Александр Горохов - Забытые на обочине
Тоннель вновь начал расширяться и можно было выпрямиться почти в полный рост.
- Пришли! - горделиво сказал Гриша и хлопнул ладонью по кирпичной стенке, в которую уперся проход. - Двадцать три метра!
- Понятно. А дальше что? - стена казалась Алле непробиваемой.
- Ничего. Мы выше фундамента какого-то дома. Я думаю, что если проломимся, то снова окажемся в каком-то подвале.
- Я знаю, где мы окажемся. Давай ломать.
Наверное лишь только за час им удалось выбить из кладки первый кирпич - кое-как разбили его в осколки. Сквозь образовавшуюся дыру ничего нельзя было увидеть - такая же тьма, как в тоннеле.
Пользуясь ручками лопаты и кирки как рычагами, они расширили дыру настолько, что можно было в неё пролезть.
Гриша снял со стены красную лампочку вместе с проводкой, сунул её в дырку и осмотрелся.
- Ну, да. Нормальный подвал.
Алла глянула ему через плечо - этот подвал был, действительно, нормальный - кадушки, ящики, банки на полках и лестница к потолочному люку. Пахло сыростью и прокисшей за зиму капустой.
Следом за Гришей Алла продралась в дыру, а он уже поднялся по короткой лестнице и плечом ударил в потолочный люк.
Тот поддался сразу - снаружи заперт не был. Дневной свет хлестнул по глазам и, быстро выкарабкавшись наружу, они обнаружили, что стоят посреди очень просторной, чистой кухни, отделанной со вкусом, даже в каком-то рекламном, городском стиле. Более всего Аллу поразило то, что на газовой плите мирно закипал чайник! В недоумении они стояли посреди кухни, не зная своих дальнейших действий, но чайник неожиданно пронзительно засвистел, выбросив из носика струю пара.
Послышались шаги, дверь распахнулась и - Радион Петрович Кириянов замер на пороге. Какое-то мгновение он смотрел на обоих пришельцев, словно на призраков, сгустившихся из воздуха. Перевел взгляд на открытый люк в подпол и тут же пришел в себя. Он оказался поразительно хладнокровным человеком, готовым к любым неожиданностям.
- Здраствуйте, Алла Владимировна. Рад вас видеть. Хорошо, когда сны и мечты порой становятся явью. По моему вам надо принять ванну. И вам, молодой незнакомый человек, тоже не помешает душ.
- Какая ванна! Какой душ! - сквозь зубы зашипела Алла. - Мы пришли за вами! Вас хотят похитить! Вас хотят заставить делать наркотики! Вас убьют, если вы будете брыкаться!
Вся эта филиппика никакого впечатления на Кириянова не произвела. Он даже улыбнулся, ответил просто.
- Меня никогда не убьют. Но вы не сообщаете мне новости. Другой вопрос, кого вы из себя сейчас здесь представляете? Самих себя, группу Шаратарова или его злейших конкурентов? Может быть вы Рыбу знаете? Разного рода дурачье давно ведет за мной охоту, о чем я вам намекал...
- Радион Петрович! - едва не застонала Алла. - Я не знаю кто вы, но ваши знания хотят использовать...
- Я - химик. - оборвал её Кириянов. - Более того, я гениальный химик. Но в связи с разрушением военной промышленности государства СССР, я потерял свою работу. Потом я потерял свою жену и дочь. Потом я потерял жизнь.
- Да вы же работаете на бандитов!
- Тихо, тихо, тихо. - Кириянов поднял руку, словно ладонью собирался остановить паровоз. - Не считайте меня за того гения, который забывает в трамвае шляпу по рассеяности. Я - трезвый, умный и злой гений. На выходе дремлет сторож с автоматом. Но убежать было бы очень просто. Вопрос - куда? И с кем?... Лучше попьем чайку.
- Какого чайку?! - ополоумела Алла.
- "Липтон". Или "Майский", если угодно. И за этим приятным занятием вы обрисуте мне ситуацию со своей точки зрения. - он посмотрел на окрытый в подпол люк. - Как я понимаю, через этот подкоп в стиле а ля граф Монте Кристо, конкурирующая фирма собиралась меня похитить? Вместе со всеми установками моей лабаратории. Какиме олухи! Достаточно отрезать мою голову, а потом поставить её на батарейки. Чтоб работала. Очень интересно. Но не очень умно.
- Если вас не похитят, то убьют! - убежденно выпалила Алла, а Кириянов назидательно поднял вверх палец.
- О, нет! Нет. Никогда. Конкурирующие стороны непременно сговорятся, могу вас заверить. Меня никогда не убьют. Более того, один генерал милиции заверил, что меня с очень большим нетерпением и счастьем ждут в тюрьмах и на зонах! Зеки просто сгорают от жажды со мной встретиться! Я и там буду жить, как король!
- Почему? - Алла от волнения плохо улавливала логику Кириянова.
