Звездная дверь - Марина Шамова
Я прошлась по помещению, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, во многом полагаясь на любимое мной периферическое зрение. Всякие важные мелочи, царапины, оброненные улики и всякие подозрительные тени, как правило, оказывались замечены именно таким образом.
В кабинете так же нашлись сейф, несколько стеллажей красного дерева для книг, между которыми на стене висел календарь на год с множеством пометок красным карандашом, и ряд металлических картотечных шкафов с ящиками, выделявшийся на фоне общей помпезности серой, местами облупившейся на углах, краской.
Остановившись перед календарём, я нахмурилась. Сходу в глаза бросился определённый паттерн отметок, которому явно следовал Сонг: через каждые две недели пятницы и субботы были обведены рамками, но подписей не имели.
Произведя в уме нехитрые вычисления, я поняла, что пропал он как раз-таки в пятницу, седьмого апреля. И этот день, что характерно, также был обрамлён в календаре. А вот суббота — нет.
— Дайте угадаю, — покосилась я в сторону маячившего поодаль Гилмура. — С загородными друзьями Сонг встречался ближе к выходным, да?
— А? — мужчина подошёл поближе, посмотрев мне через плечо, и неожиданно криво усмехнулся. — Ах, это. Да, можно и так сказать.
— Можно? — переспросила я, пристально посмотрев ему в глаза. — А поподробнее?
Филипп помолчал какое-то время, а затем, поморщившись, развёл руками:
— Это график свиданий миссис Сонг с её любовником, Фергюсом.
Я моргнула, в первое мгновение решив, что ослышалась. После этого присмотрелась к Филу внимательнее, чтобы понять — не шутит ли.
— Вы сейчас серьёзно? — уточнила я на всякий случай.
— Абсолютно, мадам детектив, — с каменным лицом кивнул он. — У Сонга есть пунктик на планировании всего — кроме, пожалуй, семьи. И, насколько я понял, обнаружив перемены в отношениях своей супруги и своего друга, он решил ничего не менять. Даже, как видите, организовал им возможность для встреч.
Я помассировала переносицу, этой нехитрой манипуляцией пытаясь уложить в голове новые полученные сведения. Чертовски важные, между прочим, сведения! Кое-что они проясняли, в том числе и в отношении поведения Эбигейл — эти её взгляды и вздохи… Но, увы, вносили они намного больше сумятицы.
— То есть, несколько лет Эндрю Сонг, помимо встреч с клиентами и их представителями, планировал адюльтеры своей жены, — медленно проговорила я, постучав ногтем по одной из «пустых» ячеек.
— Да. Иногда он звонил ей прямо из своего кабинета, говоря, что уезжает к друзьям, и оставался работать на все выходные, зная, что «милая Эбби» тут же наберёт своего ухажёра, и тот прискачет к ним домой, — Фил говорил это всё уже без намёка на улыбку — только с каким-то сдержанным… отвращением?
— Осуждаете? — небрежно поинтересовалась я.
— Есть немного, — спокойно пожал он плечами. — Это не мужское поведение.
С этим я поспорить не могла — тактика, выбранная Сонгом, была, мягко говоря, нестандартной. Почему Сонг, зная об интрижке своей жены, не развёлся? Почему продолжал вести дела с Фергюсом — как ни в чём не бывало?
— Давно вы об этом знаете? — я повернулась к Филиппу.
— Где-то пару лет, как, собственно, устроился сюда помощником, — он спокойно смотрел в ответ, не пытаясь отвести взгляд.
Я задумалась, бессознательно сунув руку в карман брюк и вытащив оттуда портсигар, но не стала доставать сигарету — просто вертела в руках.
Вода точит камень, и какую бы «удобную» модель поведения для себя Эндрю Сонг не выбрал — подсознание вполне могло подгадать момент для своеобразной подставы, и эта бомба замедленного действия могла взорваться сейчас. Попрощался с женой, как обычно, выехал куда-то в укромное место, и там пустил себе пулю в висок. Вполне рабочий сценарий.
И судя по тому, как забеспокоилась Эбигейл — она тоже подозревала что-то такое. Ощущала свою вину? Как забавно, однако… Я-то изначально предположила, что это Сонг сбежал к любовнице, а всё оборачивается совсем иным образом.
