Любовь и виски - Смолвидж Грег
– Но история с проституткой подрывает версию полиции. Как сформулировали причину смерти?
– Эээ… механическая асфиксия вследствие удушения. Кажется…
– А вскрытие? Токсикологическая экспертиза?
– Такие вещи делаются только по настоянию ближайших родственников. А тут причина смерти очевидна. Пит сказал, что, если я настаиваю, он отдаст распоряжение, но, учитывая обстоятельства, это было бы нежелательно.
– Почему?
– Ну, сами понимаете… Проститутки, долги, непонятный дом за чертой города.
– Официальная версия рушится, как карточный домик.
Анна обхватила лицо руками.
– Шериф сделал всё, чтобы замять дело. А что с бутылкой?
– Я звонила мужу после приземления в гавайском аэропорту, около десяти вечера. Он был дома, сказал: «Всё хорошо, допиваю, иду спать». Только в голосе чувствовалось напряжение. А на следующий день мне сообщают, что Виктор повесился, на окраине города, в каком-то частном владении, в полицию об этом заявила проститутка. Понимаете? – Анна всхлипнула.
– А с материалами дела вы знакомились?
– Конечно, Пит ничего не скрывал от меня.
– Подробнее, пожалуйста!
– В начале одиннадцатого, сразу после нашего разговора, Виктор отправился в тот злополучный дом. За руль сел в порядочном подпитии. Бутылку взял с собой.
– Он явно там с кем-то встречался. Иначе с чего бы ему ехать куда-то в ночь, пьяному? История с проституткой – для отвода глаз. Полагаю, шериф в курсе. Вы не знаете, кому бы он мог назначить столь позднее рандеву?
– Не представляю.
– Хорошо. Первое, что мы сделаем, отследим все звонки из вашего дома за четвёртое июля. Второе – осмотрим кабинет Виктора. Вы разрешите?
– Так вы поможете?
– Как только сойдёмся в цене. – Человеческого участия я по-прежнему не проявлял, демонстрируя сугубо деловой подход.
А уж прыгать в чужую неостывшую постель вообще не в моих правилах. Даже если настойчиво приглашают.
– Любые деньги!
– Любых не надо. Лучше скажите, что с машиной Виктора?
Мы продолжали выпивать.
– Какое-то время его Cadillac стоял около того дома. Полиция провела тщательнейший осмотр. Но ничего подозрительного: волос там, окурков. Знаете, как в детективах. Мой муж не курил. Здоровье уже не позволяло. Потом машину отогнали. Она до сих пор на стоянке. Мик, у меня к вам просьба, не могли бы вы поставить её в наш гараж? Сама я вожу не очень, а водитель отпросился на выходные.
– Без проблем, завтра же сделаю.
Если в хлам не сопьюсь. Полбутылки угрохали! И вдовушка хлещет, как ломовая лошадь!
– Это мелочь. Подведём итоги: встреча с неустановленным лицом завершилась тем, что ваш муж повесился. Точнее, кто-то очень хотел, чтобы всё так и выглядело. И даже приплёл проститутку, чтобы скрыть свои истинные мотивы. В свете новых фактов боюсь, в деле замешана полиция. Да и поведение шерифа небезупречно. Хотя шлюху могли банально подослать, а её показания просто не были должным образом проверены. Что же было дальше?
– Дальше? Седьмого июля мы с детьми прилетели в город. Расследование к тому моменту завершилось. Пит предоставил мне всю информацию, но я была слишком убита горем…
– А бутылка?
– Никакого яда, если вы об этом, обычный виски.
– Ну, после истории со шлюхой и бутылку могли подменить. Ещё вопрос: а со здоровьем у вашего мужа было как?
– Не очень. Много лет Виктор страдал хронической сердечной недостаточностью. Последнее время он даже принимал таблетки, наш личный врач их прописал. А бутылка вроде та самая. Я видела.
– Хм… Но согласитесь, злоупотребление выпивкой при таком серьёзном диагнозе выглядит как-то неразумно…
– Мик, мой муж особенно и не пил. Четвёртое июля, скорее, исключение из правил…
– А что за таблетки он принимал и как часто?
– Дигоксин. Каждый день в течение последнего года. Врач уверял, что они безвредны.
– И в день самоубийства тоже?
