Проклятие призрачного воина - Наталья Николаевна Александрова
Кое-как дочитав до конца и увидев внизу подпись Сергея и синюю печать агентства, она подняла глаза на Жмуркину.
– Вы что, хотите сказать, что Сергей снимал эту квартиру?
– Само собой! – удовлетворенно проговорила тетка и сложила руки на груди. – Оплата своевременно не поступила, так что освобождайте квартиру в двадцать четыре часа!
– Но я… – лепетала Сима. – Но мне… что мне делать? Куда мне деваться?
– А это уж, гражданочка, не мое дело! – отчеканила Жмуркина, забирая договор. – Освобождайте квартиру, иначе я буду принимать меры! В соответствии с действующим законодательством!
– Но, может быть, я найду деньги и сама заплачу…
– Нет, гражданочка! – Глаза Жмуркиной блестели, видно было, что Симино унижение доставляет ей удовольствие. – Ничего вы не заплатите! У нас договор с гражданином Вяхиревым – так? Если бы он заплатил, тогда еще может быть, а поскольку его нет – то и разговора нет. Оплата своевременно не поступила, в связи с чем договор расторгается. У меня уже новый договор на руках, арендатор внес аванс, и через три дня должен въехать, а нам еще квартиру надо в порядок привести!
С этими словами Жмуркина оглядела кухню и поджала губы:
– Запустили квартиру, запустили! С вас еще, по-хорошему, компенсацию нужно взять…
– Какую еще компенсацию?
– Известно какую – за ненадлежащее состояние…
Жмуркина вышла из кухни, оттеснив Симу плечом, и быстро обошла всю квартиру, заглядывая в углы, поджимая губы и недовольно бормоча:
– Запустили, запустили…
Кровать в спальне была не застелена, на стуле валялись Симины колготки и лифчики, было душно, потому что Сима забыла открыть форточку, убегая утром. Да еще по всей квартире воняло горелым.
В целом квартира производила плохое впечатление, но сейчас Симу волновало не это. Она брела за Жмуркиной, опустив голову и думая, что делать.
Уходя из спальни, она спохватилась:
– Но здесь же много наших вещей… моих вещей… вот эту кровать, к примеру, я сама купила!
– Купила – забирай! – ответила Жмуркина, не моргнув глазом. – Кровать в договоре не упомянута и личные вещи тоже. Только имей в виду – чтобы через двадцать четыре часа здесь никаких ваших вещей не было! Что останется – перевезем на свалку, транспортные расходы за ваш счет, по повышенным расценкам!
– Почему по повышенным?
– Потому что за срочность!
Жмуркина обошла всю квартиру и вернулась в прихожую. Там она остановилась и отчеканила:
– Значит, двадцать четыре часа! Иначе мы будем принимать меры!
Дверь за ней с грохотом захлопнулась.
Сима вернулась на кухню, села и тупо уставилась на следы огромных ботинок Жмуркиной на грязном полу.
Сергей говорил, что это его квартира. Говорил не один раз, разрешал ей наводить уют, покупать вещи.
Однако Сима никогда не видела никаких документов. Все это лежало у Сергея в столе, и он запрещал Симе трогать его бумаги. Даже квитанциями на оплату всегда занимался сам. Значит, он ей врал. И, наверное, не только в этом.
Сима вспомнила, как он был строг насчет соседей. Не вступать ни в какие разговоры, если какие проблемы – он сам решит. Теперь ясно почему: он боялся, что от соседей Сима узнает, что квартира не его. Но какая, в конце концов, ей разница? Сима же не из-за квартиры стала с ним жить, а потому что они полюбили друг друга…
Тут же в голове возникли некоторые сомнения. Насчет любви, может, тоже все вранье.
Врал же он ей насчет работы…
Она вспомнила сегодняшнее посещение фирмы «Оптикон», насмешливые взгляды сотрудников фирмы, как хамски говорила с ней кадровичка, и снова почувствовала пережитое тогда унижение.
Ладно, заново переживать свои унижения – это занятие бесконечное, ему можно предаваться в свободное время, а сейчас ей нужно решить, что делать.
В первую очередь – куда переселиться. Потому что агент Жмуркина явно не шутит, и через двадцать четыре часа она вернется, и вернется не одна. А у Симы не было никаких прав на эту квартиру, так что ее выпрут со скандалом. Значит, Симе меньше чем за сутки нужно было найти новое жилье…
Впрочем, почему обязательно новое? Ведь у нее же была своя комната. Правда, расположенная в дремучей коммуналке, в ужасном районе возле Обводного канала, но это все же крыша над головой, а в ее положении особенно выбирать не приходилось.
Комната когда-то принадлежала Симиной бабушке, и там жила вся семья. Потом Симиному отцу дали отдельную квартиру, бабушку взяли с собой, но комнату оставили. Потом умер отец, и бабушка пережила своего сына ненамного, но комнату на Обводном успела переписать на Симу. Через два года Симина мать вышла замуж, и муж уговорил ее продать квартиру и купить дом за городом.
Сима к тому времени закончила учебу и нашла работу. В коммуналку возвращаться не хотелось, она снимала квартиру вдвоем с подругой, той самой Иркой, которая потом вышла за финна. А потом она познакомилась с Сергеем. И до сегодняшнего вечера думала, что ей повезло. Точнее, до вчерашнего.
С утра Сима не пошла на работу – отпросилась до обеда, чтобы собрать хоть какие-то вещи, пока ее не выставили на улицу. Вредная секретарша тут же перевела ее звонок на шефа, и он рычал в трубку не хуже медведя, выгнанного из берлоги посреди зимы. Сима клятвенно обещала, что все непременно отработает, но шеф сделал вид, что не слышит, и бросил трубку.
На то, чтобы сложить все вещи аккуратно, не было времени.
Свои вещи Сима упаковала в два чемодана и сумку, а то, что в них не поместилось, – в пару картонных коробок. В другие такие же коробки кое-как покидала вещи Сергея. Насколько она поняла, почти вся его одежда осталась дома. И бритва, и мелочи.
Сима выгребла из ящиков письменного стола все бумаги. Ага, вот он, договор аренды на квартиру. Все точно, не наврала вредная Жмуркина, закончился в прошлом месяце. И Сергей его не продлил. Что же это значит?
Сердце Симы нехорошо заныло. Не мог же он просто забыть про договор?
Из документов ничего важного больше не было, только пачка квитанций по оплате: за квартиру, за свет, за телефон. Еще бумаги на машину. Эти Сима взяла с собой. Были еще какие-то бумажки, она их просто бросила в коробку. Мелькнула мысль оставить все как есть, пускай потом Сергей сам во всем этом разбирается. Но привитая мамой аккуратность взяла свое. Сима перевязала коробки
