Башня ветров - Ирина Грин
– Ну и что тут удивительного? – спросил Рыбак. – Пять, шесть, какая разница?
– А такая, Иван Станиславович, – заговорил Лебедев назидательным тоном, действующим на Рыбака словно красная тряпка на быка, – что некому там вроде бы пользоваться таким количеством умной техники. Что мы имеем – понятно, по одному у Глеба и Киры. А остальные у кого? У Матильды Пасичник? У нее блог по помидороводству с миллионной аудиторией подписчиков? Или у Кириной матушки, Татьяны Максимовны? У приживалок Ариадны Марс и Варвары Мельниковой?
– Ну да, – подтвердила Ася, – у Варвары Мельниковой внучка – известная писательница. Я же говорила, что когда-то присутствовала на презентации ее книги. Похоже, у бабушки и внучки хорошие отношения. Почему бы Мельниковой не иметь компьютер, чтобы общаться с родственницей?
– Да хотя бы потому, что для этого достаточно телефона! – возразил Федор. – Ну ладно, предположим, внучка отдала бабке старый комп или ноут. Но еще два?
– А ты не думаешь, – вступил в разговор Рыбак, – что наш потеряшка Новиков тоже вполне мог иметь комп, чтобы контролировать работу своего, забыл, как там он называется, бизнеса.
– Вендингового, – подсказала Ася.
– Ага, вендингового.
– А ведь логично. – Ей показалось, что она слышит, как Лебедев озадаченно поскреб макушку. – Мне почему-то это не пришло в голову.
Лишь строгий Асин взгляд удержал Рыбака от саркастичного замечания столь несообразительному сотруднику «Кайроса».
– А пятый, – продолжал Иван, – стопудово принадлежит ясновидящей Ариадне Марс. Ты же понимаешь, что ясновидение в наши дни – такой же бизнес, как все остальные виды деятельности. Спорим, эта Ариадна не так проста, как мы изначально думали? Наверняка она что-то вроде нашего коллеги. Разыскивает информацию о клиентах в Сети и выкладывает ему как откровение свыше. А он подставляет уши под эту лапшу и млеет, бедолага…
Ася кивнула, поддерживая версию Ивана.
– Да, такое вполне может быть.
Но Лебедев соглашаться не торопился:
– В таком случае она бы активно продвигала свои услуги в интернете – постила фотки довольных клиентов и их хвалебные отзывы. А этого нет, я уверен практически на сто процентов.
– Практически на сто и сто – две большие разницы. Ладно, Федор, некогда нам с тобой разговаривать. Разбирайся со своими компьютерами, а мы поехали.
– Поехали? – переспросил Лебедев. – Я думал, вы уже на месте.
– Не дури, коллега. Ты же отслеживаешь наше местоположение по карте и прекрасно знаешь, где мы сейчас находимся. К тому же чем меньше ты будешь нас отвлекать от сборов, тем быстрее мы отправимся в дорогу. Так что давай, Федя, бывай.
– Мы, как приедем, сразу узнаем про компьютеры и тебе сообщим, – сказала Ася.
– Дались ему эти компьютеры, – проворчал Иван, направляясь в ванную. – Кому что, а Лебедеву…
Окончание фразы заглушил звук льющейся воды.
Глава 10
«Форд», умытый и накормленный бензином, бежал споро, навигатор не пытался завести путешественников не туда, как порой случалось, и к обеду сыщики добрались до коттеджа Ермолаевых. Яркое солнце и безоблачное небо, зеленые сосны и кипарисы никак не вписывались в картину снегопада, описанную Глебом.
Дорогу Иван помнил смутно, в прошлый раз пришлось изрядно поплутать среди виноградников, и он знал, что навигатор в поисках дома Ермолаевых – помощник не из лучших. Но задача оказалась проще, чем он ожидал. Среди обнаженных виноградных лоз черепичная крыша, возвышающаяся над каменным забором, была видна издалека, и на ведущую к дому грунтовку удалось выехать практически сразу. Иван посигналил, и ворота, словно только этого и ждали, медленно поползли в сторону.
Глеб уже ждал детективов на широком крыльце, и порывистый горный ветер трепал его серую толстовку. Мельком окинув взглядом территорию, Иван заметил, что после их с Асей первого посещения она сильно изменилась: появилось четыре симпатичных домика, соединенных с центральным коттеджем переходами из прозрачного стекла, увитыми внутри зеленью, а центр двора украшал фонтан: круг, в центре которого сидит девушка с кувшином. Очевидно, в теплое время года из кувшина текла вода, но сейчас он выглядел унылым, а девушка – совершенно замерзшей и бесконечно одинокой. И обилие зелени, и фонтан никак не вязались с отсутствием воды, из-за чего коттеджный поселок, первой ласточкой которого был дом Ермолаевых, так и остался существовать только на бумаге.