– Да, конечно. Таблетки были при нём. Он взял их с собой, если вы об этом. Это имеет значение?
– Сейчас всё имеет значение. Информация важная, её надо будет проверить. Кто опознал тело?
– Сотрудник ратуши.
– Понятно, в городской совет я тоже наведаюсь. И, тем не менее, подозрения у вас возникли именно в отношении проститутки, иначе бы вы меня не вызвали. Собственно, моя работа в этом направлении завершена. Могу ли рассчитывать на гонорар?
– Мик, ради Бога, помогите мне расследовать смерть мужа! Я буду максимально щедра! Кроме вас, мне совершенно не на кого положиться. – Анна бросила подозрительно игривый взгляд. – А если полиция что-то скрывает? Что мне делать?
– Холодная логика подсказывает, что если Бадлоу и замешан, то, скорее, как исполнитель. Так кого вы подозреваете?
– Я скажу вам. До сегодняшнего дня не могла в это поверить, но теперь не сомневаюсь: за всем стоит Соломон Маслоу.
– Мне уже приходилось слышать это имя.
– Ещё бы! Наиболее влиятельный человек в городе! Главный конкурент мужа на выборах.
– У них были разногласия?
– Исключительно политические. Маслоу республиканец, а Виктор демократ. Точнее, был демократом. – Анна всхлипнула. – Соломон имел все шансы стать мэром, но муж обошёл его с небольшим перевесом. Смерть главного конкурента, безусловно, выгодна Маслоу.
– Да, такой человек мог подмять под себя и полицию.
– Теперь вы понимаете: я в полном одиночестве в этом неравном противостоянии!
So pathetic! А нагрузились мы порядочно.
– О чём конкретно вы меня просите? Ну, помимо того, что перегнать машину? – Я улыбнулся, но, видимо, это было не очень кстати. – Вы же понимаете, я не юрист, не полицейский, в одиночку бороться с местным магнатом мне точно не под силу. К понедельнику я вообще планировал вернуться в August’у.
– Мик, я прошу вас… как мужчину, помогите! Сделайте всё, что в ваших силах. Обыщите кабинет, машину, проверьте звонки, сходите в мэрию. Я хочу знать, как умер мой муж. С кем он встречался, мне нужна правда, какой бы она ни была. Я хочу, чтобы виновный был наказан. – В голосе Анны Хатчет послышались стальные нотки. – Десять тысяч.
– Предложение солидное. Скажем так, я приму его, но обещать ничего не могу. Мысли следующие: Ева – ключ ко всему. Расколем её – выйдем на хозяина. Беспокоит меня и этот визитёр.
– Вы его хорошо запомнили?
– Прекрасно! Рассмотрел с трёх ракурсов, пока он без сознания валялся. Его нужно найти, думаю, он связан с убийцей.
– Так вы тоже не верите, что Виктор повесился?
– Ни капли. Но с токсикологической экспертизой повременим. Пока, по крайней мере. Если эксгумировать тело сейчас – всполошится весь город, и крупная рыба может уйти.
– Понимаю. Мик, информируйте меня о малейших продвижениях! Вот телефон. – Вдова изящно черкнула цифры на клочке бумаги.
Бутылку мы почти добили. Соблазнять меня Анна не спешила, даже кокетства в её поведении не чувствовалось. Ну, и ладно. Налегать я тоже не планирую. Может, оно и к лучшему! Беззаботный шахматный weekend в Bath’е отменяется!
День пятый
July 13, 1963, Saturday, 8:55 a. m.
Bath, 148 Front St, John’s Diner
Новый день – новые проблемы. С утра в гостинице вырубили электричество. Естественно, не предупредив. Я понимаю, конечно, что Bath не Washington и даже не Augusta. На сервис высочайшего класса рассчитывать не приходится. Но элементарные-то вещи постояльцам обеспечьте! В кои-то веки решил удалить растительность с лица, и на тебе – кукуй без переменного тока.
А повод привести себя в порядок весомый – шахматный турнир «Bath’s Open»! Выглядеть надо подобающе. Играть заросшим, словно Робинзон, мне неприятно. И дело тут вовсе не в бабушкиных приметах. Я вообще категорический противник всяческих суеверий. Опрятный вид – нормальная дань уважения сопернику. Только выуживать из чемодана дорогущую электробритву «Schick», чувствую, придётся уже дома.
