Восемь мстительных богов - Наталья Вячеславовна Андреева
Но была у Зуева-старшего и вторая сберкнижка, оформленная на жену. Которая понятия не имела, сколько там денег. Расписывалась, где велели, и вопросов никогда не задавала. Не положено. Мать Егора работала редко, то уборщицей где-нибудь, то вахтершей на вредном производстве, чтобы стаж шел и льготы капали. Но чаще сидела дома. Забитая, необразованная, для нее был один бог – ее муж.
Он устроил и квартиру в Москве, и дачку в пригороде отгрохал, и очередь на «Жигули» как-то быстро подошла. Стенка, ковры, хрусталь, – все в доме имелось. Какие вопросы? А что выпивает… Так ведь мужик. Прораб.
…В тот день ничто не предвещало беды. Всеволод Зуев с утра отправился на объект. Строили мало, время было непростое, все только начиналось для желающих вложиться в московскую недвижимость, но вдруг подвезли кирпич. И прораб Зуев решил лично проконтролировать отгрузку, авось что и к рукам прилипнет. Кирпич ведь!
– Майна! – счастливо проорал Зуев крановщику, успев оценить кирпич. Красный. Печку из такого класть хорошо. Если загнать – то на дачи.
И тут не выдержал хлипкий поддон: развалился на глазах. Кирпичи посыпались вниз на промороженную землю с пока еще большой высоты, как боевые гранаты. И их осколки мигом разлетелись в разные стороны. В Зуева их попало немало, этих осколков, а один – в голову. В висок. Умер прораб мгновенно, приехавшему на «скорой» врачу осталось только констатировать смерть.
Зато мастер участка хоть и сумел отмазаться, но посчитал себя пожизненным должником вдовы прораба Зуева. Этот долг и стребовал Егор. Мастер вдруг резко пошел в гору, стал новым русским, почти олигархом. Когда Егор вернулся из армии, он знал, к кому пойти. И не прогадал.
Его взяли на работу в бурно развивающуюся строительную фирму, закрыв глаза на отсутствие образования. Егор учился на ходу. Деловая хватка у него была от бога, незаурядные организаторские способности отметили еще в школе, та же классуха. Поэтому Зуев недолго был на побегушках. А там и папина тетрадочка подоспела.
Егор подозревал, что у отца была заначка и помимо сберкнижки, деньги на которой сгорели в павловскую реформу, как и у всех. Но не мог прораб Зуев ограничиться вкладом и наличкой. Советскими рублями. Должно быть и золотишко.
Бывший мастер участка спорить с Егором не стал.
– Ты молодец, – похвалил он. – Сообразительный, проворный. Долг твой списан. О большем не проси. Я все ждал, сразу не хотел тебе папино богатство отдавать. Все правильно: был общак. Но те времена прошли, Егор. Все похерили вместе с СССР. Отныне мы деловые партнеры. Буду тебе помогать, не деньги в бизнесе ценятся, а связи. Но если посмеешь дорогу мне перейти, на бабки кинуть или подставить – не обессудь. Урою. Ты еще щенок, хоть и хищник от природы. Усек?
Егор усек. Матерый волк был Зуеву тогда не по зубам. Два альфа-самца не могут находиться в одной стае, поэтому надо отколоться. И стая нужна своя. Благо поле непаханое: наступили обильные нулевые. С их знаменитым девизом: «У кого нет миллиарда, могут идти в жопу!» Того, кто это сказал, публично осудили, но втайне нувориши типа Зуева считали так же.
…Женился Егор Зуев рано. По простой причине: иначе не давала. Ну, никак. В Зою-Зайку был влюблен весь двор. Как же! Балерина! Егор ни слова не понимал из того, о чем говорят на лавочке у подъезда старухи в митенках на сухих, как ветки, руках и украшающих седые букли вычурных шляпках и почему с придыханием:
– В академии учится… не каждого возьмут… старейшая в России школа балета… Молодец, девочка…
Но восхищение местной элиты достижениями задаваки Зойки невольно заставляло и Егора искать глазами ее окна. Интересно, а дома она занимается? Есть в квартире у этих Зуевых балетный станок?
Зоя стала признанной красавицей, как только подросла. Когда она возвращалась из своей балетной академии, высокая, тоненькая, похожая на натянутую струну, с безупречной осанкой, с собранными на макушке в тугой пучок золотыми волосами, похожая на принцессу из сказки, весь двор замирал. Даже у Егора сердца начинало биться чаще. Он не понимал своих чувств, знал только одно: хочу!
А тут еще Оська Первак взялся встречать Зайку-Зою у балетной академии и провожать до самого подъезда. Сначала Зоя торопливо открывала дверь и ускользала, словно солнечный луч за набежавшей тучей, потом стала задерживаться на минуту, на пять, на десять… Обычно бледный Оська розовел от счастья и даже на глазах у всех как-то взял Зою за руку.
Уж этого Егор стерпеть не мог. Потому что двор его. И все, что во дворе, тоже его. Он – Зуев!
Но Зоя оказалась упрямой. Никого до себя не допускала. Егору как-то удалось сорвать с ее губ поцелуй, но на этом все. Едва его опытная рука скользнула под юбку, Зоя отшатнулась. Глаза ее сверкнули:
– Да ты что?!
У него все опустилось, и в штанах тоже. И в самом деле. Нельзя с принцессой как с дворовой девкой. И Егор женился. Браком он был поначалу доволен. Жена – балерина! Это у него-то, сына уборщицы и прораба! Зоя была из хорошей семьи, как это принято говорить. И ее родители от Егора не в восторге. Но Зуев на эмоции плевал. Рты можно заткнуть деньгами, эти паршивые интеллигенты зарабатывать их не умеют, а он, Егор Зуев, умеет. Его больше беспокоил Оська Первак, который на свадьбе был свидетелем. И его взгляд.
– Ревнуешь? – хмыкнул Егор, лаская взглядом белоснежную фату своей невесты. Наконец-то!
– Она не для тебя, – хмуро сказал Оська.
– Я захотел, я взял, понял? Не отказала же. Ты ведь ей тоже замуж предлагал.
– Это она тебе сказала? Зоя?
– У жены от мужа нет секретов, – ухмыльнулся Егор. – И не будет. Так что утрись и отойди в сторону.
Как назло, они с Оськой были соседями по лестничной клетке. И исчезнуть из их с Зоей жизни Оська просто так не мог. Потому что молодые стали жить у Зуевых, в двушке. В одной комнате Егор с юной женой, в другой его постаревшая мать. Она сильно сдала после того, как овдовела. Работать больше не пыталась, бродила по квартире с потухшим взглядом, бесцельно перекладывая с места на место предметы. И все время жаловалась, что кухонное полотенце висит не на том месте.
Егор целыми днями пропадал на работе, его
