Два убийства на вилле «Нескучная жизнь» - Олег Агранянц
Еще не хватает прослыть педофилом!
— Ее мы отстраним.
— Кого? — не поняла девушка.
— Нимфу. Знаете, в море всякое может случиться, потом не оберешься неприятностей. А отсутствие одной никто не заметит. В конце концов, мы ей заплатим. Немного, но заплатим.
— Кому? — удивилась девушка.
— Нимфе. Вы поможете мне найти эту Аду, вдову художника?
— Помогу. Она живет за городом. Но я могу вас к ней проводить. Вы на машине?
Это меня устраивало:
— Если вы согласитесь меня сопровождать…
Девушка снова осмотрела меня с головы до ног и спросила:
— Это ничего, что я не в белом?
— Что вы! К тому же я уверен, что нижнее белье у вас…
— Белое… Но это уже другая история.
Я подошел к ней поближе, она немного отступила. Я подошел еще ближе:
— Вы чудесная девушка. И у вас прекрасное имя — Вильма. Вы не откажетесь со мной пообедать, Вильма?
— Все так странно оборачивается. Но если вы настаиваете…
— Покажите мне самый лучший в городе ресторан.
Она снова строго осмотрела меня:
— Надеюсь, вы не собираетесь пойти в ресторан в таком виде?
— Собираюсь.
— Придется сочетать приятное с невероятным. Ваша фамилия Белый. Эта фамилия настоящая или художественный псевдоним? Я знаю, художники очень любят красивые псевдонимы.
— Это моя настоящая фамилия. Это во-первых. А во-вторых, я не художник.
— А кто вы?
— Вы же сказали, что знаете. И сами назвали ансамбль и певиц.
— Какой ансамбль? Какие певицы? — не поняла девушка.
— Голая Афродита и Афина с саблей.
— С мечом, — поправила девушка. — Но это уже не имеет значения. Я догадалась: вы не художник по фамилии Зеленый?
— Не художник. И, как легко догадаться, совсем не зеленый.
— Я вас приняла за художника, которого мне поручено отвезти к Аде. Все пропало.
Расстаться с такой красивой девушкой! Ни за что!
— Почему пропало? Я не художник, но меня тоже можно отвезти к Аде.
Она меня не слушала и повторяла:
— Все пропало! Все пропало!
— Давайте сначала поедем в ресторан и там решим, что пропало.
— Я должна кое-кому позвонить.
Она набрала номер. Немного подождала и начала ругаться:
— Это ты, Кубик? Зеленый еще не приехал. Приехал Белый. Это у тебя белая горячка. Он приглашает меня в ресторан. Он директор какого-то ансамбля и просит отвезти его к Аде. Ладно, все поняла. А про Орлеанскую деву не поняла!
Она повесила трубку, повернулась ко мне:
— Поехали.
В это время зазвонил телефон. Какой-то особенный, потому что очень дребезжал. Вильма взяла трубку:
— Приемная министра. Какая охрана? Какого арестованного? Это того, который ходил по улице голым? Вы его ждете? А он уехал. С министром и с ее помощником. В баню. А что вы хотите?! Следственный эксперимент. Сюда не вернется. Что вам делать? Поезжайте в баню.
Я был поражен:
— Министр в бане?
— У нас такая традиция. Министр сопровождает почетных гостей в баню. Древняя традиция. Уходящая в века.
— Но министр — дама.
— А это делает баню особенно интересной.
— И она меня тоже поведет в баню?
— Непременно.
— А ее можно заменить вами?
— Я подумаю.
11. Интеллигентный запорожец
Некоторое время спустя мы уже сидели в ресторане. Я, конечно же, заказал местное пиво. И мне оно показалось неплохим.
— Кто вы такой и откуда вы взялись, весь белый? — спросила Вильма, тоже заказавшая местное пиво.
— Сначала вы расскажите мне про свои проблемы.
— У меня проблемы государственной важности.
И она рассказала, что Ада, к которой мы поедем, и помощник министра хотят поменять подлинники картин французского художника Пьера Витро на копии, получить удостоверения, что копии — это подлинники, и отправить их в музей. А подлинники из музея продать. И у них есть художник, который подтвердит, что копии — это подлинники, а подлинники — копии.
— Это, вероятно, мошенник, — предположил я.
— Ну конечно, мошенник! Но мы хотим его встретить и предупредить, что мы его разоблачим.
— Очень благородное желание. Но пока, если я правильно понял, он еще не приехал.
— Не приехал.
— Я с удовольствием сыграю роль художника. Мама мне всегда говорит, что у меня лучше всего получатся делать то, что я делать совершенно не умею. Поехали к Аде.
— Согласна. Но вам надо переодеться, в таком виде вы похожи не на художника, а на акробата из цирка.
— Поедем в магазин, я куплю одежду.
— Мы поступим попроще. Мы поедем ко мне домой.
Это мне понравилось:
— Прекрасная идея!
Вскоре я сидел на диване в ее однокомнатной квартире, которую она назвала «моя однушка». Я поинтересовался:
— Если я останусь у вас, у вас будет «двушка»?
— У меня будет «двушка», если вы купите мне двухкомнатную квартиру. А пока подождите.
Она исчезла и вернулась через полчаса. В руках у нее были какие-то вещи:
— Идите на кухню и переодевайтесь.
Одежда состояла из кофты небесно-голубого цвета и шаровар, больших и широких. Туфли оказались малы. Я вернулся в комнату.
— Туфли мне малы.
— А не растянутся?
— Ни при каких обстоятельствах.
Она снова исчезла. И вернулась с другими туфлями, очень старыми. Потертыми и на толстой подошве.
— Взяты из музея партизанского отряда? — вежливо поинтересовался я.
— Да, они неновые, — согласилась Вильма. — Я их взяла взаймы у соседа.
— При первом же случае верну, — пообещал я, будучи уверенным, что непременно верну их при первом же случае.
Туфли на удивление подошли.
— Теперь покажитесь.
Я встал.
— Пройдитесь.
Вильма осталась довольна:
— Рубашка подчеркивает вашу молодость и любовь к экстравагантному. А в шароварах вы похожи на запорожского казака. Но казака интеллигентного. Запорожского казака с высшим образованием. Что касается туфель, то они подчеркивают вашу любовь к прогулкам по лесу.
— А не похож ли я на огородное пугало?
— Вы похожи на милого чудака, с которым приятно выпить кофе.
У меня затеплилась надежда:
— Теперь кофе?
— Непременно. Приедем к Аде, и там нас угостят кофе.
Через час мы подъезжали к вилле, над дверьми которой белыми кирпичами была выложена надпись «Нескучная жизнь». Мне это понравилось. Хотя теперь задним числом я бы назвал ее «Вилла, где совершаются убийства».
Глава вторая
Вечер на вилле
12. Вокруг одни авантюры
Свидетель Елена Ирге, министр культуры
Сразу после цековской столовой мы с Григорием отправились на виллу к Аде. Первой, кого я там встретила, была Дина. У нее был озабоченный вид. Я не придала этому значения, у нее всегда озабоченный вид, но спросила:
— Что-нибудь произошло?
— Неприятность с датчанкой.
Я помню эту датчанку. Она хочет доказать, что в условиях полной изоляции
