Детективное лето - Елена Ивановна Логунова
С ним происходило что-то неладное, чего Кира никак не могла объяснить. Сперва она решила, что Стасик завел себе девушку, а потому стал прохладнее относиться к работе, мог прогулять тренировку, возвращался из ночного клуба какой-то взбудораженный и сразу уходил в свою комнату, запирался там. К нему стали захаживать какие-то странноватые люди, а в квартире после их визитов оставался непривычный запах медикаментов. Однажды Кира, убирая кухню, нашла за мусорным ведром шприц.
— А, это Венька себе инсулин колол, — объяснил Стас, сидевший тут же за столом. — Он диабетик, сам себе уколы делает.
Венька, или Веник, как звали его приятели, был танцором в том же ночном клубе, где работал и Стас. Кира даже пожалела больного парня, но когда вечером рассказала об этом Вадиму, тот как-то напрягся:
— Шприц? Инсулиновый?
— Да, а что?
— А Стас ходит странный, разбитый и зрачки узкие?
— Ну, бывает… да в чем дело-то?
— Слушай, Кира, а тебе есть куда переехать? — неожиданно спросил Вадим.
— Переехать? Да зачем? — не могла понять девушка.
Вадим подкатился к ней вплотную, взял ее руку в свои и уставился в лицо:
— Кира… неужели ты не понимаешь? Ведь твой Стас — наркоман. И Веник этот, и все остальные — наркоманы они и к вам в квартиру ходят, чтобы дозу принять. Тебе нужно оттуда уходить.
— Вадим, ты говоришь ерунду! — вспыхнула Кира, вырывая руку. — Я Стаса знаю с шести лет, мы с ним с первого дня в паре стоим, мы уже роднее, чем брат с сестрой! Не может он!
— Ну да, конечно, — грустно усмехнулся Вадим, поглаживая обод колеса. — Я вот тоже всегда говорил — мой папа не такой… — И он осекся, быстро взглянул на Киру исподлобья, но та не обратила на это внимания, погруженная в свои мысли и немного рассерженная на него за Стаса.
Однако мысль, высказанная Вадимом, заставила ее присматриваться к Стасу и его друзьям чуть внимательнее, чем прежде. Они с партнером договорились сразу, что не лезут в жизнь друг друга, живут в свободное время так, как хотят, совместные расходы записывают и в конце месяца делят пополам, убирают кухню, санузел и коридор по очереди, а в своей комнате каждый наводит порядок сам. Ну и, разумеется, никаких комментариев по поводу гостей и приятелей. До сих пор все шло нормально, и совместное проживание устраивало обоих, но теперь Кира начала сопоставлять кое-какие свои наблюдения и пришла к выводу, что Вадим, скорее всего, прав. Но верить в это не хотелось.
«А я вот возьму и спрошу у Стаса напрямик, — решила Кира. — Мы ведь с детства вместе, он должен мне все рассказать!»
Оказалось, что предвидеть реакцию Стаса она не смогла… Молодой человек метался по кухне и кричал так, что закладывало уши.
— Да как тебе такое в голову пришло?! Как ты только могла… да кто ты мне?! И вообще… не нравится что-то — так вали отсюда, я тебя не держу!
— Стас, Стасик, успокойся, я же только спросила… — лепетала Кира, удивленная и испуганная его поведением.
— Спросила! А кто тебе дал право спрашивать?! Не лезь в мою жизнь, поняла?! — с этими словами Стас схватил свою куртку, задержался буквально на пару мгновений в коридоре и выбежал из квартиры.
Ночевать он не пришел, и Кира всю ночь чувствовала себя виноватой. Утром, собравшись на тренировку, она полезла в сумку и не обнаружила кошелька. «Странно, я же хорошо помню, как вчера его убирала. Николай Иванович отдал мне деньги за пять уроков, я сложила их в отделение на замке, застегнула и убрала в сумку. Потом в магазине я рассчиталась за продукты и снова положила кошелек вот в этот кармашек…»
Расстроенная пропажей денег Кира достала несколько купюр из конверта, где хранила основные сбережения и который держала под бельем в комоде, сунула их в карман и поехала в клуб.
Стас был уже там, разминался, пробуя шаги. Вид его Кире не понравился — черные круги вокруг глаз, напряженные пальцы взлетающих над головой в пируэте рук ощутимо дрожат, лоб покрыт испариной, а темно-синяя футболка с длинными рукавами взмокла на спине от пота, да и вообще она не первой свежести, чего прежде аккуратный Стас себе не позволял.
Наскоро переодевшись, Кира вышла на паркет, встала в пару, стараясь сделать вид, что ничего не произошло. Работали молча, только дыхание Стаса становилось все тяжелее, а сердце колотилось так сильно, что Кира чувствовала это, прижимаясь к груди партнера руками.
— Стас, тебе плохо?
— Заткнись, — процедил он сквозь сжатые зубы, и лицо его искривилось в страдальческой гримасе. — У тебя деньги есть?
— Что?
— «Что, что»! Деньги, говорю, есть у тебя? Мне срочно надо… я отдам вечером…
Кира потрясенно молчала. Значит, Вадим оказался все-таки прав. Она прекрасно понимала, для чего партнеру нужны деньги, но верить в реальность происходящего не хотела. Денег было не жаль — но ведь это только начало, стоит уступить ему хоть раз — и все, он будет постоянно прибегать к ее услугам… А ведь и кошелек тоже он мог взять… Понимая, что сейчас не самый удачный момент для выяснения отношений, Кира все же спросила:
— А разве то, что было в моем кошельке, ты уже потратил?
Стас дернулся, глаза на мгновенье стали затравленными, но он быстро взял себя в руки и обиженно проговорил:
— Не стыдно, а? Столько лет вместе — и ты меня обвиняешь в том, что я у тебя кошелек стянул?
— Ну, не стянул так не стянул, — вздохнула Кира, без труда догадавшись, что это тоже вранье.
— Ну, Кир… — сменил тон Стас. — Кирюш… ты займешь мне денег до вечера, а? Я заработаю и верну. — Он сел рядом с ней на паркет, погладил по руке. — Кир… мы ж всегда хорошо ладили, а?
— Стасик, мне не жаль денег — я могу все тебе отдать… дело в другом… ведь ты же умрешь от этого…
Он неожиданно обнял ее за талию, спрятал лицо в складках черной тренировочной блузки:
— Кир… я брошу, правда! Вот увидишь… брошу — завтра… а сегодня мне надо, понимаешь? Ломает меня…
Кирино сердце защемило от жалости, она гладила длинные светлые волосы Стаса и бормотала что-то, капая слезами себе на руки и ему на макушку.
— Ведь можно же лечиться… сейчас все лечат…
— Да… я буду, Кирюш… вот завтра и пойду. А сейчас… — Он поднял голову и просительно посмотрел ей в глаза.
Кира понимала, что не должна этого
