Ловцы запретных желаний - Татьяна Олеговна Воронцова
– Не покорность?
– Ни в коем случае.
Комната на верхнем ярусе башни, прекрасная госпожа и пленник, имевший неосторожность возбудить в ней желание. Глядя друг другу в глаза, они думали об одном и том же. Замусоленный сюжет. Поиграем, дорогая?
Да, он готов. Знать бы еще почему. Насколько искренне его согласие? Он не поднял ее на смех в парке… Ее фантазии в самом деле не показались ему глупыми и пошлыми? Или он принял игру, опасаясь обидеть ее отказом?
Протянув руку, она коснулась его волос. Они были чуть влажными у корней, что еще больше ее взволновало. Если задать вопрос в лоб, скажет ли он правду? Мужчина намного старше, мужчина с прошлым. Не исключено, что, глядя на нее сейчас, он видит всего лишь очередное молодое тело, а к телу, к сожалению, приделана голова, которую надо развлекать. Сюда бы детектор лжи. Как вообще люди принимают это проклятое решение – верить или не верить?
– Страшно? – спросил Константин.
Опять он первым сделал шаг навстречу.
– Да. А тебе?
– Конечно.
– И что же нам теперь…
Улыбка, раздвинувшая его губы, была почти угрожающей, хотя еще минуту назад Алине вряд ли удалось бы вообразить угрожающую улыбку.
– Продолжать!
Ей стало жарко. И еще более страшно, чем раньше.
– Ну, хорошо. – Она перевела дыхание, все еще думая о том, что он видит перед собой. – На чем мы остановились?
– Я тебя разозлил.
– Там или здесь?
– В обоих измерениях. Ты пригрозила мне расправой. Но я предупредил, что если ты свою угрозу осуществишь, твоя зависимость от меня станет еще более сильной. А если не осуществишь, непреодолимой.
– Почему? – спросила Алина. И повторила более требовательно, опасаясь, что он не ответит: – Почему?
– Потому что я очутился в пространстве твоей фантазии. И пока я там…
– Как же я отреагировала?
– Ты спросила, какой вариант наиболее предпочтителен для меня. Я ответил, что первый.
– Правда?
– Да. Я любопытен. – Выражение его лица изменилось, улыбка стала не только вызывающей, но и чуть отрешенной, с легким налетом безумия, как будто он решил вот прямо сейчас пойти в штыковую атаку. – Мне очень хотелось знать, что ты придумаешь, дорогая.
Она думала. Думала, думала, думала. Но ничего толкового, к стыду своему, придумать не могла. Ей мешал не только страх перед возможной реакцией Константина – его сочувственной или снисходительной усмешкой, мыслями о наивности или неловкости новой подруги, которых он мог и не высказать вслух, – но и страх перед собственной реакцией, которую она не могла предугадать. Вдруг воплощение ее фантазий в действительность разрушит все волшебство?
– Я не… Костя…
Он не стал дожидаться объяснений почему «не». Красивым движением, упругим и плавным, поднялся с колен и бросился на кровать так, как бросаются в воду. Увлек ее за собой. Повалил. Прямо над собой она увидела его лицо с широко раскрытыми глазами.
– Поскольку тебя хватило только на угрозы, госпожа моя, пришлось мне, пленнику, заняться вплотную осуществлением твоих желаний. Говоришь, я их возбудил? Эти желания. Получу ли я свободу, если их удовлетворю? – Он говорил быстро, сквозь зубы, и одновременно стаскивал с нее одежду. – Очевидно, нет. Ведь тебе захочется повторения. Я в ловушке. Проявив себя как плохой любовник, я вызову твое презрение и, безусловно, упаду в собственных глазах, а проявив себя как любовник хороший, навсегда останусь твоим пленником.
Пауза. Задержка дыхания. Рывок навстречу друг другу, падение друг в друга, словно в танце.
И… смотри.
Вереница образов на белом экране-потолке: дракон, обнимающий женщину в могиле… два сражающихся зверя… царь, растворяющийся в воде…
Mysterium coniunctionis.[2]
Она видит себя распростертой на простом квадратном, застеленном коричневым шерстяным пледом, ложе, где проводит свои ночи пленник. Ее богатые одежды небрежно сброшены на каменный пол. Матово поблескивающими складками собралась накидка из тяжелого шелка тусса, бесформенным комом сгорбился расшитый золотыми нитями корсет. Ей, госпоже, не пристало вести себя как рабыня, позволяя тому, кто должен повиноваться, обладать ее телом, доставлять и получать удовольствие, словом, утверждать свою власть. С другой стороны, не за этим ли она его пленила? Чего в действительности она хотела от него?
Мужчина, подчинившийся женщине… Нет, не так. Мужчина, подчинившийся – все равно кому, женщине или другому мужчине, – из страха за свою шкуру, не вызвал бы у нее ничего, кроме презрения. Мужчина, не подчинившийся, отказавшийся наотрез выполнять требования тюремщиков, возможно, вызвал бы у нее уважение, но ситуация оказалась бы тупиковой. Значит, ей хотелось, чтобы он подчинился и в то же время не подчинился – создал видимость подчинения…
Восьмигранное в плане помещение с высоким потолком. Повсюду камень, дерево, искусно выделанные волчьи и медвежьи шкуры. Свечи, горящие в канделябрах. Книги. Бумага, чернила и перья для письма. Он знатный человек, ее пленник, поэтому она распорядилась, чтобы его устроили со всеми удобствами. Но если понадобится, она без колебаний отдаст другое распоряжение, и лорд – как его? – лорд… хм… пожалеет о дне, когда появился на свет.
Лорд Ройг.
Да. Карстен, сын Ройга. Откуда пришло это имя?
В ее голове сомкнулись и защелкнулись с мелодичным звоном фрагменты цепочки. Ее давний сон – сон девочки-подростка, – который был таким ярким, таким связным, что, проснувшись, она не поленилась его записать. А потом… потом начались чудеса. Сон возвращался, серия за серией, знакомые лица выступали из тьмы, в ушах звучали знакомые голоса.
Алина покупала в ближайшем магазине канцтоваров чертежную бумагу формата А4 и рисовала простыми карандашами дворец правителя далекого государства Матанг с громадными приемными, пиршественными и танцевальными залами, с широкими лестницами и мраморными балюстрадами, со спальнями знати и туалетными комнатами, обставленными роскошной мебелью из ценных пород дерева в окружении зеркал. Крепостные стены и рвы, подъемные мосты, сторожевые башни… булыжные мостовые в центре древнего города… каменные дома купцов неподалеку от рынка, лачуги бедноты на окраине. И опять дворец: тенистые аллеи парка, причудливые фонтаны, изящные вазоны с живыми цветами в беседках и на балконах. Люди? Да, конечно. Придворные дамы в длинных платьях с диадемами на головах… рыцари, вооруженные мечами и шпагами… всадники в кольчугах и шлемах, ловко сидящие на горячих скакунах… торговцы и попрошайки… матросы и слуги… и наконец она – она сама! – прекрасная и гордая наследница престола. Сначала наследница, потом правительница.
Свою вторую жизнь, которая на определенном этапе стала казаться даже более настоящей, чем первая, Алина благоразумно держала в секрете. В этом фантазийном мире, частично выплескивающемся на бумагу, происходили великие события – извергались дремавшие столетиями вулканы, осваивались новые земли, велись захватнические и освободительные войны, разрушались и отстраивались города, рождались и умирали герои, –
