Каменный след - Николай Иванович Леонов
– В то утро, десять дней назад, когда ваши хозяева отправились на прогулку в горы, вы дежурили или отдыхали?
– Дежурил. Я как раз заступил на дежурство, когда они пошли гулять.
– А во сколько они вышли за ворота усадьбы, помните?
– Да, помню. Было около половины одиннадцатого. Точнее, десять двадцать три.
– Вы всегда так запоминаете все, что происходит?
– Да, всегда. Это профессиональный навык. Я ведь некоторое время прослужил в полиции.
– Вот как? – удивился Гуров. – И сколько же было это «некоторое время»?
– Восемь лет. Ушел в отставку в звании лейтенанта.
– А почему? Были какие-то неприятности?
– Нет, никаких особых неприятностей не было. Просто Аркадий Семенович предложил мне оклад в два раза больше того, что я получал в полиции. А нагрузка, сами понимаете, не сравнить. Здесь я, можно сказать, живу в санатории. Обязанностей немного, а деньги хорошие.
– Понятно… А ваш напарник, Угрюмов, он, случайно, тоже не из полиции?
– Нет, Паша не из полиции. Он спортом занимался, боксером был. Получил пару тяжелых нокаутов, с сотрясением мозга, и решил завязать. Да вы лучше его самого спросите, он расскажет. Только не сейчас – сейчас он еще спит. Он ведь только недавно дежурство сдал.
– Обязательно спрошу. Ладно, вернемся в то утро, 3 августа. Значит, четыре человека вышли из ворот и отправились на прогулку. Вы были здесь, в будке?
– Да, я ведь был на дежурстве.
– А где был в это время ваш напарник, случайно не знаете?
– Почему же, случайно знаю. Паша у нас страстный охотник. И все время, когда он не на дежурстве, проводит в горах, охотится.
– А на кого он охотится?
– Чаще всего он птицу приносит. Фазанов, куропаток, еще каких-то, я их даже названий не знаю. Иногда зайца подстрелит. Ни на что запрещенное он не охотится, это точно. Ни на кабанов, ни на оленей или косуль…
– И кому же Угрюмов отдает свою добычу? Или он ее сам готовит?
– Зачем же самому стараться? Нет, он все Георгию отдает. А тот готовит разные вкусные блюда. И большая их часть достается Павлу.
– Значит, в то утро Угрюмов тоже был на охоте. И когда он вернулся?
– Уже после обеда. Точно, он даже на обед опоздал. Часа в три вернулся.
– Так, с напарником понятно. А где был водитель Руслан?
– Он в Сочи ездил. Повез туда Анжелу, нашу горничную, она же экономка. Она поехала продукты закупать.
– А во сколько они поехали?
– За час до того, как Аркадий Семенович и остальные на прогулку отправились. Даже чуть раньше, в девять часов с минутами.
– Значит, в момент, когда группа была на тропе, ни Руслана, ни Анжелы не было в усадьбе?
– Нет, не было.
– А когда они вернулись?
– Поздно, в половине первого. Они вернулись, когда на тропе уже все случилось, и тут все на ушах стояли.
– А во сколько, кстати, вернулись гуляющие? Когда пришла весть о трагедии?
– Сейчас скажу… Это было в двенадцать с четвертью. Да, в четверть первого.
– А вторая горничная, Зина Истомина, и ее муж, садовник, – они где были в это время?
– Этого я не знаю. Я знаю только о тех, кто мимо меня через ворота проходит.
– А разве у вас в усадьбе нет камер наблюдения?
– Почему же, есть. Вон одна на воротах висит. И еще четыре камеры есть, по периметру парка. По ним видно, если кто-то полезет через ограду. Охранник, который ночью дежурит, здесь в будке не сидит, он в доме, в специальной дежурке сидит, куда показания с камер выведены.
– Значит, камеры только на ограде стоят?
– Нет, не только на ограде. У входа в дом есть одна камера, и другая – с обратной стороны.
– А в самом доме?
– Нет, в самом доме камер нет. Я предлагал Аркадию Семеновичу установить штуки три – ведь так надежней будет. Но он отказался. Сказал, что не хочет, чтобы его домашние, а также обслуживающий персонал думали, что за ними следят.
– Понятно… Значит, вторую горничную ты не видел, садовника тоже. Еще остались управляющий Косолапов, повар Георгий Шенгелия и Лена, дочь Бурилкина. Их ты тоже не видел?
– Лену не видел. Она иногда поздно встает, уже около девяти. Так что ее я и не рассчитывал в такое время увидеть. Жора, скорее всего, был на кухне, обед готовил. А Борис Борисович… Вот его я видел. Он и за ворота выходил, но большую часть времени ходил вокруг дома, и в парк ходил, и в гараж. Как будто искал что-то.
– Вот как? Интересно, что же он искал? Ладно, Юрий, на этом пока все. Как ты понимаешь, мне еще не раз придется с тобой поговорить.
Выйдя из будки охранника, Гуров постоял некоторое время, а затем решительно направился к дому. Его заинтересовали слова охранника Княжевича о странном поведении управляющего. Что он искал в утро трагедии?
Бориса Косолапова Гуров застал на кухне – тот беседовал с поваром. С Георгием Шенгелией сыщик тоже планировал побеседовать, но чуть позже. А пока он прервал этот разговор, заявив, что ему нужно задать управляющему несколько вопросов. Выйдя с Косолаповым наружу, он спросил:
– Скажите, чем вы были заняты в тот день, 3 августа, когда случилось несчастье с Ириной Бурилкиной?
– А, вам Юра уже сообщил, что я везде ходил? – весело спросил управляющий. – Что ж, тут нет никакого секрета. Видите ли, Лев Иванович, я отвечаю за всю усадьбу, за ее состояние. Между тем обращу ваше внимание, что приближается зима…
– Сейчас август, о какой зиме вы говорите? – удивился Гуров.
– О самой обычной зиме, которая в горах