- Да потому, что я из хлама, пыли и грязи могу сделать препарат, дающий призрак счастья. "Вечный кайф", как они выражаются. Я же гений, как было сказано.
- Может быть вы и гений! - сорвалась Алола. - А может быть, просто дурак!
- Вы совершенно правы. - согласился Кириянов и выключил газовую плиту. - Совершенно правы. Разницы между гением и дураком - решительно никакой, что давно замечено. Поэтому жизнью управляют ни гении, ни дураки, а промежуточные личности. Жизнью управляет посредственность. Наглая, циничная посредственность.
Он снял чайник с плиты и резко обернулся, неприязненно и ревниво вглядываясь в Гришу.
- Это, надо понимать, ваш кавалер, Алла Владимировна?
- Он мой друг.
- Понятно. - язвительно проговорил Кириянов и повторил. - Понятно. Друг. Это меняет дело. Весьма меняет перспективы. Закройте, пожалуйста, люк в подпол, а то ещё упадем ненароком раньше времени.
Гриша плотно закрыл люк, а Кириянов все так же внимательно разглядывал его, словно пытался оценить. Потом сказал задумчиво.
- Да, конечно... Молодой, здоровый, интересный парень... Вы, Алла Владимировна с этим юным человеком подходите друг другу. Во всяком случае, в биологическом понимании. Интеллект в данном случае вторичен. Половые инстинкты всегда побеждают. Я сдаюсь, Алла Владимировна, считайте, что всех моих соблазнительных предложений просто не было.
- О чем вы говорите, Радион Петрович?! - выкрикнула Алла. - Нам всем надо бежать!
- Куда?! - без интереса спросил Кириянов. - Через пару минут начнется последний акт комедии, и у меня там назначена очень выдающаяся роль. Жаль, что и вы явились не ко времени. Будете статистами. Бегите, молодые люди, в любом направлении. Мне - уже некуда и незачем. Я обьявилд начало спектакля на шесть часов, а сейчас, - он взгялнул на часы. - Без четверти. Вы ещё успеете попить чаю и убежать отсюда.
Они не успели не только попить чаю, но даже ещё что-то сказать друг другу. Где-то в глубине громадного дома послышались тяжелые, дробные шаги целой толпы людей, громкие голоса, дверь на кухню широко распахнулась и на пороге появился Шаратаров со свитой за своей спиной.
- Привет, профессор! Вот и мы по вашему вызову! - громко сказал Шаратаров и удивленно вскинул брови. - А это ещё кто?
- Это мои лаборанты. Прошу любить и жаловать. - уже брюзгливо, как всегда, ответил Кириянов.
Шаратаров гулко рассмеялся.
- Лаборанты! Чудесно. А я тоже привел к вам лаборантов, профессор! Интересных лаборантов! Прошу познакомиться!
Жестом записного фигляра Шаратаров распахнул двери кухни настежь и оказалось, что в широком коридоре, избитые и связанные, стоят Заваров и Генадий Нестеров. Одежда на обоих была разорвана, по щеке Заварова текла кровь.
- Вот так, профессор! - самодовольно ухмылялся Шаратаров. - Эти юноши готовили нам с вами изрядные гадости. И, конечно, думали, что умнее и хитрее всех! Один - просто мелкий жулик и ворюга, по ночам грабит пьяных, а второй - холуй и предатель! А возомнили себя...
Кириянов выпрямился и произнес надрывным голосом, словно осекал зарвавшегося лакея.
- Меня не интересуют, господин Шаратаров, ваши мелкие, вонючий делишки! На восемнадцать часов назначена приемка моей работы и будьте любезны вести себя соответственно моменту!
- Конечно, конечно, профессор, извините. - тут же осел Шаратаров. Это наши дела.
- И наши тоже! - жестко встрял не сломленный Заваров. - Не думайте, что мы работали без страховки! Можете нас "замочить", только о всём этом станет известно! Мы застраховались!
Шаратаров повернулся к нему и сказал презрительно.
- А вы, юноша, не блефуйте! Лучше падите на колени, вылижите мне туфли языком, попросите прощения и тогда, может быть, вы будете зачислены в младшие компаньоны. "Мочить" вас, как вы выражаетесь, можно и подождать.
Но Кириянов не позволил кому-то главенствовать в эту минуту. Он чувстовал себя всесильным, много выше интеллектом и волей своей всех собравшихся. Он обрезал непререкаемо.
- Молчать!... К какому консенсусу вы придете, меня не интересует! Попрошу всех в лабораторию!
Шаратаров шагнул к нему и остро всмотрелся в лицо.
- Профессор... Вы действительно закончили работу? Создали... Продукт?
Кириянов швырнул на пол чайник, который до сих пор держал в руках, и двинулся сквозь толпу, словно перед ним не люди стояли, а стадо баранов. Лишь кинул через плечо.
- Прошу всех за мной.
От хилой фигуры Киричнова излучалось столько воли и силы, что вся компания, словно загипнотизированная, без возражений двинулась за ним.
