотите, чтобы мой клиент выступил в качестве свидетеля, вы отказываетесь от всех обвинений в его адрес, кроме обвинения в убийстве второй степени. Светит до двадцати пяти лет, но мы договоримся на минимуме, то есть на пяти.
— Я не собираюсь садиться в тюрьму на пять лет! — закричал Кэри.
— Речь не о тюрьме, Малкольм, — съязвил Декер, — а о пяти годах исправительных работ.
— Мы намерены выдвинуть обвинение в убийстве первой степени и потребуем пожизненного заключения...
— Не пойдет...
— С правом освобождения под честное слово.
— Лучше уж я попытаю счастья в суде, — сказал Флейм и встал.
— Руперт, будьте благоразумны, — попытался урезонить его Уэллер. — Как я могу договариваться с вами о сделке, если не знаю, какие показания даст ваш клиент?
— Либо мы договариваемся здесь, либо встречаемся в зале суда и судьбу моего клиента решает жюри присяжных, — не сдавался адвокат.
— Убийство второй степени, от двадцати пяти до пожизненного, возможность освобождения под честное слово через пятнадцать лет, — предложил Декер.
— Через семь, — отрывисто бросил Флейм.
— Адвокат, он получит больше за одни только наркотики, — заметил Уэллер.
— После того как я обработаю присяжных, все будет иначе.
— Убийство второй степени, от двадцати пяти до пожизненного, минимальный срок до освобождения под честное слово — двенадцать лет, — пошел на уступку Уэллер.
— Семь.
— Он блефует, Мортон, — сказал Декер. — Я уверен, что получу необходимые свидетельские показания против него.
— Только убийство второй степени и ничего больше, — продолжал торговаться адвокат Малкольма. — От двадцати пяти до пожизненного, возможность освобождения под честное слово не раньше чем через семь лет, никаких послаблений и сокращения срока за хорошее поведение. Ну что, будем договариваться или нет?
Мортон и Декер переглянулись. Помощник окружного прокурора кивнул.
Кэри стукнул кулаком по столу.
— Я не намерен сидеть в тюряге семь лет!
— Не в тюрьме, а в исправительном доме, Малкольм, — еще раз подчеркнул Декер.
