Далекое эхо - Макдермид Вэл
— Кто это был?
Арчи удивленно вытаращился:
— Да это было давным-давно. Тот парень здесь больше не живет. Он тогда еще переехал в Англию.
— Все-таки нам нужно знать его имя, — настаивал Шоу.
— Джон Стоби, — злобно буркнул Колин. — Его папаша смотритель теплицы на Олд-Корс. Как сказал отец, он больше не посмеет сунуться к Рози.
— Нет, это не женатый человек, — вмешалась Эйлин. — Я ее спрашивала. Она сказала, что в такую историю ни за что не впутается.
Колин покачал головой и отвернулся, баюкая в ладонях свой стаканчик с виски.
— Последнее время я ее ни с кем не видел, — буркнул он. — Но она всегда обожала секреты. Наша Рози.
— Нам нужно будет осмотреть ее комнату, — сказал Шоу. — Не сию минуту. Но сегодня, попозже. Так что мы просим пока ничего там не менять, это для нас важно. — Он слегка откашлялся. — Если хотите, патрульный констебль Хогг может остаться с вами.
Арчи покачал головой:
— Мы справимся.
— К вашим дверям могут явиться репортеры, — объяснил Шоу. — Вам будем легче, если их возьмет на себя полицейский.
— Вы слышали, что сказал отец? Нам лучше побыть одним, — повторил Колин.
— Когда я могу увидеть Рози? — спросила Эйлин.
— Мы пришлем за вами машину позднее. Я позабочусь, чтобы вас предупредили. И если вспомните что-нибудь из того, что говорила Рози о своих планах на прошлый вечер, пожалуйста, дайте нам знать. Еще нам очень бы пригодился список ее друзей. Особенно тех, которые могли знать, где она была прошлой ночью и с кем. Можете сделать это для нас? — Теперь, когда Шоу понял, что задерживаться здесь не придется, он говорил мягко и ласково.
Арчи кивнул и встал на ноги:
— Да. Попозже.
Дженис тоже поднялась, от долгого сидения на корточках у нее ныли колени.
— Не провожайте нас.
Она последовала за Шоу к входной двери. Горе тяготело над комнатой, наполняло ее, как вязкое вещество, не давая дышать. Так бывало всегда. В эти первые часы после злых новостей скорбь казалась бесконечной.
Но скоро на смену ей придет гнев.
4
Скрестив костлявые руки на узкой груди, Верд яростно уставился на Макленнана.
— Я хочу курить, — заявил он. Кислота перестала действовать, и Верд чувствовал себя не в своей тарелке. Он не хотел здесь находиться и был решительно настроен выбраться отсюда как можно скорее. Но это не означало, что он уступит копам хоть четверть дюйма.
Макленнан покачал головой:
— Прости, сынок. Не употребляю.
Верд повернул голову и уставился на дверь:
— У вас ведь, кажется, не допускаются пытки.
Макленнан не прореагировал.
— Нам необходимо задать вам несколько вопросов о том, что случилось этой ночью.
— Без адвоката не имеете права. — Верд внутренне улыбнулся.
— Зачем вам адвокат, если вам нечего скрывать?
— Потому что вы тот самый дядя. У вас на руках мертвая девушка, и вам надо кого-нибудь обвинить в ее гибели. Я не собираюсь подписывать ложные признания, сколько бы вы меня здесь ни продержали.
Макленнан тяжело вздохнул. Его угнетало, что сомнительные штучки некоторых копов дают повод таким вот самоуверенным юнцам обвинять всех полицейских. Он готов был держать пари на недельное жалованье, что у этого висит в спальне постер с портретом Че Гевары. И сейчас он считает, что получил первый шанс сыграть роль борца за рабочее дело. Впрочем, все это не означало, что он не мог убить Рози Дафф.
— У вас весьма странное представление о том, как мы тут ведем дела.
— Расскажите об этом бирмингемской шестерке или гилфордской четверке, — выложил Верд свою козырную карту.
— Если не хочешь очутиться там, где они, сынок, советую начать сотрудничать. Мы можем избрать легкий путь: я задам несколько вопросов, и ты на них ответишь, или же мы запрем тебя на несколько часов, пока не отыщем какого-нибудь отчаянно нуждающегося в работе адвоката.
— Вы отказываете мне в праве на юридическую защиту? — Верд произнес это таким высокомерным тоном, от которого у его друзей, будь они тут, душа ушла бы в пятки.
Но Макленнан решил, что вполне способен справиться с вообразившим о себе невесть что студентиком.
— Поступайте, как вам заблагорассудится, — произнес он, отодвигаясь от стола.
— Я так и сделаю, — не унимался Верд. — Мне нечего вам сказать в отсутствие адвоката. — Макленнан направился к двери. Бернсаид шел за ним по пятам. — Значит, у вас здесь кто-то есть, да?
На пороге Макленнан обернулся:
— Это не моя забота, сынок. Хочешь адвоката — звони.
Верд прикинул: никакого адвоката он не знал. Черт побери, да если бы и знал. Денег на это у него не было. Можно легко представить себе, что скажет отец, если он позвонит домой и попросит о помощи в такой ситуации. Мысль малопривлекательная. Кроме того, адвокату придется рассказать всю историю без утайки, а любой адвокат будет обязан все доложить нанимателю, то есть отцу. Тогда уж штрафом за угон «лендровера» не отделаешься.
— Вот что я вам скажу, — раздраженно прошипел он. — Вы задавайте свои вопросы. Если они на самом деле безобидные, я на них отвечу. Но если появится хоть намек на то, что вы хотите меня к этому пристегнуть, ничего говорить не стану.
Макленнан закрыл дверь и вернулся за стол. Он всмотрелся в лицо Верда долгим пристальным взглядом, обратив внимание на умные глаза, острый хищный нос и не подходящие к остальным чертам полные губы. Нет, вряд ли Рози Дафф на него клюнула бы. Если бы он решил за ней поухаживать, она, скорее всего, посмеялась бы над ним. И такая реакция могла возбудить грызущую обиду. Обида же вполне могла довести до убийства.
— Насколько хорошо вы знали Рози Дафф? — спросил он.
Верд по-птичьи склонил голову набок:
— Не настолько хорошо, чтобы знать ее фамилию.
— Вы когда-нибудь приглашали ее на свидание?
Верд фыркнул:
— Вы, наверное, шутите. Я, знаете ли, мечу чуток выше. Провинциальные девчонки с их провинциальными мечтами меня не увлекают.
— А как насчет ваших друзей?
— Тоже не думаю. Мы здесь находимся именно потому, что у нас гораздо более амбициозные планы.
Макленнан поднял брови:
— Что? Вы приехали в Сент-Эндрюс из Керколди, чтобы расширить свои горизонты? Ну и ну, мир должен затаить дыхание. Слушай, сынок, Рози Дафф убита. Ее мечты умерли вместе с ней. Так что крепко подумай, прежде чем сидеть тут развалясь и говорить о ней с пренебрежением.
Верд выдержал взгляд Макленнана.
— Я только хотел сказать, что наши жизни не имели ничего общего с ее жизнью. Если бы мы не наткнулись на ее тело, вы никогда бы не услышали наших имен в связи с вашим расследованием. И честно говоря, если у вас нет более серьезных подозреваемых, вы не заслуживаете звания следователей.
Казалось, сам воздух между ними вибрировал от напряжения. Обычно Макленнан приветствовал такой накал страстей во время допроса. Это заставляло людей проговариваться. А у него было ощущение, что за вызывающим поведением сидевшего перед ним юнца что-то скрывается. Возможно, какой-то пустяк, но, может быть, и самое существенное. Даже если, надавив на него, он получит лишь головную боль, стоит попытаться. А вдруг…
— Расскажите мне о вашей вечеринке, — попросил он.
Верд возвел глаза к небу:
— Ну конечно же. Полагаю, вас не часто на них приглашают. Вот как это происходит. Существа мужского и женского пола собираются в доме или на квартире, немножко выпивают, затем танцуют под музыку. Иногда удаляются куда-нибудь парами. Иногда даже совокупляются. А потом все отправляются по домам. Так было и сегодня.
— А иногда накачиваются наркотиками, — мягко произнес Макленнан, заставляя себя не реагировать на сарказм мальчишки.
— Да уж при вас такого не случится. Ручаюсь, — презрительно улыбнулся Верд.
— А сегодня вы накачались?
— Видите? Вот куда вы ведете. Стараетесь меня впутать.
— С кем вы там были?
Верд задумался:
— Знаете, я правда не помню. Пришел я с ребятами и ушел с ребятами. А в промежутке?.. Не могу сказать. Но если вы подозреваете, что я ускользнул и совершил убийство, вы идете по ложному следу. Спросите меня, где я был, и я вам отвечу: всю ночь я находился в гостиной, за исключением нескольких минут, когда поднимался наверх отлить.
