Ловушка для дурака - Марина Серова
– Мы ей точно не говорили, – смущенно признал Витя.
– И вы, пожалуйста, не говорите! – горячо попросила Ирина.
Я заверила, что совершенно спокойно могу пообещать, почему нет?
Попрощавшись с ребятами и пожелав легких родов, я позвонила Гарику и сообщила, что неумолимо приближаюсь. Центр – стало быть, его земля, ну а даже если не его, то он-то наверняка в курсе подробностей.
Папазян встретил свою старую подругу (она же пассия) с неизменной приветливостью.
– Совершенство во всем, – констатировал он, критически осмотрев мою персону, – джаночка, почему ты так прекрасна именно сегодня?
Я не осталась в долгу:
– В честь нашей очередной встречи. Как оперативная обстановка?
– Да как тебе сказать. С одной стороны, вроде бы стабильно, я же в городе, – солидно пояснил Гарик, – с другой, что-то где-то кое-где у нас порой…
Я кивнула с надлежащей важностью:
– Тайна следствия, понимаю. И все-таки кое-что я слышала. Говорят, в нашем гостеприимном мегаполисе каких-то итальянцев подвергли поруганию и осмеянию? Проще говоря, кинули и опустили.
Гарик хмыкнул:
– Ничего от Танюши не скроешь. Ну да, да, имел место международный скандал, – он достал из сейфа папку и вдруг, плотоядно ухмыляясь, вставил ремарку:
– Ох, а какая там потерпевшая. Точнее, одна из потерпевших…
Он замолчал, как бы не в силах преодолеть накатившее, поотдувался и дернул подбородком:
– Пышная особочка, а уж глаза какие! – и показал руками, причем совершенно не там, где находятся органы зрения.
Я поморщилась:
– Папазян, старый греховодник, я ревную.
– Что, серьезно? – с сомнением протянул он. – Так ты намекни только.
Я поморщилась вторично.
– Ну ладно, ладно, тогда по делу: Джованни Батиста, гражданин Италии, со всей своей фамилией попытался вселиться на жилплощадь, принадлежащую Гутман Маргарите Николаевне, утверждая, что квартира его, применяя силу и нецензурные выражения…
Я вскинула брови.
– Не надо так смотреть. Так участковый записал, – пояснил Папазян, – встретив сопротивление в лице квартиранта гражданки Гутман, Волыны Вэ А, был вынужден временно отступить. Семейство Волын держалось до прихода основных сил, то есть собственницы помещения, гражданки Гутман, которая устроила им второе Капоретто…
– Говори, пожалуйста, по-русски, – попросила я.
– Ну что сразу. Не даешь блеснуть интеллектом. В 1917 году Королевской итальянской армии немцы при Капоретто наваляли по-крупному. Ну, Хемингуэй еще об этом писал, – напомнил он, открыв передо мной новую грань своей многосторонней натуры.
– Оставим эти истории? – предложила я.
– Как скажешь, джаночка. В общем, Гутман устроила там такое, что итальянцы – а на минутку, там было девять человек, в том числе одна итальянская мама и еще одна жена, – с ревом и, утираясь, поскакали в ближайшее отделение: спасите-помогите, требуем консула и прочее.
– Воображаю, – сказала я чистую правду. Картинка прямо стояла перед глазами: Баба Рита, и без того огорченная пропажей новобрачного, сталкивается с вопиющей попыткой рейдерского захвата. Не на таковую напали, это точно.
– Ну а в итоге что? Если вкратце, то синьор Джованни заявил, что купил квартиру гражданки Гутман у частного риелтора, передав за это с рук на руки эквивалент полутора миллионов рублей в евро.
Я выдвинула версию, вполне жизнеспособную:
– Он ненормальный?
– Не могу тебе сказать. Бегает и вопит, как это самое, но кто бы не поступал так же, лишившись такой суммы?
– А кто его в Россию-то звал?
– Он, видишь ли, давно желал обосноваться на земле предков.
– Каких еще предков?!
– Я не знаю, не изучал этот вопрос. Возможно, он счел, что коли дедушка замерз под Сталинградом, то, стало быть, Поволжье – исконно итальянские земли. Не могу сказать, зачем он сюда приехал, но неласково встретила его Россия. В общем, какой-то мошенник, с которым они законтачили в интернете, пересылал ему по мейлу документы на квартиру, экспликацию и тому подобное. Синьор все одобрил, внес аванс, ему на почту пришло уведомление от Росреестра, мол, все в порядке, приезжайте на окончательную сделку. Он приехал, они с «риелтором» сгоняли к нотариусу, в МФЦ, что-то там подписали, далее оставшаяся сумма перешла с рук на руки – и все. Ну а попытка справить новоселье потерпела фиаско.
Я кивнула:
– Все более или менее понятно, исключая нотариуса и МФЦ.
– А, это интересная история, – одобрительно подхватил Гарик, – провернуто с выдумкой и огоньком. И нотариус, и офис МФЦ – просто-напросто липа, созданная под одну-единственную сделку.
– Откуда такая уверенность?
Гарик пожал плечами:
– Да там нет никого. Если хочешь, можешь сгонять посмотреть, вывески до сих пор на месте.
Я на всякий случай записала адрес.
– Слушай, сам-то синьор где сейчас?
– Отправился восвояси за счет итальянской стороны, зализывать раны и переживать традиционное русское вероломство.
– То есть денег своих он не получит?
– А кто ж его знает? Он, конечно, грозился ЕСПЧ, ООН и прочими страшными буковками, но сама понимаешь.
– Ну да, – согласилась я, – слушай, а что Гутман, заявление подала?
– Подала, но скорее чисто из принципа – ей-то что, она же ни копейки не потеряла. Счастливо отделалась дамочка.
«Да, не лгала Баба Рита насчет своей удачи», – отметила я про себя, поблагодарила кэпа за все за все и, чмокнув в армянский нос, упорхнула синей птицей в форточку.
Что же, по дороге домой можно посетить «контору», в которой синьору Джованни наоформляли сделок.
Глава 7
По адресу, данному Гариком, – Почтовая, дом два, – имел место первый этаж с отдельным входом, на котором красовалась пара бумажек с телефоном и словами: «Сдается дешево» и телефон. В самом деле, на двери все еще красовалась табличка «Нотариус Ронинсон Г. С.» – красивая, добротно сделанная, капитальная, с часами работы и реестровым номером. Для очистки совести я пробила его по сайту Федеральной нотариальной палаты и безо всякого удивления убедилась, что ни фамилия, ни номер в списках не значатся.
Сквозь оконное стекло – явно отмытое не так давно, – не проглядывалось ничего примечательного: несколько стульев, перегородка со стеклянной стойкой, на которой нанесена была трафаретная надпись «Окно № 1». Окна № 2, 3 и так далее отсутствовали, перегородка была одна-единственная.
Подумав, я набрала номер, указанный на листочке о сдаче. Ответил жизнерадостный мужской голос, обладатель которого очень быстро сообразил, что от него хотят, пообещал подъехать в течение пяти минут – и не обманул. Не успела я соскучиться, как вишневая девятка, жизнерадостно отфыркиваясь, уже шикарно осадила у подъезда. Оттуда выскочил круглый, веселый, как дитя, дядька:
– Приятно, чересчур приятно, позвольте представиться: Эдуард. С кем честь имею?
– Татьяна, – представилась я, сделав подобие книксена, – насчет аренды.
– Да-да, помню, – закивал он, – только я сразу вам скажу: помещение освободится через неделю.
– А чего ж так?