– Вы так вовремя! – сказал Глеб, пожимая руку Рыбака. – Объявилась дочка нашего Новикова, скоро должна с мужем подъехать. Вы же, наверное, захотите осмотреть его комнату? – Иван кивнул. – Тогда лучше это сделать прямо сейчас, потому что неизвестно, как к этому отнесутся родственники.
Пропавший капитан первого ранга обитал в одном из четырех домиков, пристроенных к главному коттеджу.
– Мы называем эти помещения флигелями, – на ходу давал пояснения Ермолаев. – У каждого имеется собственный вход, но по желанию можно пройти через дом по застекленному переходу. Обычно ими пользуются редко, преимущественно в непогоду.
Чувствовалось, что Глеб недоговаривает, и Рыбак поспешил прояснить ситуацию:
– Я так понял, столовая находится в доме.
– Да, – подтвердил тот. – Если кому-то нездоровится или просто не хочется идти, можно позвонить и попросить принести еду. Но обычно так никто не поступает, все предпочитают с утра собираться в большом доме и расползаться по флигелям перед сном.
– По переходам? – уточнил Рыбак.
– Нет. – Он снова почувствовал нотки смущения в голосе Ермолаева. – Наши жильцы предпочитают свежий воздух и пользуются возможностью глотнуть его, прогулявшись по улице.
Это было логично, конечно, но рыбаковская чуйка подсказывала, что игнорирование переходов имеет под собой нечто более основательное, чем любовь к свежему воздуху.
Глеб достал из кармана связку ключей, побренчал ими в поисках нужного, но дверь во флигель, где проживал отставной капитан первого ранга, оказалась открытой.
– Странно, – сказал он, – я собственноручно закрывал ее на ключ.
Рыбак присел на корточки и внимательно осмотрел замок.
– Свежих царапин нет, похоже, открывали родным ключом. Интересно, кто и когда?
Комната чем-то напоминала кабинет начальника средней руки – внушительный письменный стол черного дерева, высокая стопка книг разной степени зачитанности, настольная лампа в стиле хай-тек на прищепке, черное кожаное кресло-крутилка, лаконичный шкаф для одежды. Лишь полуторная кровать с высоким, явно ортопедическим, матрасом, светло-бежевый шелковый ковер с абстрактными пятнами да тяжелые шторы, тоже бежевые, но на пару тонов темнее ковра, свидетельствовали о том, что помещение предназначено не только для работы, но и для прочих жизненных ситуаций. Было светло и тепло, даже жарко, и Рыбак потянул бегунок молнии, расстегивая куртку. Посмотрел на Асю – как она? Та коротко кивнула: нормально.
При виде ковра она бросилась стягивать сапоги. Иван последовал ее примеру, радуясь, что с появлением в его жизни Аси отпали переживания насчет целостности носков, зачастую преследовавшие его в холостяцкой жизни.
– Посидеть не хочешь? – предложил он подруге.
Ася помотала головой:
– Нет, – скользнула к столу и открыла верхнюю книгу. Иван заглянул через ее плечо. Это была та же самая книга Даниэллы Купер, которую Ася так хотела взять с собой в Крым, только зачитанная до такой степени, что фотография автора на задней странице обложки практически стерлась. Лисья мордочка с круглыми глазами и повышенная лохматость скорее принадлежала шпицу, чем голливудской блондинке. Плачевное состояние книги объяснялось наличием на первом листе библиотечного штампа.
– Евпатория? – Иван посмотрел на Глеба, мысленно прикидывая расстояние до города на западе Крыма. – Километров двести, не меньше. Неужели поближе библиотеки не нашлось?
– Сам удивляюсь, – пожал плечами Ермолаев. – Вообще-то Сергей Егорович книги заказывал в интернет-магазине. Очень много, прямо-таки ящиками привозили. Что-то читал, что-то просто просматривал, а затем отдавал дамам. Прочитанные всеми тома спускали в «Райский сад». Там благодаря Новикову уже довольно приличная библиотека организовалась. А насчет этой… По-хорошему надо бы книгу вернуть…
– Вернем. – Рыбак сунул ее в карман куртки, отошел от стола и дернул за черный плетеный канатик, привязанный к языку латунного колокольчика, висящего в простенке между окнами. Комнату наполнил неприятно резкий звон.
Ася поморщилась, а Глеб пояснил:
– Рында. Корабельная. Настоящая.
Зря он это сказал. Рыбак, хоть и не служил на флоте, знал, что такое настоящая корабельная рында. Со времен парусников для оглашения на судне времени каждые полчаса били в корабельный колокол – на флоте это называлось «отбивать склянки», – или морскую рынду. Они служили талисманом, визитной карточкой корабля военного или гражданского флота, а потому на отполированном до зеркального блеска боку несли его имя. Судьба колокола неразрывно связана с кораблем, на котором он несет службу. И если вдруг корабль гибнет, с ним на морское дно уходит и колокол. Колокольчик
