Охота на Минотавра - Дмитрий Валентинович Агалаков
– Это Юлия Пчелкина, – представил девушку Артур Миллер. – Она корреспондент из Москвы. Мы познакомились только что, – он тщательно объяснял обстоятельства их встречи, – и договорились, что она пройдет первая. Если вы не будете против, конечно.
– Я, конечно, не против, но что именно вам нужно, девушка?
– Ее интересует завод Мельникова и какой-то архив этой фамилии, – ответил за Юлю иностранец.
По лицу Тюрина, и без того недовольному, как будто пробежала легкая судорога. Он устремил требовательный взгляд на посетительницу:
– Кто вам сказал об этом архиве?
Юля пожала плечами:
– Историки. Вольжанские историки.
– Кто именно?
Юля забеспокоилась – допроса она никак не ожидала.
– Был краевед Сумятин, а еще Китовский…
– А, старые непоседы! – вскинул голову Тюрин.
Кажется, она попала в точку!
– А что, такого архива нет?
Артур Миллер взглянул на Тюрина, и в его глазах был тот же вопрос: «Так есть такой архив или его нет? Скажите милой девушке, месье Тюрин! Что вы ее томите? Посмотрите, какая она хорошенькая, и скажите нам правду!»
– Такой архив есть, девушка, но он не систематизирован и почти не изучен. Пока мы не проведем с ним эту работу, люди со стороны, вроде вас, увы, доступа к нему иметь не могут. Так что извините.
– А когда вы его систематизируете? – поинтересовалась Юля.
– Ну, в течение трех, может быть, пяти ближайших лет, мы проведем основную работу.
– Пяти лет?!
– Да, а как вы думали? – развел руками Тюрин. – У нас море другой, более важной работы! А тут семейный архив каких-то промышленников! Мало ли!
– И что, никак нельзя посмотреть сейчас? Хотя бы краешек этого архива? Краем глаза?
– Никак нельзя, – отрицательно покачал головой Тюрин.
– А если я обращусь к вашему директору? – набралась смелости и спросила зеленоглазая девушка.
– Он вас пришлет ко мне, а я вам повторю то же самое, ведь именно я отвечаю за все архивы. Вам ясно?
– Ну, в общем да, – кивнула Юля. – Я надеялась, что вы будете гостеприимнее.
– И что, никак нельзя помочь этой милой девушке? – заботливо спросил холеный иностранец. – И ничем?
– Никак и ничем. Я – чиновник, сухарь, – холодно улыбнулся Тюрин. – Но я хорошо знаю свою работу. Еще раз простите, – он вновь поклонился Юле, – и до свидания. Идемте, господин Миллер?
Артуру Миллеру, этому светловолосому красавцу в белом костюме, было искренне жаль, что девушку вот так отфутболили, но он приехал по своим делам, и они были в приоритете.
Поэтому он только пожал плечами и сказал:
– Очень жаль! Очень! – и когда Тюрин двинулся вперед, к вертушке, выудил из кармашка пиджака карточку и протянул ее девушке: – Если что-то понадобится – звоните, – доверительно сказал он. – Всего вам доброго, Юлия!
– Пока, – принимая визитку, вздохнула она.
А сама подумала: «Нет-нет, все так, как и предполагала!» Он решил пригласить ее, только таким вот образом… Хитрым! Элегантным. Мол, решай, Красная Шапочка, сама!.. «А Валерий Витальевич Тюрин – козел!» – уже выходя из архива на солнышко, справедливо решила Юля.
У нее был час свободного времени. Возвращаться домой не имело смысла, идти в музей было рано – и что бы она там делала, мозолила глаза персоналу? Юля позвонила Мишке и сказала: «Гном, я буду сидеть в кафе „Солнышко“. Присоединишься?» Конечно, он составит ей компанию!
Разве Гном хоть когда-нибудь ее бросал?
В кафе она заняла столик и вытащила визитку. Артур Джон Миллер. Историк, коллекционер. Европейский адрес, Брюссель и так далее, европейский номер. И номер российского сотового. Его ясные серые глаза, чуть блестящие, ироничная улыбка хорошо врезались в ее память. Да, и его парфюм! Особенно парфюм!
Минут через сорок к Юле присоединился Мишка.
– И куда ты ходила без меня? – спросил Сомов.
– Хотела взять штурмом архив.
– Раз без меня, значит, кого-то хотела соблазнить.
Юля не удержалась – прыснула прямо в вазочку с мороженым. Привлекла внимание других столиков, схватилась за салфетку.
– Ты издеваешься, Гном?
– Угадал, да?
Его подруга отвела глаза:
– Ну хватит, что ли?
– Я очень серьезен, Белоснежка.
– Я просто хотела переговорить с одним дядечкой.
– Ну разумеется – не с тетечкой же. И как все прошло?
– Дядечка оказался порядочным свинтусом.
– А, не купился?!
– Не-а, – замотала головой Юля. – Я же говорю – свинтус. И вообще он вел себя подозрительно. Словно что-то скрывал. Ничего, – глотая ложку мороженого, кивнула Юля. – Мы пойдем другим путем! Я найду на него управу.
Но про элегантного иностранца и его визитку она не рассказала. Они доели мороженое и решили до музея идти пешком. Всё в том же старом городе, в центре. Прогуляются по теплому, яркому от солнца городу детства.
– Тебе рассказать о Минотавре? – по дороге спросила Юля.
– Валяй, – кивнул Сомов. – Но сюжет я знаю. Мутант, человек с головой быка, жил в Лабиринте, ему скармливали жертв. Он был очень злой и кровожадный, потом его убили.
– Не густо. Слушай. Царь Крита Минос боролся за власть и попросил Посейдона помочь ему в этом. Бог морей прислал Миносу прекрасного белого быка, которого Минос должен был публично принести в жертву. Но Миносу было жалко расставаться с белым быком, и он задумал подлог. Он принес в жертву обычного белого быка, а волшебного, из глубин морских, оставил себе. Но разве можно обманывать богов? Посейдон узнал о коварстве Миноса и наслал на него проклятие. Жена Миноса, царица Пасифая, вдруг воспылала к быку плотской страстью.
– К животному?
– Да.
– Дурдом.
Юля усмехнулась:
– Дурдом только начинается, Гном! Пасифая не могла думать ни о ком, только о белом быке Посейдона, она приходила к нему, раздевалась и ложилась рядом, желая отдаться прекрасному животному. Она всячески соблазняла его, потому что должна была утолить свою животную страсть, но бык не хотел ее! Он – бык, скотина, ему корову подавай, а Пасифая – женщина!
– Эти древние греки – маньяки.
– Еще какие маньяки, Гном!
Они счастливо вдыхали свежий утренний воздух, лишь слегка отравленный выхлопными газами.
– Слушай дальше, – продолжала Юля. – И тогда Пасифая решила перехитрить быка! У царя Миноса был гениальный архитектор – Дедал. Это он построил Миносу дворец и это он смастерит своему сыну Икару крылья, на которых потом тот поднимется к солнцу, а потом упадет и разобьется. И Дедал