— Значит, можно предположить, что минимум два года Сонг провёл в достаточно серьёзном нервном напряжении. Подобное явление, — я кивком указала на календарь, — нормой назвать нельзя, тут вы правы. Скажите, он не проявлял склонности к депрессиям? Может, суицид?
Гилмур, всё это время неприкрыто пялившийся на меня, быстро моргнул и, подняв руку, растерянно почесал загривок.
— Сложно сказать, мадам детектив, — я уловила в низком голосе лёгкую озадаченность. — Я бы назвал Эндрю депрессивным мужиком, но вот самоубийство… Нет, мне так не кажется.
— Ладно, — его слова меня не особо убедили, но не потому, что я подозревала Фила во лжи, а потому что у меня не было причин доверять его способностям разбираться в людях.
Отложив в мыслях детали нашего разговора, я подошла к столу, с целью хорошенько изучить всё, что лежало сверху и внутри этого «делового гиганта».
На столе лежала стопка аккуратно сложенных бумаг, видимо, на подпись, верхняя из которых была датирована вчерашним днем. Также там расположился набор письменных принадлежностей, пресс-папье которого весом могло поспорить только с бесполезностью в век шариковых ручек. Граненый графин, накрытый вместо пробки перевернутой стопкой, был полон. Судя по цвету и запаху — виски, довольно неплохой, кстати.
По центру, перед глазами сидящего за столом человека, расположились три рамки с фотографиями — худощавого мальчика лет тринадцати, крепкого молодого человека едва за двадцать, и супружеской четы Сонгов. Судя по слегка захватанному пальцами стеклу — первые две мистер Сонг любил брать в руки, особенно ту, на которой был изображён старший сын.
Я же взяла посмотреть поближе ту, на которой красивую и уже знакомую мне женщину, Эбигейл, обнимал поразительно невзрачный мужчина. Лысоватый, с плоским и невыразительным лицом, явно страдающий от избыточного веса. Рядом со своей супругой Сонг выглядел крайне блёкло.
Я аккуратно отогнула язычки, удерживающие заднюю стенку рамки, и вынула фотографию. На обороте значилась надпись: «Э. и Э. Сонг, 06.12.52». Положив фотографию на стол, я также извлекла обе оставшиеся. На задней части, кроме имён, также значились даты — по две на каждой… Рождения, и, очевидно, смерти.
Я слегка передёрнулась, ощутив иррациональное чувство — будто коснулась надгробий, но быстро взяла себя в руки. Сентиментальность — не так черта, которую стремишься сохранить в себе, выбирая подобную должность. Но и зачерстветь окончательно я себе не позволяла.
Когда неуютное ощущение отступило, что-то кольнуло мое внимание, заставив еще раз вглядеться в цифры. Дата гибели Томаса, старшего, расходилась с той, что мне назвала Эбигэйл. Не сильно — на пару дней, но всё же.
— Интересно, — пробурчала я себе под нос.
Фил повернулся, глянув через плечо.
— Нашли что-то, мадам детектив? — в его голосе промелькнул лёгкий интерес.
— Да, дата не совпадает с показаниями миссис Сонг. Мистер Сонг никогда не рассказывал ни о чем подобном? — я показала ему оборот фотографии.
— Это у старшенького? — Фил хмыкнул, приглядываясь. — Могу предположить, что миссис Сонг запамятовала или перепутала что-то…
— У вас есть дети? — немного резче, чем планировала, спросила я, пристально посмотрев на Гилмура.
Тот несколько стушевался — скорее, из-за вопроса, чем взгляда, и лицо у него стало довольно типичным для мужчины, который не уверен в ответе:
— Э-э, нет, детей нет, — озадаченно протянул он. — А при чём тут это?
— При том, что, если бы были — вы могли бы знать, что дату смерти ребёнка «запамятовать» или «перепутать» сложно, — припечатала я, вновь опуская взгляд на фотокарточку и размышляя над этой незначительной разницей в днях.
Филипп помолчал какое-то время — вероятно, размышляя над моей сентенцией, а затем задумчиво проговорил:
— Года два назад Эндрю просил свести его с кое-какими друзьями в армейских кругах, хотел что-то уточнить об операции в Японии. Это ж там Томас погиб? Может, выяснил что-то.
— Друзья в армейских кругах? — я слегка приподняла бровь, вспоминая цепочку от жетона. — Вы служили?
Гилмур вновь взял паузу, сверля меня пристальным взглядом, после чего нехотя буркнул:
