Лабиринт простых сложностей - Галина Владимировна Романова
Против воли последняя фраза вышла у нее какой-то скомканной. И Ангелина замолчала, прикусив губу.
– Вот видишь, и ты не уверена.
Он встал, заполнив собой все пространство маленькой гримерки. Дотронулся указательным пальцем до ее подбородка и медленно повел им по скуле. Добравшись до ее виска, легонько постучал и добавил:
– И я не уверен.
– Ты о чем? – она так растерялась, что даже по руке его привычно не ударила.
– Боюсь, что убийца пришел по твою душу, Ангел. Вас просто перепутали.
Его палец осмелел, юркнув к ее затылку под волосами.
– В смы-ысле?! – опешила она и тут же запоздало ударила Ивана по руке. – Прекрати свои штучки. Меня тошнит от твоих прикосновений. Разве ты не помнишь…
– О чем? О том, что ты любишь женщин? – его полные губы разошлись в ухмылке, он недоверчиво покачал головой. – Помню, Ангел. Только мы ведь с тобой знаем, что это не более чем легенда. Так?
– Нет, не так! Убирайся! – вспылила она, задирая вверх крепко сжатые кулачки. – Это ты сюда с легендой явился, чтобы запугать меня! Надеешься, защиты у тебя попрошу? Идиот! У меня есть Саша. И мне никто больше не нужен. Уясни это, Ваня!
Подобными словами заканчивалась почти каждая их встреча. И хотя этих встреч становилось все меньше и меньше, Ангелина не могла не признать, что выходит из себя все чаще.
– Ты меня просто достал! – выпалила она, поймав в зеркале свое покрасневшее лицо. – Надо додуматься: меня пришли убивать! С какой, сука, стати? Я никому, кроме тебя, дорогу не перешла! И тебе, если разобраться, ее не переходила…
– Ага. Согласен. Ты просто со мной рука об руку идти не желаешь, – миролюбиво заулыбался Иван, спрятав руки на всякий случай в карманах тонких льняных штанов. – Нет, Ангел, не я твой враг.
– А кто? – выпалила она.
– Тот, кого ты подставила шесть лет назад. Помнишь школьную историю? Тебе шестнадцать. Ему почти сорок. Он влюбился. Ты играла его чувствами. Хорошо до секса у вас не дошло, как ты ни старалась. А то бы сидеть дяде долгие годы. Вспомнила?
На негнущихся ногах она шагнула к стулу и медленно на него осела. Поставила локти на туалетный столик и, спрятав лицо в ладонях, глухо произнесла:
– Помню. И мне за это до сих пор стыдно.
– Тебе просто стыдно, а дяде невмоготу. – Иван навис над ней и шептал прямо на ухо, обдавая горячим дыханием. – Его после этой громкой истории бросила жена. Дети с ним не общаются. Его уволили и никуда не брали на работу в вашем Мухосранске. И дядя был вынужден уехать. И знаешь куда? Правильно, Ангел! Умница! Здесь твой дядя – тобою умело соблазняемый. В столице нашей Родины – в Москве.
– Откуда знаешь? – глянула она на него из-под ладоней.
– Оттуда, что он стал постоянным посетителем этого ночного заведения, малышка. – Иван прилип щекой к ее щеке, занавешенной волосами, продолжая шептать. – Я же должен знать, кто тобою особо восторгается? Должен. И мои ребята сразу его вычислили. Всегда приходил в одно и то же время: только в те ночи, когда выступала ты. Садился за один и тот же столик. И смотрел на тебя, не отрываясь. А после убийства несчастной твоей соседки вдруг исчез. Скажи мне, почему, малыш?
– Не знаю…
Голос ее дребезжал. Пальцы рук подрагивали. Ее даже слегка подташнивать начало оттого, что все ее подозрения оказались правдой. А Сашка неправа! И напрасно она на нее рычала, обвиняя в собственных ночных обжорствах.
Убить хотели именно Ангелину, не бедную девушку Аллу! Их просто перепутали! Потому что они…
– Вы ведь немного похожи с ней, Ангел. С той девушкой, которую убили. Фигура, рост, черные волосы. Он мог без сценического грима запросто вас перепутать. И убил несчастную он, а не ее подруга.
– Но полиция считает иначе, – возразила Ангелина слабым голосом.
– Полиция схватила того, кто стоял над трупом с ножом. Им зачем землю рыть в направлении твоего прошлого, когда готовый подозреваемый имеется? Девчонку посадят, а дядя… – он погладил ее по плечам и тихо прошептал: – А дядя, поняв ошибку, вернется за тобой, Ангел…
Глава 6
Ее никто не трогал в камере, вопреки предсказаниям ее тетки. На нее там почти не обращали внимания. Даже извинялись, когда нечаянно задевали локтем возле умывальника. Она ничего не могла понять. Сначала подумала, что это заслуга полиции. Они специально поместили ее в камеру с очень вежливыми преступницами. Потом подумала, что так обстоят дела везде. А в кино просто выдумывают, показывая всякие ужасные издевательства и унижения. Но вчера вечером ее иллюзии улетучились, когда толстая тетка в потной махровой кофте жестоко избила свою подружку. Та заползла под койку и тихонько скулила оттуда и просила прощения за что-то, неведомое Ирине.
– Зачем вы так? – округлила она глаза, рассматривая толстое потное лицо тетки в кофте. – Это жестоко и неправильно.
Та на мгновение опешила, а потом пошла на нее осторожными мелкими шагами. Под ее весом, казалось, скрипел даже бетонный пол.
– Слышишь, ты, праведница! – прошипела она ей в лицо, подойдя слишком близко к месту, где стояла, прижавшись к стене, Ирина. – Скажи спасибо, что за тебя авторитетные люди похлопотали, иначе…
Она резко обернулась, услыхав, как избитая ею подружка пытается вылезти из-под койки. Та, поймав злой взгляд, тут же уползла обратно и снова тихонько заскулила.
– Иначе ты у меня оттуда… – длинный палец с грязным ногтем потыкал в сторону койки в углу, – не выбралась бы! День и ночь сидела бы там и выла! Жестоко ей, неправильно! А подругу ножом тыкать из-за мужицкой ширинки правильно? Девочке всего двадцать пять лет было от роду, а ты ее на тот свет спровадила. Это правильно?
– Это не я, – тихо произнесла Ирина и обреченно всплеснула руками. – Почему мне никто не верит?!
– А потому, что здесь никому никто не верит, праведница, – оскалила прокуренные зубы женщина. – И здесь все ни при чем. Как будто!
Она громко и грубо рассмеялась. Остальные заключенные ей вторили, захихикав. Даже избитая ею подруга засмеялась из угла под койкой – противно и подобострастно.
– Здесь все сидят по оговору, просто так или по несправедливости, – оборвала тетка резко свой смех. – Так что запомни: сидишь тихо и не злишь меня. А то не посмотрю, что папашка у тебя больно героический, придавлю…
Вот такое у Ирины вчера вечером случилось прозрение. И оказывается, что в кино
