Комната для трех девушек - Анна Васильевна Дубчак
– Конечно! Пойду переоденусь.
– Я тоже хочу, – сказала Евгения. – Можно? Тоня же поедет, это же ее комната…
– Тоня поедет, а вы – нет, – резко сказал Борис. – Вы ночью назвали нас с братом алкоголиками, хотя сами хлестали виски наравне с нами. И вы хотите после этого, чтобы я взял вас с собой? Да еще надели это дурацкое платье. Зачем? В нем что, очень удобно пылесосить или мыть полы?
– Так вы меня не увольняете? – почему-то вместо того, чтобы расстроиться, улыбнулась Женя.
– А разве вчера мы не договорились обо всем? Или же вы теперь каждое утро будете справляться о том, уволили мы вас или нет? И это вместо того, чтобы взять кулинарную книгу и попытаться приготовить сырники?! Я просто поражен!
– Я переоденусь! – просияла Женя, вскакивая из-за стола. – Вот только со стола уберу.
– Мой кофе не трогать, я еще его не допил, – буркнул, скрывая улыбку, Борис, испытывая удовольствие от того, что ему удалось при всех отчитать дерзкую домработницу, и обратился к брату: – Поедем на моей машине.
На самом деле он, удалившись от своих адвокатских дел, которые, по его мнению, вынули из него всю душу и привели его к профессиональному выгоранию, просто не знал, чем себя занять. История с девушками, которые девятого августа кого-то там поминают, показалась ему занимательной. К тому же он мог просто взять и помочь женщине избежать проблем, которых она явно не заслужила. Конечно, вряд ли это был кетчуп, а не кровь. Уж женщина сможет отличить кровь от соуса. И следы волочения отличаются от размазывания крови по полу. Судя по всему, действие разворачивалось в старейшем бараке, что сохранился еще с прошлого века и был построен для рабочих железной дороги. Он примерно представлял себе этот дом, полуразрушенный, похожий на кусок старого засохшего сыра, политого жиром и в черных точках плесени. И комнаты там – сплошное убожество и разруха, где стены с ободранными обоями, двери расшатанные, а крученые грубые старые провода с толстым слоем краски в любую секунду могут вызвать замыкание и пожар. И вот в такой барак, в одну из жутких комнат, где все смердит смертью и отчаянием, каждый год приезжают две девушки, привозят с собой куклу, которую сажают за стол, закуски, выпивку и даже скатерть!
Что же там произошло? Хорошо, что хотя бы фамилии и имена девушек Антонина знает: Супонины Екатерина и Вероника. Это уже кое-что.
Из всей компании по-настоящему переживала, конечно, Антонина. Она всю дорогу, как и ее подружка Евгения, молчала. Петр, как всегда расслабленный и довольный жизнью, наслаждался видом из окна – машина летела сначала вдоль соснового бора, затем по трассе. Погода была солнечная, теплая. Что ж, возможно, и ему, Борису, воспринимать все происходящее как приключение?
Соседка позвонила Антонине и сказала, что вечером из квартиры доносились шум и крики. Кто кричал? Вероятно, тот, чья кровь оказалась на полу. Может, сами сестры разругались в пух и прах и подрались? Но даже если это и так, разве они не понимали, что оставлять квартиру в том состоянии, в каком они оставили ее, опасно? Что хозяйка-то увидит, насторожится и вызовет полицию. Что их будут искать!
Вот он, дом. Примерно такой, каким и представлял его себе Борис.
– Ну и дом! – воскликнула Евгения, когда машина, миновав железнодорожный переезд, начала приближаться к жуткому протухшему бараку. – Да это же просто идеальное место для убийства!
– Женя! – одернула ее Антонина. – Мне и так страшно!
Вошли в подъезд, поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. Петр зажал пальцами нос.
– Ну и вонища! – прогнусавил он. – Хоть всех святых выноси!
– Да здесь уже почти никто и не живет, – извиняющимся тоном ответила ему Тоня. Она поднималась первая, звеня ключами.
– Это ваши ключи?
– Да. Мои. Запасные ключи, те, которыми пользовались Супонины, я, заперев квартиру, положила вот сюда, за трубу.
И с этими словами, добравшись до места, Антонина извлекла ключи!
– Одно из двух, – сказал Борис. – Либо девчонки вернулись, чтобы прибраться, либо квартира так и стоит такая, какой вы ее и оставили, Тоня. Вот только напрасно вы, Тоня, взяли ключи в свои руки.
– Поняла…
– Ну, конечно! Там могут быть отпечатки пальцев. Ладно, давайте их сюда.
С этими словами Борис, надев тонкие прозрачные перчатки, которыми запасся перед поездкой, взял ключи и отпер ими дверь.
– Жуть! – закашлялся Петр, когда им в лицо ударил резкий запах хлорки.
– Вот! Говорю же, убрались! – Антонина рванула внутрь квартиры, понимая, что так здесь может пахнуть только после уборки.
Пробираясь через захламленный старыми вещами, какими-то тазами, коробками и велосипедами коридор, компания остановилась перед дверью в комнату, Борис толкнул дверь, она поддалась.
– Ну да, точно, комнату вымыли, – сказала Антонина. – Пол еще влажный. Все помыли, и посуду, и стол. Получается, что зря я вас побеспокоила. Скажете еще, что я все это придумала: и бардак этот страшный, и кровь на полу. Вот здесь рядом со столом была кровь, и оттуда как раз до двери тянулся след волочения…
– Всем стоять и не шевелиться! – Борис присел и начал изучать половые доски от порога и вдоль коридора. – А вот здесь никто не мыл. Хотя следы, вот они, видите? Засохли? Точно кого-то тащили. Может, одна сестра другую прибила…
– Боря, что ты девушек пугаешь? Они и без того зеленые от страха!
– Так что будем делать? Вызывать полицию или нет? – спросила осторожно Антонина.
– Мы сами себе полиция. Если здесь что-то и произошло, к примеру, убийство… Если, говорю, здесь прибили кого, то рано или поздно местные жители об этом узнают. Может, найдут труп бомжа какого-нибудь, который вломился к девчонкам ночью, напугал их до смерти, и они огрели его бутылкой по голове… Вот, кстати говоря, смотрите, стеклянная пыль… А вот и осколочек зеленый… Ну точно здесь что-то произошло. Тоня, позвоните им…
– Веронике?
– У вас же есть ее телефон.
– Конечно.
– Вперед! Сейчас позвоните, и сразу все выяснится.
– А раньше позвонить ей нельзя было? – сощурила глаза молчавшая до этого Евгения. – Что, никому в голову не пришло?
– Надо было сначала увидеть комнату, – ответил ей Борис, раздражаясь, как если бы его упрекнули в несообразительности.
– Ну так я звоню?
– Звоните-звоните, поговорите с ней так, как если бы ничего не случилось и вы не видели погром в комнате.
– Может, никому звонить не надо и просто запереть комнату и уйти, забыть про все? – тихо предложил Петр.
– Звоните, – твердо сказал Борис. И Антонина позвонила. Для удобства, чтобы все услышали ее
